Сергей Главацкий

Озимая планета

* * *

 

Давай с тобой поедем на косу.

Когда-нибудь. Хоть в прошлом, хоть в былинном.

Не может быть такого в жизни длинной,

Чтоб вечно продолжался Страшный суд,

Чтоб лес был полон стреляных косуль…

Готов молить хоть Господа, хоть джиннов,

До старости ждать времени машину,

Чтоб чёрную покинуть полосу…

 

За нею будет кедра хризолит,

И хризопраз полыни, прячущей седины,

Там море станет нашим паланкином,

Хранящим сны, которым чужд Эвклид,

Которые ещё не расцвели…

Готов извлечь себя из карантина,

Перекроить себя, как бомбы – паладина,

Чтоб видели дельфинов корабли…

 

Давай с тобой уедем на косу,

Каким бы именем тебя не звали

И сколько лет тебе в миру бы не давали,

Давай с тобой окажемся в лесу,

Где аисты давно тебя пасут,

Где зиждется берёзовая дача,

Перерастая в Сож. Я не могу иначе,

Иначе не могу, не обессудь.

 

* * *

 

Земля ежом свернулась,

Озимая планета,

Чудес болото снулых

Растёт по экспоненте.

Ежовы рукавицы,

Похожие на склепы,

И все отроковицы

Идут водой сквозь небыль.

 

Не год прошёл – эпоха,

А я остался прежним –

От выдоха до вдоха –

Бесснежно-белоснежным.

И родину проведал,

И возмужал, конечно, –

Победа за победой –

А я остался прежним.

И серебрятся пашни,

И колосится вето,

А я, как есть – вчерашний,

Как песня Чокто, спетый.

А я остался прежним –

Печальным и тернистым,

Бездонным интровертом,

Безбожным альтруистом,

Остался человеком…

Я верю – аз воздели,

Мой внутренний Лас-Вегас

Заслуженно расстрелян.

 

Я верю, верю, ибо

Когда б в такой печали

Оставшимся людьми бы

Скопытиться не дали,

Не скурвиться бы людям,

Не захлебнуться б скверной –

Перун, Юпитер, Вишну –

Как альфа и омега –

Пускай всех нас разбудят.

 

Бог весть, тогда, наверно,

У каждого бы вышло

Остаться человеком.

 

* * *

 

Расы человеческой Бетховен

Спит на гильотине вечным сном,

В чреве трепыхается биткоин,

Уроборос инея – в груди.

 

Голограмм и симулякров пленум

Облаком безумства стынет в нём.

Их, единственных во всей Вселенной

Тварей неразумных – разбуди.

 

Чтобы лепрозорий был порожним

Ото всех, назвавшихся людьми,

Ты во имя истин, данных Богом,

Этих, неразумных, – вразуми!

 

Чтоб им космос – только сквозь таможню,

Чтобы не вдыхал заразу мир,

С них, оглохших и Синдром Ван Гога

Исповедующих – саваны сними!

 

Эта ложь – из каждого портала,

Из-под каждой ризы, паспарту –

Едкой чёрной плесени фракталы

И букеты плесени в мозгу,

 

В тканях, буйным цветом поражённых,

Томные извилины в цвету.

Господи, прости умалишённых,

Потому что я простить их не могу…

 

* * *

 

1.

 

Ты знаешь, мир умер. Фантомное счастье –

Как хрономираж, где детей кутерьма.

А здесь – только вакуум, вакуум настежь,

И я в нём – как самая страшная тьма…

 

Ты даже сейчас – сингулярность, омфал, ось.

Я – только с тобою, я только с Тобой! –

Во мне и себя-то почти не осталось.

Душа разболелась… Фантомная боль…

 

2.

 

Ну что ж, всё обернулось адом.

И что с того, что каждый миг,

Как вакуум – залётный атом,

Сны ждут твой знак, чтоб стать людьми…

 

Пускай ты – смысл мирозданья,

Пускай – ядро души само,

Навек навесь на подсознанье

Амбарный проклятый замок!

 

И мрак напалмами не выжечь,

Не утопить сны в водоём…

Хоть без тебя душе не выжить,

Оставь, я – прошлое твоё.

 

Пусть немы без тебя авгуры,

И мир похож на ГМО,

Лишь ярче в камере обскура

На мне предательства клеймо!

 

Пусть без тебя лишь Здесь я – дома… –

Молчи, скрывайся и таи…

Там – нас счастливые фантомы…

Не плачь. Я – п-р-о-ш-л-ы-е т-в-о-и!

 

И в этой келье ли, каверне,

В одной из тысячи кают –

Лишь тень твоя и здесь, наверно –

Последний мой, ночной приют.

 

Печёт Сансара караваи –

От боли слепнет окоём,

И пусть я при смерти, взываю, –

Молчи. Я – прошлое. Твоё…

 

А что люблю тебя без меры,

Как любят дети – первый снег,

Так это лишь… мой Символ Веры…

И будет мне. И будет мне.

 

3.

 

Отринувши купол,

в побеге от юбок,

о колокол – зубы,

и копья свои…

Сугубо суккубы

теперь будут любы,

и званны, во и-

 

-мя снов саблезубых…

по мне, как по трупам,

хромая, в Аид,

к своим душегубам,

шли дуры на убыль,

как мясо, сбоить.

 

Сугубо суккубы,

сугубо суккубы

отныне теперь.

В аквариум-кубок

разомкнутым кубом

вмурована дверь.

 

И если дать дуба

не хочешь, бей в бубен,

растерянный зверь –

ни браков, ни шлюбов,

сугубо суккубам,

суккубам сугубо

дари свои губы

вовеки теперь…

 

* * *

 

Аукцион в разгаре страсти.

Улыбки, магма, облака,

И наши души – с молотка,

Турбинам Стикса – на запчасти.

 

Мы незапамятно знакомы,

И вряд ли боги нас спасут.

Аукцион похож на суд,

В котором мы петлёй искомы.

 

Наш прокурор поёт нам песни.

Нам адвокат – Господь, но Он,

Пока идёт аукцион,

Состарится, умрёт, воскреснет.

 

За то, что я всегда был рядом,

Принять награду я готов,

Но, прячась в гаме городов,

Ты не готова стать наградой.

 

К списку номеров журнала «СОТЫ» | К содержанию номера