Виктор Хатеновский

В окрестностях Джакарты

***

Дурная наследственность, взгляд исподлобья;
Бесстрастно, бессмысленно, жуликовато
Хрустят под стеклом бессловесные хлопья,
Как взрывы, в подследственном штате Невада. 
Всё так же - в зашторенность чопорных зданий
Прицелившись - ластится зверь високосный
К взволнованным планам народных восстаний...
Ты слышишь - как плачут кремлёвские сосны?!

 

***

Передёрнув затвор беспросветной печали, 
К ремеслу пристегнув взвод соломенных вдов,
Как младенца, шесть дней в колыбели качали 
Расторопные улицы злых городов
Неустроенный быт, заскорузлость... Саратов,
Красноярск, присмирив кверху поднятый кнут,
В обездоленность лиц, в заторможенность взглядов
Даже видимость жизни уже не вдохнут.

 

***

День груб, нервозен, обездвижен.
Сдружились с пылью ордена.
Взрывная терпкость спелых вишен,
Как лоб, к руке пригвождена.
Вгрызаясь в чувственную мякоть
С восторгом бешеным, готов
Конквистадор смеяться, плакать,
Пешком отправиться в Ростов,
В Солнечногорск, в Саратов к тётке,
В прохладный сумрак, в синеву -
Чтоб где то там без слёз, без водки
Из сердца выскоблить Москву.

 

***

В декабре, в одном исподнем,
Мрачным утром - невзначай
Выпорхнув из преисподней -
Вместо спирта в крепкий чай
Ткнула мордой: "Недоносок,
Пей! Расплещешь... Побратим,
Станет гроб из жёстких досок
Вечным лежбищем твоим."

 

***

Сентябрьским днём иль сентябрьской ночью
Не встретившись с дерзкой вакханкой воочью
В бесхозных, в разросшихся зарослях вишен,
Ты сломлен; ты, как террорист, обездвижен.
Ты - жертва, мишень для спецназовской пули...
А впрочем, в Москве, в Катманду, в Ливерпуле
Всем тем, кто безвременьем на кол подсажен,
Восторженный скрежет бессонниц не страшен.

 

***

Вдохнув разнузданность бедлама
В кумирню сплетен, склок, интриг, 
Премьерша, фея, сволочь, дама
С листа сыграет - Лилю Брик.
Взорвётся текст, прогнутся доски;
Взлохматив рифмой канитель,
С разбега вздорный Маяковский
Нырнёт в проклятую постель.
Жизнь будет, сдвинув занавески,
Как поезд, мчаться под откос...
Всегда найдётся повод веский -
Чтоб в муках корчился Христос.
Спектакль закончится. В буфете
Смыв коньяком подкожный зуд,
Волчицей вскормленные дети
Премьершу - курвой назовут.

 

***     

                                                                     Т. П.

 
Возлюбленная мной - в момент полураспада,
Жизнь не растормошив признаньем роковым,
К безрадостной судьбе крамольного комбата
Примериваюсь, в грудь впуская терпкий дым.
Раздробленной судьбой - зачитываюсь. Скоро,
Потёртость вздорных плеч запрятав в соболя,
Ты под бравурный марш срамного приговора,
Жизнь выскоблив, сбежишь, как крыса с корабля.

 

***

Стучится ночь в оконное стекло.
Отравлен город сворой негодяев.
И темнота подтрунивает зло 
Над городской бессонницей. Бердяев
Невыносим, как боль зубная... Здесь,
Где круглый год спирт заедают салом,
Ты, расчехлив взлохмаченную спесь,
Расправы ждёшь под скользким одеялом?
А, может - мысль к молитве пристегнуть,    
И жизнь на прочность испытать - покуда,
Приказом царским прикрывая грудь,
К тебе губами тянется Иуда?!

 

***     

                                                                       Т. П.


С разнузданной страстью к погромам - не споря,
Жизнь растормошив, ты бросаешься в море
Подследственных чувств. Твои бёдра, твой взгляд
С бесстыдством - о ласках земных говорят.
Медведь, впавший в спячку, и тот был разбужен
Твоим восхитительным возгласом  - "Нужен
Мне ты!" В Дюссельдорфе, в Атепцево, в Минске 
В честь - вздорной любви - расцветут обелиски.

 

***

Набычив лоб, сойдя с ума,
И умертвив в октавах звуки,
Вновь расторопная зима
Ребенком просится на руки.
Она предчувствует разлад...
Кричит: "Юродивый, покуда
В грехах замешкался Пилат
И от судьбы бежит Иуда  -
Твори!" Пытаясь мне помочь,
Деревья вскакивают с места...
Вот только странно в эту ночь
Смерть разодета - как невеста.

 

***

Октябрь. Слякоть. Листопад
Флиртует с ветром. День обвалом
Надежд отмечен... Двое спят,
Укрывшись плотным покрывалом.
Ночная мгла не так страшна
Содружеству...  В застенках рая
Жена, как смерть, ему нужна;
Ей нужен муж, как боль зубная.
Так - было, есть. Так будет впредь.
Вновь умертвив в октавах звуки,
Она рискует - растолстеть,
А он  -  состариться от скуки.

 

***

Жизнь, как камни, раскидала 
Нас. Взбодрив судьбу хлыстом,
Твёрдой поступью вандала
Входит память в старый дом.
Без фанфар, без песнопений,
Раздразнив промозглый тлен,
Входит, бродит... Чьи-то тени
Отделяются от стен.
Прорастает память телом:
Камнем высветлив версту,
Батька в платье чёрно-белом
Грудью тянется к кресту...
Прокричав веселью: "Трогай!"
Ради нас - в расцвете лет
Свыклась мать с фортуной строгой;
Под Берлином - сгинул дед...
Скорбь неистовствует. Память
То безмолвствует, то вздрог...
Вздрогнув, пробует подправить
Сволочной оскал - дорог.
Жизнь вбивает ногу в стремя,
Грудь рубцует мошкара...
Ах, как сладко пахло Время
В предвкушении добра!

 

***

Мгла простёрлась над табло,
Подтверждая многократно -
Здесь, бесспорно, не тепло,
Здесь по-взрослому прохладно
В межсезонье. Здесь с утра,
В борозду вгрызаясь просом,
Смерть впускает медсестра
К пехотинцам и к матросам.

 

***

Голос, взгляд, походка, жесты -
Слепок жизненный... В Белграде
Смерть, схватив костюм невесты,
Льнёт к кладбищенской ограде.
Под стеклом расправив спины,
Подвывая: "Все мы смертны",
Розы, астры, георгины
Снова ждут сакральной жертвы.
Затхлый запах влажной тверди
Мозг взрывает криком: "Горько!"
Моцарт, Бах, Чайковский, Верди
Нагнетают страсти... Только
Оглашенным - страх неведом:
Растворившись на погосте,
Будешь - скомканным портретом
Приходить к Отчизне в гости.

 

***

Раздышавшись, филигранно
Cдвинув чувства набекрень,
В сентябре скандально, рано
С темнотой сроднился день.
Втиснув душу в чёрный китель,
Мгла неистовствует; в нём
Твой подследственный сожитель
Жизнь подкармливал враньём.
Тридцать лет о нём - не слышно.
Но, как встарь, в надсадный вой
Впившись, льнет - скоропостижно -
Жизнь - к веревке бельевой.

 

***

Жизнь непроста.
Смерть многогранна.
С верой в Христа
Спит Дона Анна.
Спит Командор.
Скромно и смело
Спят с давних пор
Гамлет, Отелло.
В гроб Дон Гуан
Снёс васильковый,
Модный кафтан.
Для Казановы -
Дочка, жена,
Сваха, невеста -
Где-то нашла
Тихое место...
Сколько их, Бог,
Тех, кто из блюдца
Выпив, не смог
Утром проснуться?!
Выскоблив лбы
Жизненным стажем,
Скоро и - мы
Где-нибудь ляжем.

 

***

Вздорных игрищ не ищу я
В праздник. Без нашатыря,
Беспристрастная вещунья,
Не травмируй воздух зря.
Несподручно - казнокраду
Торговать подранком. Мгла
С дремлющего лба браваду
Чёрствым хлебом соскребла.

 

***

В окрестностях Джакарты,
Взбодрив судьбу штыком,
За жизнь сражался в карты
Тэрэлли с Левшуком.
Во вторник труп Тэрэлли
Швырнули в яму... Штук
Сто двадцать пять дуэлей
Смог выиграть Левшук.
Снабдил Господь талантом:
Шестёрка, туз, валет...
Левшук краплёным картам
Сказать не сможет: "Нет!"
В палаццо иль в бедламе
Жизнь выдохнется... Где?!
В Джакарте, в Амстердаме,
В Твери, в Караганде!

 

***                                                                Т. К.              
Среди прочих напыщенных львиц ты, бесспорно, 
Выделяешься запахом кожи. Звук горна 
Твоего - как набат, предвещающий - вскоре
Эту землю волной смоет в Чёрное море.
Я - которого страх грозным скрежетом стали
В предстоящем бою обезглавит едва ли;
Я, который познал вкус борьбы, запах крови,
Трепещу, когда ты сводишь тонкие брови.
Обескровлен, сражён, припечатан к веригам 
Тихим голосом, взглядом пронзительным, криком:
Из тибетских пещер повылазив,  Атланты
Твоим недругам рвут причиндалы и гланды.    

 

***

Нервотрёпкой день разбит,
Стёрт. Без инструктажа
Саван для взрывных обид
Сшит из - камуфляжа.
В разродившийся костёр
Дров подбросив, "Браво!" -
Вскрикнет банда медсестёр,
Проходимцев... Ржаво
Дрязг постыдных круговерть
Вздрогнет... И - Зазноба -
Будет гнать шальная Смерть
Жизнь под крышку гроба.

 

***

В две тысячи бесхитростном году,
Почти что став родного батьки старше -
Забронзовеешь, съездишь в Воркуту,
По Брахмапутре проплывёшь на барже,
Пройдёшь сквозь строй состарившихся лиц
На сквернословных ярмарках, вериги
Сорвёшь с души, вернёшься в Аустерлиц 
И жизнь вдохнёшь в неизданные книги.

 

***

Сто тридцать восемь дней душа
Хандрит, безмолвствует. Не резкий,
Квартирный взмах карандаша
Раздвинет в полночь занавески.
Сроднившийся с корчмой невроз,
Рассеяв мрак прослойкой света,
На вновь поставленный вопрос
Не даст правдивого ответа.
Сквозь ржавый скрежет пустоты
Роскошным, мощным апперкотом,
Как лермонтовский Демон, ты
Судьбу поздравишь с Новым Годом.

 

Виктор Хатеновский. Родился 5 апреля 1958 г. в Минске. В 1985 г. закончил Саратовское театральное училище им. Слонова по специальности: актёр драматического театра. В 2007 г. - после восемнадцатилетнего  перерыва - возобновил занятие актёрской деятельностью.  Стихи  опубликованы  в литературно-художественных журналах, газетах, интернет-альманахах. Живёт и работает в Москве.

  

 

К списку номеров журнала «Слово-Word» | К содержанию номера