Убежав из сумки чёрта

***

 

Поедем, Зина, в Карантин¹.

В ландо поедем, словно графы,

Увидим стены древней Кафы,

Коснёмся времени седин.

Цветаевой Марины сплин

Висит над тропкой звуком арфы,

Кивают шеями жирафы –

На море мачты бригантин.

Поедем, Зина, в Карантин.

 

Над Феодосией октавы

Читает ветер, хочет славы,

Поэта меряя аршин.

Любимая, на зов витрин

В ландо поедем, словно графы.

 

Мы получили помощь Марфы²

В годину горестных кручин –

С тобою стал я не один.

Друг друга крепко мы обнявши,

Увидим стены древней Кафы.

 

К закату солнца апельсин

Кровавит моря желатин.

Пока читаем жизни главы,

Да, помоги нам, Боже правый,

Коснёмся времени седин.

Поедем, Зина, в Карантин.

_ __ _

¹ Карантин – район города Феодосии с остатками генуэзской крепости.

² Святая Марфа –  в православии покровительница семьи.

 

 

***

 

Стихами листья плачут на ветру,

Кустарник по могиле ветви стелет.

Навек поэт остался в Коктебеле,

Встречая первым солнце поутру.

Плита подобна тёплому костру,

Что согревает путника доселе.

Стоящему у каменной постели

И в холод и в июльскую жару

Стихами листья плачут на ветру.

 

Войны гражданской страшные качели –

Безжалостно любого перемелет.

Спасал людей у смерти на пиру.

Талантом совершённому добру

Кустарник по могиле ветви стелет.

 

С душой ребёнка в грузно-тучном теле,

Что обожает шалость и игру,

Отдавший дом собратьям по перу,

Творивший на заоблачном пределе,

Навек поэт остался в Коктебеле.

 

Срывает время фальшь и мишуру,

Не гасит у Волошина искру.

На память о бесстрашном менестреле

Пускай звучит над Киммерией шелест,

Встречая первым солнце поутру.

Стихами листья плачут на ветру…

 

 

АКРОКАРЕ

 

ТИШИНА НА ДЕРЕВНЕ ЛЕЖИТ,

Избы холод сковал изнутрИ,

Шелестит в огородах камыШ,

И тропинки травой зарослИ.

На дороге стеною бурьяН,

А зверьё растащило стогА.

 

Не залает тревожно ПолкаН,

Абсолютная смерть-тишинА.

 

Далеко разложения смраД

Ежевикой ползёт по землЕ.

Расплескался на небе пожаР,

Ежедневно предшествуя мглЕ.

Вечер. Снова унылый напеВ

Наиграл труб остылых оргаН.

Еле-еле, как в сказочном снЕ,

 

Лёгкий ветер в поля убежаЛ.

Единичкой глухой в тишинЕ

Жалко крикнул под стрехою стриЖ,

Избы холод сковал изнутрИ…

ТИШИНА НА ДЕРЕВНЕ ЛЕЖИТ.

 

 

***

 

Убежав из сумки чёрта,

Над Диканькой бродит месяц.

В хатах бабы тесто месят –

Наступает Рождество.

 

Над лампадою протёрта

Запылённая икона.

Слово божьего закона

Запрещает колдовство.

 

Но летят из труб упёрто

Разудалые Солохи.

Глаз порочных жгут сполохи:

«Где мужское естество?!»

 

Пьют мужчины по четвёртой,

Самогон в селе не слабый,

И без ласки стонут бабы

На святое торжество.

 

Пост прошёл и для обжорства

Снедь румянится на печке.

Судьбы доверяют свечке

Девки: «Будет сватовство?»

 

Гопака не спляшет мёртвый.

В танце светится веселье.

Он – от бед и горя зелье,

Украины волшебство.

 

 

УМИРАЛА СТАРУШКА

 

Умирала старушка в ленинградской квартире,

Голод высушил тело, седина цвета стали,

А с неё «Незнакомку» в прошлом веке писали.

Всё в военном пожаре, все забыли о мире –

Смерть играет ноктюрны на безумном клавире.

А так хочется света, чуть побыть в пасторали,

Ну хотя бы наесться, танцевать в светлом зале.

Замирая в объятьях, всё считать «три-четыре»…

Умирала старушка в ленинградской квартире.

 

В ветхом старом комоде под защитой вуали

За Гражданскую орден и другие медали,

Фотография сына в генеральском мундире.

Далеко сын запрятан лагерями Сибири,

Голод высушил тело, седина цвета стали.

 

За окном на портрете улыбается Сталин:

«Мы врагов победили, власть советская шире».

Но победные речи бьют из памяти гирей –

Там, в большом кабинете, мать и сына пытали,

А с неё «Незнакомку» в прошлом веке писали.

 

Вспоминается Питер, муж, убитый в трактире,

Из подруг – Зинаида, всё отдавшая лире.

Жизнь тихонько уходит, вдаль стремясь по спирали,

А недавно на внука похоронку прислали.

Всё в военном пожаре, все забыли о мире…

Умирала старушка в ленинградской квартире.

 

 

ФРАНЦУЗСКАЯ БАЛЛАДА

 

Как яд, вода колодца прошлого

Струится холодом по венам.

Строка стиха, на боль проросшего,

В мозгу колотится рефреном.

Топлю печаль в бокале пенном,

Хотя люблю, как в детстве, сладости.

Висят регалии по стенам –

У всех людей бывают слабости.

 

Росточка с детства малорослого,

Не ставший в жизни бизнесменом,

Из пионерии пронёсшего

Презрение к любым изменам,

И мысли доверять катренам,

Поэзию любя до старости,

Я заражён советским геном,

У всех людей бывают слабости.

 

Автомобиля нет роскошного

И в доме не живу отменном,

Прося простить меня, ничтожного,

К любимым припадал  коленям.

Сходя по жизненным ступеням,

Я не старался делать гадости,

Но жалости не знал к гиенам,

У всех людей бывают слабости.

 

Не жил я в бочке Диогеном –

Не упускал земные радости.

О человеке современном:

«У всех людей бывают слабости!»

 

 

ЧЁРНОЕ МОРЕ

 

Что-то шепчут ласковые волны,

Ёжится луна на небосклоне,

Россыпью алмазов – Млечный путь.

Ночью чистотою воздух полный

Освежает горы, что в поклоне

Епанчой вдоль вод легли уснуть.

 

Медленно иду по кромке пляжа,

Отряхнув забот домашних взвесь.

Радуюсь – с души спадает тяжесть,

Если отдыхать, то только здесь!