Виктор Хатеновский

В две тысячи бесхитростном году

Родился 5 апреля 1958 г. в Минске. В 1985 г. закончил Саратовское театральное училище им. Слонова по специальности: актёр драматического театра. В 2007 г. – после восемнадцатилетнего перерыва – возобновил занятие актёрской деятельностью. Стихи опубликованы в литературно-художественных изданиях; «Зарубежные задворки», «День и Ночь», «Белый Ворон», «Литературный Иерусалим», «Артикль», «Литературный меридиан», «Пражский Парнас», «Дети Ра», «Литературная газета», «Горцы», «Невский альманах», «45-я параллель», «Сетевая словесность», «День литературы», «Новый Континент», «Созвучие», «ВЕЛИКОРОССЪ», «Поэтоград». Победитель Международного поэтического конкурса «Лёт лебединый» имени Петра Вегина (Лос-Анджелес, 2014 г.). Лауреат Международного поэтического интернет-марафона «Сокровенные свирели "45-й параллели"» (Ставрополь, 2014 г.). Победитель (третье место) телевизионной поэтической эстафеты «Вечерние стихи – 2015». (Москва, 2015). Лауреат IV Международного поэтического конкурса «45-й калибр» имени Георгия Яропольского (Ставрополь, 2016 г.). Обладатель Приза парижского литературного альманаха «Глаголъ» – "За литературное мужество!" (Париж, 2016 г.). Живёт и работает в Москве.

 

Виктор Хатеновский пишет о жизни во всей её полноте и противоречивости, во всей неизбежной и неизбывной сроднённости её очарования и трагичности, свободы и несвободы или, как любит говорить автор, подследственности всего происходящего. Культурологическая насыщенность, густота, богатство аллюзий – вот непременные улики его поэтического слова. И, конечно, поэт пишет о времени и о себе, это, в хорошем смысле, непоправимо экзистенциальная лирика.

О. Г.



 * * *
 
Дурная наследственность, взгляд исподлобья;
Бесстрастно, бессмысленно, жуликовато
Хрустят под стеклом бессловесные хлопья,
Как взрывы, в подследственном штате Невада.
Всё так же – в зашторенность чопорных зданий
Прицелившись – ластится зверь високосный
К взволнованным планам народных восстаний...
Ты слышишь – как плачут кремлёвские сосны?!
 
 
* * *
 
Передёрнув затвор беспросветной печали,
К ремеслу пристегнув взвод соломенных вдов,
Как младенца, шесть дней в колыбели качали
Расторопные улицы злых городов
Неустроенный быт, заскорузлость... Саратов,
Красноярск, присмирив к верху поднятый кнут,
В обездоленность лиц, в заторможенность взглядов
Даже видимость жизни уже не вдохнут.
 
 
* * *
 
День груб, нервозен, обездвижен.
Сдружились с пылью ордена.
Взрывная терпкость спелых вишен,
Как лоб, к руке пригвождена.
Вгрызаясь в чувственную мякоть
С восторгом бешеным, готов
Конквистадор смеяться, плакать,
Пешком отправиться в Ростов,
В Солнечногорск, в Саратов к тётке,
В прохладный сумрак, в синеву –
Чтоб где-то там без слёз, без водки
Из сердца выскоблить Москву.
 
 
* * *
 
В декабре, в одном исподнем,
Мрачным утром – невзначай
Выпорхнув из преисподней –
Вместо спирта в крепкий чай
Ткнула мордой: «Недоносок,
Пей! Расплещешь... Побратим,
Станет гроб из жёстких досок
Вечным лежбищем твоим.»
 
 
* * *
 
Сентябрьским днём иль сентябрьской ночью
Не встретившись с дерзкой вакханкой воочью
В бесхозных, в разросшихся зарослях вишен,
Ты сломлен; ты, как террорист, обездвижен.
Ты – жертва, мишень для спецназовской пули...
А впрочем, в Москве, в Катманду, в Ливерпуле
Всем тем, кто безвременьем на кол подсажен,
Восторженный скрежет бессонниц не страшен.
 
