Андрей Шацков

Свет Фавора

ПРЕОБРАЖЕНИЕ


 


Над древним храмом кажется синее


Проём небес в разрывах чёрных туч.


Остановись и сделайся сильнее,


Поймав в окне апсиды солнца луч.


 


Фавора свет… Случайное движенье


К земле засохшей вымоленных струй…


Подставь лицо. Познай Преображенье.


Прими его, как горний поцелуй.


 


Не ведая ни времени, ни часа,


Который заповедал нам Господь,


В заветный праздник яблочного Спаса


Превозмоги душою вечной – плоть.


 


Под райский шёпот яблочной услады,


Среди по пояс вымахавших трав,


Смирись душой, не требуя награды,


Смирись душой, и будешь трижды прав!


 


ЯБЛОЧНЫЙ СПАС


 


С пазухой от Яблочного Спаса –


Полной ранней осени щедрот,


Я иду к заветному баркасу,


Яблоневым садом – до ворот.


 


Там, за ними – к шаткому причалу,


На цепи, прикрепленной гвоздём,


Мой дощаник – с самого начала


Верным псом – оберегает дом.


 


Старый сад зарос травою сорной


От корнищ деревьев до плетня…


И взирает Спас Нерукотворный


В день Преображенья на меня.


 


И запламенеют астры скоро,


И покроют росы стёжку-след…


И с вершины дальнего Фавора


На меня падёт библейский свет!


 


И не покидает чувство чуда,


Прилепившись яблони листом.


И отходит утлая «посуда»


По реке гонимая шестом.


 


И плывёт над Рузой бесконечной


Благовест — глася Успенский пост.


И на крону яблони заречной


К Сирину спустился Алконост.


 


И лежат распахнутые сини:


Синь реки и синий свод небес


В окоёме синь-лесов России –


Колыбели сказок и чудес!


 


В СУМЕРКАХ ГОДА


 


Сумерки декабрьские года.


Толща снега и короста льда.


За окном – такая непогода


И метель такая, что беда.


 


Зачерпнули пади студень мрака.


Зацепили сосны клок небес.


Спит, без задних ног, моя собака,


И скулит во сне про зимний лес,


 


Где пришлось с утра в сугробах лазать,


Живность разгоняя по кустам.


Спи, мой друг, верна, голубоглаза.


Спи, моя святая простота.


 


Со своими синими глазами,


Гордо поступь лаячью храня,


Ты моей понравилась бы маме,


Только нету мамы у меня.


 


Ты лежишь в её пустынном кресле,


Где она, являясь по утрам,


На меня глядит и молча крестит,


И зовёт свечу поставить в храм.


 


Ну, а ты толкнёшь холодным носом


Седину хозяйского виска:


«Кто здесь был?» – и следом за вопросом


Лютым татем явится тоска.


 


Спи, мой друг, не веря Новогодью.


Жизнь прошла, остался маскарад.


По погостам расточившись плотью,


Близкие уходят в райский сад.


 


Только снег поскрипывает глухо…


На исходе пасмурного дня


Спит мой друг, настороживши ухо,


Будто вправду слушает меня.


 


СЮЖЕТ ДЕКАБРЯ


 


Декабрьское солнышко волчье –


Вся жизнь прокатила под ним.


На самой закраине – молча


Считаю остатние дни.


 


И веет шальная позёмка,


Твои заметая следы.


И узится, узится кромка


Ещё не застывшей воды.


 


На пальцы, не сжатые в стуже,


В единый, как прежде кулак


Дышу,


             а дыханье всё глуше


И с сердцем не сладить никак.


 


Но всё же,


                    но всё же,


                                        но всё же,


Былое нельзя обновить.


Сменить, как змеиную кожу.


Отринуть, как отчую выть.


 


В нём были шальные рассветы.


Черёмуха мая цвела.


И счастье касалось поэта


Размахом жар-птицы крыла.


 


Но птицы не стало…


Туманный


Пал вечер, угрюмым сычом.


И только Андрей Первозванный


Тебе подставляет плечо.


 


А снеги ложатся всё толще


На волосы и на жнивьё…


Декабрьское солнышко волчье –


Любовь и отрадо моё!


