Сосед. Поэма

Наш постоянный автор.

 

В дверь позвонили ровно в шесть.

Я посмотрел в глазок.

Мужчина в форме УВД,

Широкоплеч,

Высок,

На кнопку яростно давил:

— Откройте,— говорил.

(Наряд полиции за ним

Шептался и курил).

Тревожно щелкнули замки.

Я дверь чуть приоткрыл.

— Соседа надо опознать,

Он мертвым найден был,—

Сказал инспектор.—

С кем он жил?

С кем ссорился, дружил?

И есть ли на примете тот,

Кто зла ему желал?

 

Я рассказал все то, что знал:

Что банку задолжал

Он много денег. Что отца

Зимой похоронил.

Гораздо раньше мать ушла.

Он часто, сильно пил.

За электричество и газ

Вдруг перестал платить.

Всего-то тридцать восемь лет —

Еще бы жить да жить!

Еще жениться мог.Еще б

Наследников родил.

Еще живой, дней пять назад,

Ко мне он заходил.

Просил взаймы. Я дал, а он —

Сознанье потерял.

Упал. Очнулся.

— Заживет! — меня он уверял.

И лишь тогда увидел я

Разбитое лицо.

— Пойду к себе,— сказал он мне,—

Поговорю с отцом.

Захлопнул дверь.

И больше я

Соседа не видал.

И вот сейчас от вас узнал,

Что с ним стряслась беда,

Что найден труп,

Что должен я

Беднягу опознать...

Инспектор вытащил блокнот

И принялся писать —

«Дней пять назад еще был жив»,

«Взял деньги в долг» — учтем!

А может, что-нибудь еще

Вы знаете о нем?

 

Еще могу я рассказать,

Что с детства с ним знаком.

Как с горки на санях зимой

Катались с ветерком.

Как делали картонный шлем,

Из досок — грозный меч.

(Он в жаркой схватке тем мечом

Мне бровь сумел рассечь).

Как хулиганили вдвоем

В подъезде... до поры.

О прочих выходках шальных

Беспечной детворы...

 

Однажды

Разыгрались мы — дошкольники —

В десант.

Я был разведчиком, а он —

Отважный диверсант.

Фольгою спички обернув,

Собрали девять «бомб»

(О снаряжении таком

Мечтал бы сам Джеймс Бонд).

Посовещались.

Я хотел котельную взорвать

(Никто ведь за котельную

Не будет нас ругать).

Мой друг одобрил.

Взяв «снаряд»,

Пришли в соседний двор.

Но на пути —

Из плит бетонных

Высится забор.

Для стока под забором тем

Имеется труба.

Бутылок битых в ней полно —

Стеклянная крупа,

Клочки бумаги,

Веток сор,

Застывших стоков грязь.

— Иного к цели нет пути,—

Сказал он мне.— Залазь!

Трубу, как змейка, проползешь.

Котельную «взорвешь».

И незаметно для людей

В трубу опять скользнешь.

Я буду дожидаться здесь.

— Постой! — опешил я,—

Да разве поступают так

Хорошие друзья?

— Конечно! — отвечал он мне.—

Свой уступлю черед:

Ведь самый храбрый из героев

Первым в бой идет!

 

Приятны сердцу моему

Доверие и лесть.

И, как герой, я в ту трубу

Один решил полезть.

«Я самый смелый из людей» —

Себе я повторял.

Протиснулся на метра два и...

Намертво застрял.

— Скорее вытащи меня! —

Я другу закричал.—

Я задохнусь здесь.

Вызывай

Пожарных и врача!

— Да подожди ты, не кричи,

Сам справлюсь как-нибудь.

Подумать надо мне...

Ага...

Перевернись на грудь.

И вдруг как гаркнет во всю мочь:

— О, нет! О, нет! Мой Бог!

К тебе крадется по трубе

Ужасный Бандерлог!

Спасайся! Протолкни себя!

Вперед ты должен лезть!

И если сдашься ты как трус,

Тебя он станет есть!

От страха я, не помню как,

Колени все содрав,

Трубу покинул и упал

В ковер зеленых трав.

Потом поднялся. В голове

Бурлила кровь, звеня.

Калитку сторож отворил

И выпустил меня.

Ко мне товарищ подбежал:

— Я сделал все, что мог.

Я посмотрел по сторонам:

— А где же Бандерлог?

— Ты что, не знаешь, Бандерлог —

Из сказки персонаж,

А персонаж — не частый гость

Из мира сказок в наш.

Я рассердился.

Я хотел

Его ударить в глаз.

— Постой! — взмолился он,— не бей!

Ведь я тебя же спас.

— Ты прав,— ответил я.— Тогда

Давай опять дружить.

