Четырёхлистник

***

Хоть домолчи, хоть доскажи,
Хоть дай обет –
Направо смерть, налево – жизнь,
А прямо – свет.
Вот облако над головой
Как знак любви,
И медуницы лист с тобой
В руках травы.
И август твой меня хранит,
И потому
Вновь ласточка к тебе летит,
Минуя тьму.

***

1.

Грубо вывихнут века нагорный сустав,
И летательный сбит вертоград.
Вот и этой зимою пасёт Волопас
Волчий край наугад и навряд.
Но почуешь опять: во плоти снеговой
Свет идёт, чтоб пробиться сюда, –
За парсеком парсек, за подслоем подслой.
И отсчёт начинает звезда.
От бесхозных погод до холодных слобод –
Пуповинный рождественский свет, –
Эти кончики пальцев, небесный завод,
А быть может, небесный завет.

2.

Молитва, колыбельная река –
По облакам слежу, по облакам
В пристанище, едва ли обжитом,
К тебе лицом.
Вновь ласточка декабрьская бела
На фоне снегового миткаля,
Вновь пишет ангел пёрышком стальным
По небу и тетрадке иже с ним.
Она еще затеплена едва,
Далёкая великая звезда,
И варежкою ловит свет и снег
Любимый человек.

***

По воде фартовой тонкокорой –
(К облаку поближе пересядь) –
С тростниковой мачтой каракоры –
Лёгкие суденышки скользят.
По воде твоей или по небу
Долетит до наших терракот
Красногорлых ласточек Борнео
Райский щебет, светооборот.
Ну, пускай, не каракоры – лодки,
Радости простое ремесло.
Август в яркой хлопковой футболке
Управляет солнечным веслом.
Золотые длятся палестины
И стоокий воздух проводной –
В зоркой тишине периферийной,
В боговой любовной кладовой.

1.

Облако вновь подсветится
И за тобой вернётся.
Тронь ненароком веточку –
Здесь она отзовётся:
Нынешнее, всегдашнее,
Золото, небо, пурпур –
Неуходящим августом,
Радужки рунной умброй.
Зовное вечнолетнее –
Милостивый обычай,
Где листовой рампеткою
Машет наш воздух птичий.
…Светом таким затеплено
Хрупкое приграничье –
От сон-травы до эллина,
От синевы до глины, –
Светом таким поверено –
Найденным, неизбывным…

2.

Русоволосые дни,
Нежности алаверды.
Воздух возросший глотни,
Выпей небесной воды.
Завтра и позавчера
Высветлен фон и фасад:
Скоро взойдет в клеверах,
В тёплых его колерах
Четырёхлистников сад.
В тихих настойках свобод –
Как оберег на плаву –
Он навсегда сбережёт
Ласточку, метку, пчелу,
Тысячи солнц-волоконц, –
И до отхода ко сну
Нас узнающий в лицо
Свет я тебе протяну.

***

Остаётся то ль четверть, то ль треть

Чтоб глядеть с волнового холма.

Солью всюду помечена твердь,

И любовь солона, солона.

Транспортёрною лентою вверх –

Крошки соли, чтоб свет не померк, –

На последней попытке земной –

Запасной, ангел мой.

Вод предсердья печальны вельми,

И акации жёсток стручок.

Обними меня здесь, обними

Где над берегом ласточек ток,

Где твердят вековые псалмы

Перелески, осот, паучок.

От низин до великих щедрот –

Вёрстный мой дуновенный псалтырь.

…Как там звали жену твою, Лот? –

Все мы здесь соляные столпы.

***

Я походила по рыхлому дну

Столько неправильных дней.

Кровной дорогой сочла западню.

Дай мне поправить свою кривизну

Милостью, Боже, твоей.

Прятал шиповник в свои рукава

Самообманы мои.

Кормчая где-то всходила трава,

И облака ожидали родства,

И тишины, и любви.

Стоит лишь только сказать свое да,

Чтобы на новом витке

Вдруг отступила моя слепота,

Бабочка стала сверкать, и звезда, –

С радостью накоротке.

Неотменима, я знаю, печаль,

Экклезиастова весть, –

Зернышко вечное, горький миндаль,

Но – столько жизни содержит скрижаль,

Столько отрады – не счесть.

Боже, спасибо, за каждый глоток

Воздуха, пламени, дня.

Синь одинока и свет одинок,

И одиноко плывет в них листок,

Встрече спасибо твердя.

***

Вот новый цвет её кустов
И блеск блажной весны:
Здесь, за февральскою верстой
Шелка пошли и льны.
Пускай – теплее белых амбр –
Благословится март,
Такой флорист и планерист,
И свет пойдет на риск
В любую даль, в любую брешь –
С той, помнишь, высоты?
Ему к лицу прямая речь,
Ц/у его просты.
Побудь, мой свет, ещё со мной
В стыковке неземной,
Где дрожь татарника во рву
Так верит волховству.

***

Надежде Бахолдиной

1.

И над суетою сует,

Над каждой сумой и сулой –

Лишь свет, утешительный свет,

Блаженный ловец и улов.

Вдоль всех травянистых страниц,

Вдоль рынка блошиного дней –

От малых балконных синиц

До жизни твоей.

И век всё длинней световой:

Сквозь все октябри-декабри

Как светится воздух живой,

Как смотрит глазами любви.

2.

Отправлены ласточки нордом,
И тьма обстаёт во плоти.
По вспышкам сердечным, по водам
Хождение света следи.
Им август любовно опознан,
Им осень означена днесь –
Как он замирает надлозно,
Колеблется, зыблется здесь, –
В земной ли, небесной оправе,
Сквозь гущу житейской стряпни
В печали, овраги и травы
Свои окуная ступни.