 


ПОД СМУТНЫМИ ДОЖДЯМИ


 


Когда на смену осени придёт


Простуженная зимняя погода,


И промелькнёт бесснежный Новый год,


Послав петарды в купол небосвода,


 


Чтоб раскалить огнями край небес –


Холодными бенгальскими огнями...


Не надо ждать ни сказок, ни чудес


Под смутными январскими дождями.


 


Они идут не вовремя, не в такт


Биенью сердца, ждущему отрады.


И раскисает в грязных лужах тракт,


И далеко отсюда – снегопады...


 


О, эти нерождённые снега,


Жалимые, как все больные дети!


И впору не замёрзшая река.


И из берлог восставшие медведи!


 


Предзимье затянулось, как роман


Обрыдлый,


                        без конца и без сюжета.


В низинах застоявшийся туман,


Прогоркнув,


                         застит луч дневного света.


 


И пригорюнясь, смолк еловый лес


Над вырубкой с белеющими пнями...


Не надо ждать ни сказок, ни чудес


Под смутными январскими дождями!


 


ПРОЩАЛЬНОЕ


 


Н. Ш.


 


Дно всё ближе,


                                ближе и чернее.


Всё тусклее угасанья свет.


Расставаться, может быть, честнее,


Чем молить любовь на склоне лет:


 


Возродиться, снова возвратиться


Словно белый лебедь в синь пруда…


Но замёрзла в полыньях водица


Чешуёю панцирного льда.


 


Женщина забудет про печали,


Женщина с другим, под Новый год,


В облаке из белоснежной шали


Выйдет прогуляться у ворот.


 


Как медведь-шатун – лохмат и жалок,


Не скрывая злых, ненужных слёз.


Будешь ты дарёный полушалок


Проклинать в полуночный мороз.


 


Где змеёй тропинка изовьётся,


Лютым волком станешь сторожить


Время,


              что обратно не вернётся.


(Тут не надо бабке ворожить!)


 


Только стремоухая собака,


Будет ждать у стылого окна –


Не идёт ли кто из полумрака?


Не идёт…


                     Не едет…


                                         Ти-ши-на!..


 


СНЕГОПАД


 


Миг юности былой невозвратим.


В ней каждый новый день –


                                                подарок царский...


Как трудно жить, среди сиротских зим.


Стоящих ныне,


                               сиротой Казанской.


 


Как душен застоявшийся уклад


Седых годов, бегущих с горки – в Лету.


И даже под привычный снегопад –


Не попадёшь.


                            Зимою снега нету!


 


А хочется, с крыльца – в родную выть,


Покрытую ледовой чечевицей,


Сбежать и слушать, как умеет выть


Матёрая пурга лесной волчицей!


 


Но сумрачный далёкий небосвод


Разверзла шрамом звёздная прореха.


И значит, снег сегодня не пойдёт.


И значит вновь, земле лежать без снега


 


В опрелых листьях, брошенных судьбой


Коростою,


                      над волглыми полями.


Где мы бродили в юности с тобой


Морозными рождественскими днями...


 


И мне осталось – верить в снегопад,


Который начался подобно чуду,


Чтоб тихо падать сорок дней подряд,


Покуда я любовь не позабуду!


 


КАНОН МАРТА


 


В марте – нету ни славы ни корысти,


Только одурь от зимнего сна.


Вот, ужо, потеплеет и вскорости


Настоящая грянет весна.


 


Вот ужо… Но пока над заливами


Не шелохнут торосов гряды.


И грачи над плакучими ивами


Хрипло плачут от горькой беды.


 


Плачет стая… А, может, быть кается,


Что вернулась совсем не в черёд


В край, где мартовской ночью смыкается


Разошедшийся ополдень лёд.


 


Где слова той – единственной женщине,


Зависают в тумане густом.


И не скоро придёт Благовещенье,


И покроется верба листом…


 


И чтоб сгинуло, напрочь, безвременье –


Для спасенья души и плоти


Ты каноном средь смуты и темени


У иконы себя огради.


 


А трава ещё вырастет, вырастет.


Дорастёт, досягнёт до небес.


И, очнувшись от мартовской сырости,


Запестрит первоцветами лес!


