Галина Лазарева

Городу С

Победитель международного конкурса переводчиков поэзии «Пушкин в Британии»-2010, , победитель международного поэтического конкурса «Пушкин в Британии»2017г., автор книги переводов австралийского поэта А.Д. Хоупа «Вечность подождет» (2011, Рудомино). Лингвист, переводчик, участница интеллектуальных игр «Что? Где? Когда?» и «Своя игра», выпускница МГУ им. Ломоносова.


 


Конкурсное задание фестиваля «Пушкин в Британии»


Ностальгия. Приступ.


 


Всё те же мы – нам целый мир чужбина.


Соблазнами сверкая напоказ,


он возбуждает ум и тешит глаз,


закаты красит кровью голубиной,


алмазы рассыпает и рубины


по небоскрёбам, острым, как ножи –


 


Ведь ты приедешь, милая, скажи?


 


*


Увезу я девицу,


никуда не денется,


искупаем в здешней росе –


будет как все.


 


*


Я бы тебе рассказала про свет водяной,


сонный, больной, невечерний, неяркий, нерезкий,


запах тяжёлый, осенний,  предсмертный, грибной,


тёмные омуты, мхи, камыши, перелески,


Я бы тебе рассказала...ты слышишь, родной?


 


Darling, what s that word you just said?


*


Это без пули – смерть,


это без прутьев – клеть,


волны – сонной нирваной,


небо – лазурной аркой,


на пляже душно и жарко,


температура который год постоянна –


451 градус по Фаренгейту...


 


Как я ждала тебя, лето, ах лето,


как ворожила, как вызывала,


только я столько лета – не заслужила:


лета должно быть мало.


 


*


Ты знаешь: я когда-нибудь уйду


по внутреннему звончатому льду


к пустому разорённому гнезду,


Остоженке, Пречистенке и Пресне,


и запоют в ночи колокола,


и за плечами встанут два крыла,


и девочка – душа моя – воскреснет.


 


Хоть сто железных посохов сточи,


хоть сто сапог чугунных истопчи,


хоть обкричись от горечи и боли –  


тебе нельзя идти туда со мной,


покуда не скажу тебе – родной,


и не услышу верного пароля.


 


Городу С


 


Город – не при параде. Город на кухне грязной


курит табак английский в старом халате рваном.


Чайка на парапете смотрит стеклянным глазом –


стойкий живой солдатик в зыбком плену тумана.


 


Дождь размывает память, дождь растворяет нервы,


дождь барабанит в плитку каменных крыл театра,


 


тонкой и тусклой леской с морем сшивает небо


и набивает полость влажной уютной ватой.


 


Как ты теперь – без блеска? что ты теперь – без синей


бездны над синей бездной, парусной, белопенной?


Сходу твой козырь главный бьют дождевые клинья


и обнажают остов: ломкий, непрочный, бренный.


 


Вот ты какой, однако – честной твоей печалью


раненная навылет, сяду, прижмусь к ограде...


Город, налей мне чаю; город, пришли мне чайку


вестницей перемирья – думаю, мы поладим.


 


Migraine 


 


На приеме сегодня полно людей,


Механизм запущен и быть беде,


Не хочу – ни с кем, никогда, нигде,


Но меня никто не спросил.


Madame, enchanté и comment ça va,


Скрипят, вращаются жернова:


Не боли, моя голова,


Гордо себя неси.


 


Так плывёт по речке утица-мать,


Утюжком наводит на водах гладь,


Потом невзначай обернётся – глядь,


Ни селезня, ни утят.


Крылом успеет всплеснуть едва –


И про неё споёт тетива,


Не боли, моя голова,           


А то ведь укоротят.


 


У пирожных странный солёный вкус,


В позвонках навязчивый тихий хруст,


Лицедейство – высшее  из искусств:


Давай уже, выходи.


Белый плат, ни шитья, ни шва,


Толпа, не помнящая родства –


Не боли, моя голова,


Минуточку погоди!


 


Вот оно, движение в штопор, вниз,


Небосвод погас, горизонт провис,


И стальной, шальной, окосевший свист


Обрёл смертоносный вес...


Боли, боли, моя голова,


Моргай, покуда ещё жива,


Покуда не поползла трава


Горлу наперерез.


 


***


Кружатся карусели в садах цифрового Тиволи,


Клювиком щёлк да щёлк механический соловей.


Я не могу. Я слишком опримитивела.


Мне бы чего попроще, да поживей.


 


Но отсюда уже никуда – если только в небо, а в небе


Облака, словно белые полосы по судьбе...


Витька, ты говорил, у тебя есть краюшка хлеба –


Дай откусить: молоко забери себе.


 


Нам с тобой хватит: скоро уже обитель,


Там и колодец, и кочет с плетня кричит,


А на пороге боженька: милые, заходите:


У меня молока залейся, и хлеб в золотой печи.

К списку номеров журнала «ВИТРАЖИ» | К содержанию номера