До нашей эры

Родилась в Новогороде. До 18 лет жила в Воркуте. После окончания Саратовского Медицинского института эмигрировала в Израиль. Работала в терапии и реанимации. С 2002 года живет в Монреале. Врач-ревматолог. Замужем, мать троих детей. Пишет с детства. Печаталась в периодике, в сборниках и альманахах в России и за рубежом. В 2016 году вышла книга стихов «Голос твой».

До нашей эры

Смотришь в слепое окно, понимаешь — влип

В этот осенний сплин, в перехлесты лип,

В то, что несется по небу от и до,

И западаешь клавишей — нотой до.

До нашей эры деревья шагали врозь,

Это сейчас у каждого в сердце гвоздь.

Вот и сиди, прикидывай, что больней?

Сколько бы ни было осени — все о ней.

Сколько бы ни было истины — вся в вине.

Вечер рисует тыквенного Моне.

Пробкой размахивая, кланяется бутыль.

Смотришь на дно, уговариваешь — остынь.

До нашей эры и после — не та, не тот.

Что же внутри колоколит, глаголит, бьет?

Это прощается дерево — день за днем

С вырвавшимся гвоздем.

Предрассветное

Плач малиновки нежен и тонок,

Рассыпает по зернышку грусть.

Так, наверное, плачет ребенок,

Потерявший душистую грудь.

В тихом голосе привкус потери,

Безнадежные «Вдруг» и «Вот-вот»

Колокольчик над запертой дверью,

Женский голос. Улыбчивый рот.

Под ладонью притихшего сада

От былого ни слез, ни следа,

И такая на сердце отрада,

Что становится ясно — беда.

Все что мило — навылет и мимо,

Так вбивай же малиновый клин

В неслучившихся, неповторимых,

Предрассветных, любимых, един...

О начале

Оставшись, я уже не убегу.

Мы будем жить с тобой на берегу,

Делить еду и легкую работу,

Перебирать задумчиво песок,

Рожать детей, креститься на восток

И соблюдать, как водится, субботу.

В кувшине глина. В облаке вода.

Рука в руке... Прощать и обладать,

Чтоб не терять необходимый трепет,

Не в этом ли святая благодать?

(Когда в саду распустится беда,

Заголосим, но губы не разлепим).

Я не о том, любимый, не о том,

(Уносит море тело, память, дом,

Знакомые до обморока лица).

Я о начале. Все-таки уйду.

Остаться — это значит на беду,

Как и на счастье, взять и согласиться.

Вот и хватит

Если сильно захочешь — спасу.

Нам бы домик в июльском лесу,

Чтобы солнце и нежная хвоя —

Послевкусием долгого — дво-е.

Чтобы в доме трава и кровать.

Мы с тобой — такова благодать —

Состоим из улыбок и клавиш,

И уже ничего не исправишь.

А за домом — слова и листва.

Мы сидим к голове голова,

Тридевятый закат провожая,

И собака породы большая

Засыпает от счастья у ног.

Вот и хватит.

Четырнадцать строк.