 


ВЕЧЕРНИЙ ИЮНЬ


 


Над Родиной, в тоске полынных трав,


Заходит солнце – Спаса ярым оком.


Несутся табуны, хвосты задрав,


И березняк сочится поздним соком.


 


Течёт светила огненный металл


На холм, открытый девственным красотам,


Где я, как в детстве, руки разметал,


Чтоб насладиться сказочным полётом.


 


«Не покидай меня, моя весна!» –


Кричу и не надеюсь докричаться.


Пока придёт последняя война,


Позволь пребыть в уделе домочадца.


 


Позволь успеть благословить судьбу


За то, что жил в «неправильные» годы,


Чтоб заступить «Батыеву» тропу


В урочный час свинцовой непогоды…


 


И бешено бежит по жилам кровь,


И мреет над рекой горячий аэр.


«Не покидай меня, моя любовь!»


Не оставляй извергнутым из рая.


 


Не покидай!


                         Но близок смутный час.


Лишь вспомнится, наверно, накануне:


Сребристый облак. В небе — Волопас


Над Родиной в полуночном июне!


 


В СЕРЕДИНЕ ЛЕТА


 


Вот и всё… Переломлен у лета хребет.


Раньше – вскользь,


                                        ныне – в лоб эти дни замечаю.


Иван-чай да полынь – там,


                                                      гдё цвёл первоцвет,


Да, пожалуй, не быть ни Ивану, ни чаю.


 


И соловушка в светлой дубраве умолк.


И ползут по Руси заполошные толки…


Потоптал луговины то ль конь, то ли волк.


Если только остались былинные волки.


 


Этим серым – Ивану служить нипочём,


Вынося на хребте из смертельного боя…


Перерублен у лета хребет не мечом –


Острым стрежнем


                                     Днепровской воды голубою.


 


Что за диво? О чём бы сейчас не писал,


Ожидаю, подспудно, печальной развязки.


Это только Кащей, своё царство проспал,


И добром завершаются детские сказки.


 


Но покуда стоят вековые леса,


И кузнечики в поле звенят беспечально,


Пусть в глазах у тебя не проглянет роса.


Не окончена лета великая тайна.


 


И, быть может, на месте, доселе пустом,


Называемом исстари – Дикое поле,


Мы посадим свой сад, мы построим свой дом,


Чтобы места хватило двоим – и не боле.


 


ПОЛЫНЬ


 


Полынь, полынь, ты всё-таки взошла


А я уж не мечтал об этой встрече…


Земли касались ласточек крыла.


И громыхало где-то недалече.


 


И не хотелось сумрачно смотреть


На сомкнутую рать чертополоха.


Но миг пришёл, и сгинула мокреть,


И началась цветения эпоха!


 


И стало всё, как в прошлые года.


Сбывалась за приметою примета…


Но в вышине зажглась Полынь-Звезда.


И вспомнилось ещё – былое лето.


 


Когда пропахли волосы твои


Прибрежной мятой и тоской полынной.


Когда мы шли по краешку стерни


Как нам казалось – стёжкою былинной.


 


Среди ещё не тронутых боров.


Среди лугов, томящихся в покое…


О, как тогда стучала в сердце кровь!


Сейчас не время вспоминать такое:


 


России неба вековую синь


Распахнутую, в честь моей державы…


А я не знал – как ты горька, полынь,


Вообще не знал, как звались в поймах травы!


 


КОГДА НАСТАНУТ ПОКРОВА


(Триптих)


 


I. КОГДА НАСТАНУТ ПОКРОВА


 


Тогда, когда настанут Покрова,


Взметнётся к небесам багровый пламень


Листвы,


                а невесомые слова


Падут на землю, обратившись в камень


 


Тяжёлых дум в преддверии зимы,


Уже наславшей лету злые кары:


И бесов легион, и стаи тьмы,


И первоснежья призрачные хмары.


 


К обедне снег растает, и земля –


В постыдной наготе предстанет снова.


И медью зазвенят, не веселя,


Колокола Великого Покрова.


 


 


Как Судный день – бестрепетно суров


По Новому и Ветхому заветам,


Ты наступил, октябрьский Покров,


Предзимье предварив по всем приметам.


 


За смертный грех Уныния — прости


И затвориться дай в безмолвной келье…


Играют свадьбы где-то на Руси,


Но что мне на чужом пиру похмелье.