Задание должны успеть

Сегодня завершить.

 

Объектом мести стал забор.

В нем трещину нашли,

Воткнули «мины». От стекла

Лучом «фитиль» зажгли.

И сера вспыхнула, фольгу

Прорвав. Ура! Ура!

Забор повержен, и теперь —

Отпраздновать пора.

Идем гулять в Центральный парк.

Среди дубрав и рощ,

Обсудим скорость крейсеров,

Немецких танков мощь.

Потом поспорим о судьбе

Героев «Звездных войн»,

И в пруд булыжник запульнем —

Устроим пляску волн.

Жуков, кузнечиков найдем

И сложим их в конверт.

А напоследок — эскимо!

Божественный десерт.

Вот счастья истинного пик

Для молодых мужчин.

Еще не надо ни подруг,

Ни званий, ни машин.

Еще не спрятался в шкафу

Грехов твоих скелет,

И мир понятен,

Добр и прост,

Когда тебе — семь лет...

 

Мужчина в форме УВД

Меня остановил:

— Признаюсь вам,— сказал он мне,—

Рассказ ваш

Удивил.

Но,

Мемуарами о детстве

Делу не помочь.

К тому же, можно слушать их

Весь вечер и всю ночь.

А может, что-нибудь еще

Расскажите вы мне —

О предпочтениях его,

Характере, семье?

 

Его семья в те времена

Считалась образцом.

Известным дед в районе был

С преступностью борцом.

Носила бабушка медаль

Героя соцтруда

(Ведь без геройского труда

В те годы — никуда).

Всегда приветлива, добра,

Гостей встречала мать.

За стол посадит, а сама —

Жаркое вынимать.

Как с кухни всех сводил с ума

Сладчайший аромат!

Из комнаты своей за стол

Пришли сестра и брат.

Цыпленок в корке золотой

Над скатертью дымил.

С пластинки страстный баритон

Слух песнями томил.

Мужчины важно рассуждали

О делах в стране.

Прилично, чинно, благородно,

Было все вполне.

С хлопком теряла пробку вдруг

Бутылочка винца,

И тост за здравие звучал

Счастливого отца.

 

Отец его ученым стал.

Он что-то там открыл.

И полной чашей потому

Их дом уютный был.

Но,

В девяностые

Страна

Сменила резко путь.

Такой семье

В такой стране —

Свободно не вздохнуть.

Хозяином повсюду стал

Торговец и бандит.

И

У соседа

Будто черт

С тех дней в душе сидит.

Свобода для кого-то — рай,

Кому-то — к смерти шаг...

Могу я выйти на балкон?

Здесь тяжело дышать?

 

Мужчина в форме:

«Не сейчас,—

Мне вежливо сказал,—

Для опознания прошу

Пройти со мною в зал...».

 

В ту ночь я так и не уснул.

Соседа вспоминал.

Из детства страшная труба,

В которой я застрял,

Мерещилась во тьме. И в ней

Товарищ мой кричал:

— Я задохнусь здесь! Вызывай

Пожарных и врача!

Но рядом не было меня.

И не было друзей.

Труба пороков и страстей.

Он растворился в ней.

И солнце без него взошло.

В окне мелькнул трамвай.

Будильник резко прозвенел:

«Работа ждет. Вставай!»

На всякий случай — мало ль что! — 

Я посмотрел в глазок,

А после — ужас! — как всегда,

Я скушал творожок.

Почистил обувь. Дверь закрыл.

И вызвал кнопкой лифт.

Я вышел в утренний туман,

Как теплоход в залив.

Мне повстречался на крыльце

Еще один сосед.

Я, как исправный автомат,

Сказал ему: «Привет!»

Как будто не было вчера

События,

Когда

Ты понимаешь вдруг, что жизнь — 

Уходит, 

Как вода.

Как будто все приснилось нам:

Полиция, допрос

И шепоток: «Не может быть!»,

И трупный запах в нос.

А может, не было всего?

И кто-то дурит нас?

Но смотрит в спину с этажа

Оконный мертвый глаз,

За ним — квартира. Пусто в ней.

В ней холодно. Темно.

Когда-то здесь семья жила.

Недавно ли? Давно?

 

Под утро, девять дней спустя,

Привиделся мне сон.

На День рождения в тот дом

Я к другу приглашен.

Ему опять двенадцать лет.

Он школьник озорной.

О самолетах, кораблях

Беседует со мной.

А за столом отец и мать

С фужерами сидят.

Как беззаботны голоса!

И счастья полон взгляд.

И не коснется горе их.

Не справится беда,

Когда душа родной семьи

С тобою навсегда.

А если грянул где-то гром — 

То это дождь прошел.

Зачем пугаться?

Дома ты.

Все будет — хорошо...