Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Татьяна КольцоваОб авторе: Родилась в Казахстане, окончила факультет журналистики Пермского... >>> |
Раиса РезникОб авторе: Родилась в Винницкой области, окончила Винницкий пединститут. Работала учителем... >>> |
Надежда Вячеславовна КолтышеваОб авторе: Окончила филологический факультет УрГПУ и отделение драматургии ЕГТИ. Пьесы... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Анна ГореловаСпи, мой хорошийС отличием окончила филологический факультет ННГУ им. Н.И. Лобачевского. Лауреат и дипломант различных литературных конкурсов («Мгинские мосты» без границ», «Русский Гофман», «Хрустальный родник», «Большой финал», «Першацвет», «Верлибр», «45-й калибр» и др.). Публикации в альманахах «Новый енисейский литератор», «Першацвет», журнале «Плавучий мост» и др.
Шесть пятнадцать на старых ходиках..
Шесть пятнадцать на старых ходиках. И она на ногах чуть свет. Ждёт. Все птицы к апрелю вроде бы возвратились уже на родину, только аиста нет и нет. Снег сошёл давно, и растрёпанный сад по пояс в весне увяз. И ей чудится: за воротами белый аист крылами хлопает. Выбегает – и всякий раз никого. Далеко за рощею ветры вольную песнь поют. Мир бескрайний. Домишко крошечный. Никогда ничего хорошего не случалось в её краю. Плечи, губ уголки опущены… Сколько минуло долгих зим! Не вернётся? Оно и к лучшему. Но как будто рука зовущая – тонкой струйкой над кровлей дым. Шесть пятнадцать. Почти смеркается. Не спешит эмигрант домой. А она у окошка мается, ищет в небе глазами аиста, и в руках тишины немой, как в силках, бьётся птицей пойманной и до хрипа кричит, кричит… На часах шесть пятнадцать. Сломаны. И на крыше шуршат соломою ночь за ночью одни грачи.
Матвей Ночь-полно?чь. Она в одной сорочке рвётся в стужу с валенками в сад: – Да пусти ты, ирод! Там же дочки на морозе бо?сые стоят! … Плачь – не плачь, берёт война без спросу в дар себе не только сыновей. Три девчонки было – три берёзы посадил под окнами Матвей. Боль прядёт причудливую пряжу: год какой Матвеева жена ленточки берёзам в косы вяжет, сказывает сказки до темна. … Ночь-полно?чь… – Пусти! – Вертайся щас же! Что ты, баба, тронулась умом? Всё к чертям срублю! – Матвей ей скажет и шагнёт за двери с топором; вынет папиросы, чиркнет спичкой… Вот и злоба враз на нет сошла. … Первая берёзка – невеличка: Стася в мать росточком-то была. Деревце, что рядом, то повыше и маленько ладней остальных: к старшенькой – красавице Ирише – не один посватался жених. А вон ту берёзку любят птицы: пела Груня дюже хорошо… С фронта он в июле воротился, в дом пустой – целёхоньким пришёл. Три берёзки. В трёх стаканах крепкий мутный самогон. За упокой. Постучит война в окошко веткой, будто тонкой девичьей рукой.
… Наметёт к утру. В одной сорочке горюшко крадучись выйдет в сад, где замёрз в сугробе этой ночью трижды в сердце раненный солдат.
Париж А за окнами был Париж. А за стенкой сосед-алкаш: – Дед, накатим? Сердечник? Ишь… Всё по-честному. Баш на баш. Коммуналка, галдёж – привык. Так же жили все пра-пра-пра. Беспардонный соседкин крик заглушал беспардонный храп: – Подымайся! Чего лежишь, пьянь такая? Да чтоб ты сдох! Но за окнами был Париж, и сквозь сжатые зубы – вдох. Забегала с дежурства дочь: – Не выходишь? Совсем зачах. Хоть проветривай через ночь. И когда она впопыхах рамы дёргала (– Ну и вонь! – Ты ступай, mon ami. Я сам…), в окна плыл колокольный звон к службе утренней в Нотр-Дам. Город звал его? – Хорошо. … Был четверг. До рассвета, в три, он оделся. Почти ушёл; но у самой входной двери вдруг осел потихоньку вниз. И небритый, в трико, босой ангел божий над ним навис, перегаром дохнув в лицо: – Худо? Зинка, валокордин! И «03»! Ну, давай живей! Боль металась в его груди сотней пуганых голубей; он хрипел на них: кыш, мол, кыш…
Днём, впервые по той весне, дождь прошёл – и забрал Париж, нарисованный на стене.
Иваси рыба бесхребетная иваси в синем-синем море плывёт-скользит и морской воды солоней в разы горький привкус рыбьей её слезы ни о чём я Господа не просил а теперь прошу: сохрани спаси пусть живым дойдёт до конца стези пусть увидит море хоть раз близи тот кто мне постыл и невыносим тот о ком не спит опять иваси свет велик, а море – от сих до сих уплывай пожалуйста, иваси мир не рухнет, мир не сойдёт с оси: в этом море тысячи иваси ни о чём стихии я не просил а теперь прошу: коли хватит сил рыбу бесхребетную иваси ты туда, течение, отнеси где старик без имени на фарси хрипло кличет с берега иваси
Спи, мой хороший, спи уже... «Спи, мой хороший, спи уже»… Стонет теплоцентраль. Город до хруста выстужен. В городе вновь февраль. Сгорбился у обочины сонный-бессонный дом. Пахнет бельём замоченным, гарью и молоком. И торопя метельную зимнюю ночь к концу, горлица колыбельную тихо поёт птенцу. «Бáю-баю?»,– заученно… больше не вспомнить слов. Комната вся измучена дробью глухих шагов. Время со скрипом крутится мельничным колесом. А за окошком улицу начисто занесло: малость – и Богом брошенный город исчезнет с карт… «Тише же, ну, хороший мой. Подзаплутавший март я для тебя аукаю. Ты потерпи ещё. Знаю, что вместе с вьюгою плачется хорошо». И хоть ничуть не верится даже в рассвет самой, шепчет голубка первенцу: «Сделаются весной ночи – совсем короткими, руки мои – теплей». Снежный узор решёткою на ледяном стекле. Ей бы из дома выбежать, птицей сорваться вдаль!.. «Спи, мой хороший, спи уже. Завтра пока февраль…».
|
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКыштым-ГраниПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |