Когда отчаянье хватает за кадык

Закончил Львовский Политех. В Австралии с 1996 года. Печатался в различных российских и русскоязычных изданиях. Публикации: «День литературы», «Дон», «Лауреат»,  «Интеллигент», «Новая Немига литературная», «Альбион», «Острова», «Витражи», «Арфа  Давида», «Австралийская мозаика», «45-я параллель», «Крещатик», «Белый ворон», «Золотое руно» и др. В 2012 году вышла книга стихов и прозы «На костре своих строчек...» В 2015 вышел поэтический сборник «Нам выбор дан...». Финалист конкурса «Пушкин в Британии» 2007, 2012 гг., «Серебряное перо Руси» 2014 г., Лауреат премии «Герой нашеего времени» 2015; Литературная премия им. Вениамина Блаженного 2014 г. Медаль журнала «Крещатик» 2015 г.

 

 

***

Ни слова фальши – как же это сложно.

Так хочется хвалить и величать:

То ножку женскую, то Чистый День морозный,

И червоточин в них не замечать.

 

Не замечать, что ножка кривовата

И поступь по-крестьянски тяжела.

Что облака легчайшие из ваты

Намокнут к полдню и нависнут как скала.

 

Не замечать, как все идет по кругу,

Как почва ускользает из-под ног,

Не замечать, когда теряешь друга

И остаешься страшно одинок.

 

Закрыть глаза и петь одну осанну,

Как соловей, задравши к небу клюв.

Жизнь тут же подкрадется кошкой драной

И вырвет горло, замыкая круг.

 

 

***

Когда отчаянье хватает за кадык,

Когда ты близок, чтоб с собою – как Файзуллин...

Когда и рядом с той, с которой век на ты,

Не избежать веревки или пули –

 

Вот он, тот миг – бумагу, карандаш,

Огрызок мела на клочке асфальта –

Валяй – из самых благородных краж

Стянуть строфу у крошева базальтов.

 

Она шибает посильней вина,

Взбодрит покруче флирта глаз голодных –

Та самая соломинка одна,

Чтоб удержаться в семибалльных волнах.

 

Такая странная до колики нужда

Услышать чрево: «Ты венец таланта!»

Ты сам-то веришь?  – Больше «нет», чем «да»,

Когда строфа – поверх рванья заплата.

 

Грамматик

 

Овидию изгнанье – катастрофа,

А наш, напротив, в  удаленьи зрел,

Как скарпелём обтесывая строфы,

Над словом чах, над рифмою корпел.

 

Он и себя поставил вне закона,

Стеною отчужденья окружил,

Чтоб год за годом грубо, исступленно

Тиранить музу, павшую без сил.

 

Он выжимал пронзительные строки

Из капель прошлогоднего дождя.

В них зелень томно исходила соком

И шмель летал, назойливо гудя.

 

В них землю черную, сверкнув на солнце, лемех

Расчетливо изрезал на ломти,

Рука размашисто разбрасывала семя,

Зимой несла к губам аперитив...

 

В них женщина платочек нервно мяла

И пальцем крестики чертила и нули,

Луна взбиралась в небеса устало

И в темном парке лилии цвели.

 

А за стеной шла жизнь своим манером,

Просачиваясь в каждую дыру,

По праздникам бесчинствуя в тавернах,

И вытесняя в дебри кенгуру.

 

***

А здесь декабрь – в разгаре лета.

Иду по улицам пустым

В час пик, но будто предрассветным.

Здесь не Одесса и не Крым.

Я в шкуре беглеца – поэта

В стране, которой я не сын.

 

И жарким летом недоволен,

Мой друг трусит на поводке.

Он по-животному устроен,

Но прикипел к моей руке.

(Мы с ним одно, хотя нас двое,

А тень уже невдалеке).

 

Пуста проспекта перспектива.

Сегодня праздник – Рождество.

Вино – рекой, фонтаном – пиво.

Прикинь, афею каково!

Но я, поскольку не строптивый,

Хоть и не верую в Него,

Киваю встречным: «Мэри Kристмас!»

И пьян, не знаю отчего!

 

***

(По мотивам австралийского фольклора)

 

Простой холщовый вещмешок

Прислужник мне и друг.

Тот вещмешок да пара ног –

Весь список моих слуг.

 

Я с ними в гору не пойду,

Мой путь лежит в обход,

Играя с ветром в чехарду,

Вдыхая дикий мед.

 

Найду местечко на пруду,

И там без лишних слов

Костер веселый разведу

С дымком от комаров.

 

Сорвется в огненный заряд

Глупышка-мотылек

И, может быть, бродяга-брат

Придет на огонек.

 

Ягненок – я его украл –

Сегодня ужин мой.

Он утром весело скакал,

Теперь в котле с водой.

 

И участь горькая его -

Подобная моей.

Нагрянут копы – ого-го!

Ловить плохих парней.

 

Моя свобода на кону,

Но им меня не взять.

Я с головою в пруд нырну,

Чтоб век на дне лежать.

 

***

Решает каждый, хотя бы однажды –

                                               Быть! (Иудой или Христом),

Лестью, подлостью или лаской

                прозябать как у Бога за пазухой по указкам,

Или жить невпопад, нарываясь в ответ на облом.

 

Не всякий решится втоптать свое эго в прах,

Чтоб мимо кассы не пролететь легковесной фанерой со свистом.

Смотришь, трусит по буфету по шею в крестах,

Неужто, как Фауст, снесся впотьмах с нечистым?

 

Можно терзаться несделанным – смог бы или не смог.

Можно латать несостоятельность сальностями.

Можно сомневаться даже, есть ли на свете Бог,

Но черт под руку – это реальность.

 

Выход всегда обойдется дороже, чем входной рубль.

В каждом герое есть что-то от Дон Кихота –

Светло на душе, но ведь чувствует, что надули,

Что было бы лучше, наверное, скопом, с зелотами...

 

Раз за разом я как на лезвии бритвы –

                                         остановиться на ком –

Пошуршать перьями или закутаться в белый саван.

И я – не я, если не то же самое

В этот час происходит с моим врагом...

 

***

Вован сказал: «Мы им устроим блиц

На скоростях в десятки чисел Маха»,

А я смотрел на выраженье лиц:

В них отражался зуд в районе паха,

 

И плотоядность скифских пастухов

С раскосыми и жадными глазами,

И пионерский клич: «Всегда готов!»,

И комиссарское: «Москва за нами!»