Полина Потапова
Не видя ничего.
***
в МРТ
слышна смерть
(танкетка-автоэпиграф)
сегодня моя голова опять
была в барабане
стиральной машины,
хотя и они
(голова с барабаном)
совсем не крутились.
разве что, ну,
немного, слегка
что-то вибрировало вокруг.
но звуки были такими громкими,
что не спасали
большие наушники:
мне все равно казалось,
что я
внутри
стиральной машины.
в режиме о’тжима
и в других
каких-то странных режимах.
всё грохотало,
гудело, ухало,
глухо ритмично постукивало.
а я лежала, телом — снаружи,
а головою — внутри
странной стиральной,
почти нереальной
машины
и малодушно
думала:
Господи, буду терпеть
сколько угодно,
сколько придётся,
только бы ты не отжал у меня
неблагодарной,
разумную
жизнь.
Грачи
а ночью снилось странное: грачи
застыли в синем воздухе не-мая.
весна! весна! — казалось бы, кричи.
но ты сидишь безротая, немая.
а где-то там — салют во все концы:
услышьте нас, мы все, мы все вернулись.
мужья и дети, жёны и отцы,
мы просто с этим маем разминулись,
застыв к себе самим на полпути.
казалось бы, проси: лети… лети…,
но, синему гипнозу повинуясь,
не можешь ни-че-го
произнести.
***
пчи пчи пчи пчи птичье.
за окном — синичье
или синичьё,
воробьё и прочее.
всё враньё сорочье —
не моё. ничьё.
рикки-тикки-тави,
не таких видали —
слышали других.
напевали тоненько
там, за подоконником,
виршу или стих.
а до них неистово
ветер стих насвистывал,
виршей шелестел...
отойду от строк на миг —
столько душ под окнами,
выпавших из тел.
Услышать всё
едва опустишь веки — в миг короткий
поймёшь ты: дождь шипит, но не змеёй.
он так шкварчит в закрытой сковородке.
откроешь —
между небом и землёй.
всё как всегда, едва поднимешь веки.
и спит душа закрытой на засов,
но снятся ей невидимые реки,
разбитые на триста голосов,
и шепчут не своими голосами
из ям пустых, из мира ничьего...
а ты лежишь с открытыми глазами
и слышишь всё,
не видя ничего.
Ознакомиться с пдф-версией проекта:
Ознакомиться с предыдущими пдф-версиями проекта: