Птицы моего двора

Родилась в Казахстане. Археолог. Сделала самостоятельное археологическое открытие в Хорезме. Четверо детей: сын, сноха, внук, племянница. Им и посвящала первые стихи и сказки. До приезда в Австралию  работала на радио города Ташкента, как оператор и участник литературно – поэтических программ на русском и узбекском языках.

    Утро воскресенья выдалось дождливым и пасмурным. Я привыкла вставать рано, но сегодня подушка была особенно мягкой, а пуховое одеяло – отволакивающим и сладко-теплым. Они словно нашептывали: не надо, не вставай, давай еще понежимся и я подчинилась этим уговорам.
    Томно закрыв глаза, представляла свое пробуждение ближе к полудню, запах свежезаваренного кофе... Но не тут- то было! За окном начался громкий птичий диалог. Один голос – настойчивый и хрипловатый, второй – мелодичный и убеждающий. Говорили о чем-то долго. Сон пропал и мне стало интересно.
     Я быстро поднялась, накинула халатик, ноги по привычке юркнули в тапки и я подошла к открытому окну.
     На зеленом, мокром от ночного дождя газоне,  стояли две поющие австралийские сороки - магпай: мать и птенец-подросток, ростом чуть меньше матери. Он истошно кричал, бегал вокруг с открытым клювом и требовал еды еще и еще.
     Мать, одного за другим, выдергивала дождевых червей из их норок и немедленно отправляла в орущий рот. Повторяя одно и то же действие, они перешли на второй газон с более сухой травой, где подземных обитателей оказалось гораздо меньше. Голодному отпрыску не доставало терпения, он кричал все громче и громче. В какой-то момент и терпению кормилицы пришел конец – она усадила птенца на траву резким толчком головы. Тот притих. Но, как только в клюве матери оказался очередной червяк, громкие требования возобновлялись.
     Но, видимо, приспело время сделать паузу в кормлении и мать улетела отдохнуть на соседнюю крышу. Растерянный птенец огляделся вокруг, понял, что больше некому приподносить подарки, попробовал сам продолжить охоту, но все, что было найдено, оказывалось несъедобным.
     Любопытство привело его в огромную лужу, где он попробовал достать нечто из расщелин между бетонными плитами. Получалось плохо и тогда, молодой магпай, как шкодливый ребенок, который зашел в лужу без сапожек, уселся прямо в воду, затем встал и снова сел!
      В этот момент прилетел отец, слегка взъерошенного вида и немного прихрамывающий на правую лапку. Одно перо из его длинного хвоста торчало в сторону. Видимо, он неподалеку выяснял отношения с непрошенными посетителями или решал территориальные вопросы.
     Папаша кинулся выгонять ребенка из лужи, дабы не простудился. Тот неохотно подчинился и медленно побрел на берег, роняя мокрые капли на асфальт.
     Вскоре вернулась мама и своим мелодичным говором успокоила дитя – неразумное и вечно голодное. А отец опять занял позиции по охране территории, устроившись на антенне самого высокого дома.
      Пролетающая мимо  пара магпай, неожиданно поменяла направление и приземлилась на поляне. Им  был оказан радушный прием. Все мелодично голосили, выстроившись  по кругу и ритмично покачивая головами.
      Под огромным чайным деревом я рассыпала хлебные кусочки. Угощение радостно приняли, а птенец, возможно впервые в жизни, познал вкус хлеба. Птицы клевали и разговаривали на своем птичьем языке, передавая кусочки хлеба друг другу, словно угощая гостей.
      Выглядели они очень дружелюбно, хотя известны случаи нападения магпай на людей и животных. Я стояла совсем близко и не боялась их, я чувствовала, что мне доверяют, а они и не думали нападать. "Привыкли, – подумала я, возвращаясь в теплую постель, а кто к кому привык? Я к ним или они ко мне?"