 
* * *
 
Вдохнув разнузданность бедлама
В кумирню сплетен, склок, интриг,
Премьерша, фея, сволочь, дама
С листа сыграет – Лилю Брик.
Взорвётся текст, прогнутся доски;
Взлохматив рифмой канитель,
С разбега вздорный Маяковский
Нырнёт в проклятую постель.
Жизнь будет, сдвинув занавески,
Как поезд, мчаться под откос...
Всегда найдётся повод веский –
Чтоб в муках корчился Христос.
Спектакль закончится. В буфете
Смыв коньяком подкожный зуд,
Волчицей вскормленные дети
Премьершу – курвой назовут.
 
 
* * *
                                                                                    Т. П.
 
Возлюбленная мной, – в момент полураспада,
Жизнь не растормошив признаньем роковым,
К безрадостной судьбе крамольного комбата
Примериваюсь, в грудь впуская терпкий дым.
Раздробленной судьбой – зачитываюсь. Скоро,
Потёртость вздорных плеч запрятав в соболя,
Ты под бравурный марш срамного приговора,
Жизнь выскоблив, сбежишь, как крыса с корабля.
 
 
* * *
 
Стучится ночь в оконное стекло.
Отравлен город сворой негодяев.
И темнота подтрунивает зло
Над городской бессонницей. Бердяев
Невыносим, как боль зубная... Здесь,
Где круглый год спирт заедают салом,
Ты, расчехлив взлохмаченную спесь,
Расправы ждёшь под скользким одеялом?
А, может – мысль к молитве пристегнуть,
И жизнь на прочность испытать – покуда,
Приказом царским прикрывая грудь,
К тебе губами тянется Иуда?!
 
 
* * *
                                                                                   Т. П.
 
С разнузданной страстью к погромам – не споря,
Жизнь растормошив, ты бросаешься в море
Подследственных чувств. Твои бёдра, твой взгляд
С бесстыдством – о ласках земных говорят.
 
Медведь, впавший в спячку, и тот был разбужен
Твоим восхитительным возгласом, – «Нужен
Мне ты!». В Дюссельдорфе, в Атепцево, в Минске
В честь – вздорной любви – расцветут обелиски.
 
 
* * *
 
Набычив лоб, сойдя с ума,
И умертвив в октавах звуки,
Вновь расторопная зима
Ребёнком просится на руки.
Она предчувствует разлад...
Кричит: «Юродивый, покуда
В грехах замешкался Пилат
И от судьбы бежит Иуда –
Твори!» Пытаясь мне помочь,
Деревья вскакивают с места...
Вот только странно в эту ночь
Смерть разодета – как невеста.
 
 
* * *
 
Октябрь. Слякоть. Листопад
Флиртует с ветром. День обвалом
Надежд отмечен... Двое спят,
Укрывшись плотным покрывалом.
Ночная мгла не так страшна
Содружеству... В застенках рая
Жена, как смерть, ему нужна;
Ей нужен муж, как боль зубная.
Так – было, есть. Так будет впредь.
Вновь умертвив в октавах звуки,
Она рискует – растолстеть,
А он – состариться от скуки.
 
 
* * *
 
Жизнь, как камни, раскидала
Нас. Взбодрив судьбу хлыстом,
Твёрдой поступью вандала
Входит память в старый дом.
Без фанфар, без песнопений,
Раздразнив промозглый тлен,
Входит, бродит... Чьи-то тени
Отделяются от стен.
Прорастает память телом:
Камнем высветлив версту,
Батька в платье чёрно-белом
Грудью тянется к кресту...
Прокричав веселью: «Трогай!»,
Ради нас – в расцвете лет
Свыклась мать с фортуной строгой;
Под Берлином – сгинул дед...
Скорбь неистовствует. Память
То безмолвствует, то вздрог...
Вздрогнув, пробует подправить
Сволочной оскал – дорог.
Жизнь вбивает ногу в стремя,
Грудь рубцует мошкара...
Ах, как сладко пахло Время
В предвкушении добра!
 
 
* * *
 
Мгла простёрлась над табло,
Подтверждая многократно –
Здесь, бесспорно, не тепло,
Здесь по-взрослому прохладно
В межсезонье. Здесь с утра,
В борозду вгрызаясь просом,
Смерть впускает медсестра
К пехотинцам и к матросам.
 
 
* * *
 
Голос, взгляд, походка, жесты –
Слепок жизненный... В Белграде
Смерть, схватив костюм невесты,
Льнёт к кладбищенской ограде.
 
Под стеклом расправив спины,
Подвывая: «Все мы смертны.»,
Розы, астры, георгины
Снова ждут сакральной жертвы.
 
Затхлый запах влажной тверди
Мозг взрывает криком: «Горько!».
Моцарт, Бах, Чайковский, Верди
Нагнетают страсти... Только
 
Оглашенным – страх неведом:
Растворившись на погосте,
Будешь – скомканным портретом
Приходить к Отчизне в гости.
 
 
* * *
 
Раздышавшись, филигранно
Cдвинув чувства набекрень,
В сентябре скандально, рано
С темнотой сроднился день.
Втиснув душу в чёрный китель,
Мгла неистовствует; в нём
Твой подследственный сожитель
Жизнь подкармливал враньём.
Тридцать лет о нём – не слышно.
Но, как встарь, в надсадный вой
Впившись, льнет – скоропостижно –
Жизнь – к верёвке бельевой.
 
 
* * *
 
Жизнь непроста.
Смерть многогранна.
С верой в Христа
Спит Дона Анна.
Спит Командор.
Скромно и смело
Спят с давних пор
Гамлет, Отелло.
В гроб Дон Гуан
Снёс васильковый,
Модный кафтан.
Для Казановы –
Дочка, жена,
Сваха, невеста –
Где-то нашла
Тихое место...
Сколько их, Бог,
Тех, кто, из блюдца
Выпив, не смог
Утром проснуться?!
Выскоблив лбы
Жизненным стажем,
Скоро и – мы
Где-нибудь ляжем.
 
 
* * *
 
Вздорных игрищ не ищу я
В праздник. Без нашатыря,
Беспристрастная вещунья,
Не травмируй воздух зря.
Несподручно – казнокраду
Торговать подранком. Мгла
С дремлющего лба браваду
Чёрствым хлебом соскребла.
 
 
* * *
 
В окрестностях Джакарты,
Взбодрив судьбу штыком,
За жизнь сражался в карты
Тэрэлли с Левшуком.
Во вторник труп Тэрэлли
Швырнули в яму... Штук
Сто двадцать пять дуэлей
Смог выиграть Левшук.
 
Снабдил Господь талантом:
Шестёрка, туз, валет...
Левшук краплёным картам
Сказать не сможет: «Нет!»
В палаццо иль в бедламе
Жизнь выдохнется... Где?!
В Джакарте, в Амстердаме,
В Твери, в Караганде!
 
 
* * *
                                                        Т. К.
 
Среди прочих напыщенных львиц ты, бесспорно,
Выделяешься запахом кожи. Звук горна
Твоего – как набат, предвещающий – вскоре
Эту землю волной смоет в Чёрное море.
 
Я – которого страх грозным скрежетом стали
В предстоящем бою обезглавит едва ли;
Я, который познал вкус борьбы, запах крови,
Трепещу, когда ты сводишь тонкие брови.
 
Обескровлен, сражён, припечатан к веригам
Тихим голосом, взглядом пронзительным, криком:
Из тибетских пещер повылазив, Атланты
Твоим недругам рвут причиндалы и гланды.
 
 
* * *
 
Нервотрёпкой день разбит,
Стёрт. Без инструктажа
Саван для взрывных обид
Сшит из – камуфляжа.
В разродившийся костёр
Дров подбросив, «Браво!», –
Вскрикнет банда медсестёр,
Проходимцев... Ржаво
Дрязг постыдных круговерть
Вздрогнет... И – Зазноба –
Будет гнать шальная Смерть
Жизнь под крышку гроба.
 
 
* * *
 
В две тысячи бесхитростном году,
Почти что став родного батьки старше –
Забронзовеешь, съездишь в Воркуту,
По Брахмапутре проплывёшь на барже,
Пройдёшь сквозь строй состарившихся лиц
На сквернословных ярмарках, вериги
Сорвёшь с души, вернёшься в Аустерлиц
И жизнь вдохнёшь в неизданные книги.
 
 
* * *
 
Сто тридцать восемь дней душа
Хандрит, безмолвствует. Не резкий,
Квартирный взмах карандаша
Раздвинет в полночь занавески.
Сроднившийся с корчмой невроз,
Рассеяв мрак прослойкой света,
На вновь поставленный вопрос
Не даст правдивого ответа.
Сквозь ржавый скрежет пустоты
Роскошным, мощным апперкотом,
Как лермонтовский Демон, ты
Судьбу поздравишь с Новым Годом.

К списку номеров журнала «ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА» | К содержанию номера