***

Cнова дает отмашку
Горечи казначей,
Так открывай загашник
На золотом крыльце.
Кто там кого не выдаст,
Кто там кого не съест...
Нижет свое намысто*
Мальвы пугливый свет.
Не размыкай объятий –
Скоро не станет их.
…Старая голубятня,
Пеленги дней былых,
Зимняя порцеляна,
Ветреницы пыльца,
Воздух провинциальный
С ангельского плеча.

*бусы (укр.)

***

В тихом пространстве жизни твоей –
Эхо любовное, долгая вещь…
Эху не нужно поводырей
Век пересечь:
Как преломляются эти шляхи
В складках жасмина, в пунктирах ольхи,
И за грудинами глин или вод
Эхо живёт.
Клевер восходит в четыре листа
Летом летательным, летом твоим.
Жизнь нежноткана, ясна и проста.
Свет – неделим.
Из-под лазоревых боговых стрех
Ласточки вылетят, как оберег,
Ибо любовью дарёной объят
Эховый сад.

***

Здесь неба птичьи плечи
Над ивою густой,
Щелкунчик-зяблик певчий
На веточке простой.
И я тебе отправлю
Траве наискосок
Такой обычный ранок*
И узенький листок:
Вот он летит, качаясь,
Сквозь вечность или миг,
Творя твой новый август,
И сонник, и словник.
*утро (укр.)

***

Воздух гуляет служивый
В гроздьях бо-я-рыш-ни-ка,
По световому ранжиру
Выстроились облака,
Кто там варяги, кто греки…
На небесах октября
Ставит любовные тэги
Осень моя и твоя.

***

…Но есть особый мир:

В нём свет и тишина,

В нём лиственный пунктир,

Синица у окна.

Полётен он и прост:

В нём неба синий холст,

Ни тьмы, ни суеты.

В нём проживаешь ты.

Нехитрые дары

Прекрасны и ясны.

И прочие миры

Мельчают рядом с ним.

***

Ласточка кроткая и придорожный репей,
Робкий боярышник ли, узловой виноград –
Как всё восходит неостановимо к тебе,
Нежность покровом держа, и звучанье, и взгляд.
Так, по прозрачному до сердцевины холсту –
Вязью горячей – туда в светлоту-высоту –

Как я люблю тебя, вторит октябрь на лету
Облаку летнему, нашему небу в цвету.

***

Вот музыка расстегнута до нитки
Тобой и мной на тихой стороне,
Неуклонимым Гончих Псов наитьем,
«You understand me» отразись во мне.
Где мы теперь, не называй не надо,
Скажи потом, пробросом, на десерт.
Взошли Плеяды, и зашли Плеяды.

Ты не истаешь, не истаешь, нет…

***

Этот рассеянный неукоснительный свет
Через отверстия божьих запазушных сит
Ляжет плашмя на минуту и снова летит,
Ныне и присно, вовеки веков милосерд.
Это листва в лёгкий бубен стучит световой,
И над безлюбьем тотальным и веком лихим
Я твоё имя шепчу, и летит надо мной
Имя твоё в облака оберегом моим.
Это в ручье и шиповнике световорот, –
Лопасти, вёсла, от самых лопаток гребки,
На междометьях любви золотое тавро –
Мгле вопреки.

***

Ты спишь давно. Я слушаю Симон.
Сигнальный Feeling Good, и ты – со мной.
Глубинные бросает невода
Та блюзовая жаркая вода
И ловит сердце, стрекозу, июль,
Твой поцелуй.
Кувшинки по воде. Безрамный рай.
Наш голый свет, твой идеальный драйв.

***

Так, по свободной, безоглядной,
Сплошной волне,
Иди сюда, иди, мой ангел,
Иди ко мне.
Здесь есть для нас земное место –
Вот этот миг,
Где нам дана свобода жеста
До нот блажных.
В лунарном странствии челночном
Вся кладь легка.
Нем чернокнижный колокольчик
Без языка.
Всем унисоновым корсарством
По мне плыви.
Они телесны, мои пальцы
Как и твои.
Но им подвластны в час вечерний,
Да и в любой
Всё наше светоизвлеченье,
Моя любовь.

***

Дление лета и дление света.
Чуть небеса наклони –
И отразятся в стрекозьих фасетах
Наши дарёные дни,
Нашего странствия аверс и реверс,
Тонкой осоки ключи.
Где-то под кожей, как нежная ересь,
Облака вкачанный чип.
Время любви на краю и за краем,
Предуказующий перст –
Светом полынным, светом шафранным
Зорколетучих веществ.

***

Свой век пройдя за слоем слой

По тоненькой струне,

Вот я подсвечена тобой

В щемящей тишине:

Сквозь небосклон и нежнослов

Они текут сюда,

Моё вечернее тепло,

Вечерняя вода…

***

1.

Несёшь печали барахлишко,
Стыдливо прячешь за спиной,
Но ангел метку бросит в личку
В провинции лесостепной.
«Едино же есть на потребу»…
Храни меня в своей любви,
Укрой живой водой, и небом,
И ветку света наклони.

2.

Жизнь моя вьётся финальным вьюнком,
Шероховатой волшбой,
И над библейским горячим песком,
И над твоей тишиной.
Вот уплывают земные дела,
Ангел мой, в глубь синевы,
Но напоследок дорога тепла
В зёрнах синичьих любви.