Сквозь муку несоединенья. Стихотворения

Волчица

М. Кудимовой

Когда пространство ополчится

и горечь претворится в ночь,

грядёт тамбовская волчица  —

одна — товарищу помочь.

И на рассерженны просторы,

где дух возмездья не зачах,

но искорёженны которы,

глядит с решимостью в очах.

Гнетёт серебряные брови

и дыбит огненную шерсть,

и слово, полное любови,

в ней пробуждается, как весть.

«Почто, безпечный мой товарищ,

ты был расслаблен, вял и снул!

Покуда тварь не отоваришь,

не размыкай железных скул!

Сжимай — до вражьего издоха —

любви победные клыки!»

Кровава хворая эпоха,

но лапы верные – легки.

Тапочки Серафима

                      Песенка

Протоиерею Николаю Германскому

Серафим по фамилии Тяпочкин

был обычный на вид серафим.

Хоть носил он обычные тапочки,

свет нездешний струился над ним.

Проживал он в посёлке Ракитное,

возле яблоньки, в малом дому,

и невидное небо блакитное

было видно ему одному.

Приближалися дали бездонные

от доселе неведанных слов,

и слетались мы, птахи бездомные,

на прокорм — к Серафиму под кров.

Кто старался у домика этого,

тот такую калитку открыл! —

в обиталище света всепетого,

в помаванье немыслимых крыл.

Не ослабились узы нисколечко

на просторе пустом и потом,

когда лёг возле храма Никольского

Cерафим под дубовым крестом.

В огородиках тяпают тяпочки,

я за тяпочку тоже берусь…

И хранит серафимовы тапочки

слободская засечная Русь.

* * *

Сквозь муку несоединенья

мы продираемся, бойцы

подпольного соединенья,

стараясь не отдать концы.

Нам выдали нагрузку к счастью —

таскать разлуки кирпичи,

но эти испытанья, к счастью,

сгорают в раненой печи.

И ты выносишь эту ношу —

так трудный груз несёт вода —

и шепчешь: я тебя не брошу,

тебя не брошу никогда.

* * *

Дышит ветер неспешный, заветный,

овевая невидимый сад.

Ходит тихо Господь безответный

посреди обезумевших стад.

Никакого им сада не надо

и не надо для сада рассад,

потому что рассада для ада

им отрадней, как собственно ад.

Потому что не кущи, а рощи

разрастаются в тёплой крови.

Потому что бездумней и проще,

и привычнее жить без любви.