 


Когда в душе сомненья и разлад,


Верши молитвы праведное слово.


И станет звездопадом — снегопад


В урочный день российского Покрова!


 


II. ПОКРОВА


 


Покрова. Смывая с неба краску,


Льётся дождь, переходящий в снег.


Я тебе шепчу о жизни сказку,


Близкий, но далёкий человек.


 


Вот и завершилось бабье лето.


И мужское – завершилось тож.


В царстве угасающего света


Вьётся снег, переходящий в дождь.


 


Сиверит над Рузой, но собака,


Просится гулять на свежий наст…


Все тебя оставили, однако,


Эта – не слукавит, не предаст.


 


Что за век! Ожесточён, нескладен –


Попирает нынче мой порог.


На стене висит заветный складень –


Вечной жизни праведный пролог.


 


Льётся дождь, куражится позёмка.


Ни друзей, ни близких, ни семьи…


Слышу голос женщины-ребенка,


Той, что сказы слушает мои


 


III. В СМЯТЕНИИ ПОКРОВА


 


Среди берёз, опавших поутру,


Последними октябрьскими листами,


Я тоже упаду или умру,


А продолженье выбирайте сами!


 


Рука свинцовым грузом налилась.


И пальцы не сложились


                                                 в крестный щепоть.


Ну вот и всё… К концу приходит власть


Твоя


          над сердцем и душой поэта.


 


Как пасмурно… Не видно птичьих стай.


Они давно за окоём умчали…


Ну что ещё… Опять наступит май


Но без меня и без моей печали.


 


Порхает снег, и падает листва


В смятении ненастного Покрова.


Как мало в бренной жизни естества.


Как скудно нацарапанное слово.


 


На бранном поле Божьего суда,


Где всё решает мужество и вера,


Я знаю – остаётся реснота,


И исчезает прошлого химера


 


СЮЖЕТ О ПРЕДЗИМЬЕ


 


Октябрь минул... Грезится январь


Неведомого ...надцатого года.


Ну а теперь – смывает киноварь


Поблекших красок – осени погода.


 


Пока не отлетел последний лист,


И полнится унылыми дождями


Река,


           перед зимою не склонись.


Расправь крыло над зябкими плечами.


 


Твои собратья улетели прочь –


Пернатые,


                     успев до ледостава


Холодный встречный ветер перемочь,


Поднявшись ввысь...


                                          Им звёздная застава


 


Откроет путь в хвалёный, тёплый край


К далёкому лазурному прибою...


Но тут твой дом. Он здесь – твой ад и рай


Сюда метель примчится за тобою,


 


Чтоб унести навек в небытиё,


И следом – занести пути-дороги...


А ты вздохнёшь и вспомнишь про неё


И всуе обернёшься на пороге.


 


И не простишь вовеки,


                                               видит Бог


Себе,


           что в бабье лето не поверил.


Не удержал,


                       не захотел,


                                             не смог


Расслышать,


                          как скрипят в предзимье двери.


 


АЭРОДРОМНАЯ ЭЛЕГИЯ


 


Прощай!


                 Показалось, я жить не могу!


Мы вечность над лентой посадочной кружим!


Мне б лучше стоять по колено в снегу


Иль шлёпать в раскисших ботинках по лужам!


 


И сбылись мечты. Завершился полёт,


А с ним прекратилась убойная тряска...


И выплюнул нас на бетон самолёт,


Чтоб дольше продолжилась аэросказка.


 


В Минводах туман над посадом стоит.


Стрела стратоплана не чиркнет по своду.


Звезда со звездою о чём говорит


В такую погоду,


                                 в такую погоду?


 


Нам час не хватило до вечной любви!


Шасси обнимает шальная позёмка...


Где нежные женские плечи твои.


Моя незнакомка,


                                    моя незнакомка?


 


В брюхатой машине на Млечном пути


Натянуты нервы, и рушатся связи...


Мне б лучше пешком по России идти


На Чёрные грязи,


                                    на Чёрные грязи!


 


ВЕРНУТЬСЯ ВСПЯТЬ


 


Вернуться вспять – искать в былом следы,


Которые обрящутся едва ли.


Спросить у ветра, камня и воды:


Как женщину, что здесь бродила, звали?


 


Зарос залив осокой и кугой


До середины солнечного плёса...


Когда-то ты была совсем другой –


Зеленоглаза и светловолоса.


 


И не проходит до сих пор вина,


Что забываю, как душа болела,


Когда коснувшись илистого дна,


Русалочье твоё всплывало тело.


 


И выходило вечером на пляж,


Средь шуток загорелого конвоя...


Я был другой. Я был ни ваш ни наш:


Не жаворонком был и не совою.


 


Но всё равно, в полёт тебя позвал,


Не отрекаясь от любви химеры.


Вот только жаль, что имени не знал:


Любви, Надежды, Софьи или Веры!?


 


РЕСНОТА1


 


Под золотой обителью небес


Одна тщета… И голубь в аэр круто


Уходит, а внизу – разор и смута,


И поднял в схватке пики – чёрный лес,


 


Как трудно скорбным разумом постичь


Горящие в огне – страны уделы.


И ядом смол отравленные стрелы,


И диких тварей полуночный клич!


 


Когда на мир спускается беда,


И словно волны – подступает горе,


Справляют шабаш ведьмы Лысогорья,


И цепенеют в страхе города.


 


Когда на Русь текли орда и лях,


И угрожал тевтон клеймёной сталью,


И сеял дождь кровавою печалью,


Чтоб плесенью взошли грибницы плах –


 


Гремел набат! И трубный выси глас


Рёк истину в скрижалях прописную,


Что будет рядом с Богом – одесную


Тот, кто за други примет смертный час!


 


Земля моя! Приходит твой черёд!


Оставь врагу сомнения и страхи.


Тверды клинки, и так белы рубахи.


И правое плечо – марш, марш вперёд!


 


* * *


Он летнею ночью уснул навсегда,


Бессонница где-то отстала...


Я видел, как в небе погасла звезда,


Упав на его одеяло.


 


И минуло лето, и клин в облака,


Навечно, с землёю в разлуке


Поднялся,


                     я видел крыла вожака,


Я знал эти сильные руки.


 


Когда в колеях заблестел гололёд,


И вьюги ложились на плечи,


Мне ведомо было, что он не придёт


Ко мне обогреться под вечер.


 


А ранней весною накрыло леса


Прибоем цветов-первоцветов.


Я в них отыскал голубые глаза.


Прощенья просил и ответа.


 


Но мне не ответило небо – за что


Случилась отцовская мука,


И смертным бывает любви колдовство,


И вечной бывает разлука!


 


21 ДЕКАБРЯ


(полугодины)


 


Да лягут снега на обитель твою,


На новую, с бабушкой рядом!


С седой головою в молчанье стою


Под жёстким седым снегопадом.


 


И купол церквушки, и абрис креста –


Покрыла ворон плащаница.


За дальней оградой стучат поезда,


Погост огибает столица.


 


Ваганьково,


                        снеги,


                                     да камень-гранит,


Да тень прапрадедова стяга .


Пусть небо твой путь одинокий хранит


В туманности млечной, бродяга.


 


Я помню в ладони ручонку твою,


И кеды – спешащие рядом...


Немного осталось... Но я достою


Под нашим с тобой снегопадом!


 


И БУДЕТ МАРТ


 


И будет март! И станет жизнь ясней


В небесной сфере и в земной юдоли.


И поменяет загнанных коней


Моей судьбы –


                               Вершитель на престоле,


 


Который серафим и херувим


Несут на крыльях огненного света…


Настанет март! И будет Третий Рим


Палить снега из Ветхого завета


 


В багряном зное Масляны костров,


Вещающих кончину зимней стужи.


Настанет март – и посреди дворов


Заплещут отражённой синью лужи.


 


И сменит тяжесть шубы – пальтецо,


Твой абрис очертившее упруго.


И волосы твои в моё лицо


Отбросит ветер, прилетевший с юга.


 


И будут падать, отбивая такт


Задорных маршей, юные капели…


И грянет март! Но будет всё не так…


Но будет всё не так на самом деле.


 


г. Москва

 







1Реснота (истина) – древнерусский


 



К списку номеров журнала «ДОН» | К содержанию номера