Из новых стихотворений

 

Родился в г. Болохово Тульской области. Окончил Тульский государственный пед­институт им. Л. Н. Толстого. Около 30 лет работал в местных и республиканских светских и религиозных изданиях. Вышли в свет книги «Лоза и ветви», «Образ и подобие», аудиодиск с записями стихов в авторском исполнении, диск с песнями на его стихи. Член Союза журналистов СССР.

 

 

БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК

(9 МАЯ — ДЕНЬ ПОБЕДЫ)

 

Нет, не просто с фото в рамке

Влился в Полк Бессмертный я,—

Как отец, я тоже ранен

Злом фашистского зверья.

 

Вот иду среди портретов

Неживых уже людей,

Но живет на марше этом

Дух Победы и идей.

 

Хорошо, коль слезы рядом,—

Значит, память все жива.

Мне тепло соседних взглядов

Даже больше, чем слова.

 

Ложь, что акция проходит

В это время в городах,—

Нет, нас в Полк Бессмертный сводит

Память к тем, кто жил тогда.

 

Отстояли, окропили

Кровью тысячи дорог,

Воевали и любили

Кто как мог, но каждый смог.

 

Это нужно нам и детям —

Принести в Бессмертный Полк

И героев на портрете,

И знамен багряных шелк.

 

Кто-то грустно смотрит с фото,

Кто-то нам улыбку дарит,—

Здесь танкисты и пехота,

И раненья, и медали...

 

Завершится Марш Бессмертный —

Вы опять в дома вернетесь,

И, конечно, в День Победы

Снова с фото улыбнетесь.

 

              БЕДНЯК

 

Я незаметно бедным стал.

Прожить на пенсию — проблемно.

Зато чиновничьи уста

Умеют сгладить эту тему.

 

Я сорок лет отдал труду,

Работал честно, бескорыстно,

А ныне в магазин иду,

Составив прежде скромный список.

 

Хлеб, молоко, картофель, зелень,

Куриных бедер пару штук,

Отказ от всяческого зелья —

Вот курс финансовых наук.

 

Квартплатный лист не знает меры,

Налоги давят там и тут,

А клан воров и лицемеров

Законов преступил черту.

 

Но я не упрекну Россию —

Она сама бедна, как я,

Коль мало в ней людей красивых —

Все больше трусов и гнилья.

 

Уже ушли, кто были честны,

Кто звались Родине сыны,

Кто обожал «Спартак» — не «Челси»,

Кто жил заботами страны...

И разве лучше быть богатым,

Иметь дома, счета, успех,

Носить самодовольства латы

И закрывать глаза на всех?

 

Жизнь в этом мире кратка, тленна.

Но всех превыше для меня

Не тот богач, кто в узах плена,

А верный Господу бедняк.

 

              ИНТЕРНЕТ

 

Мой аккаунт снова кем-то взломан.

Атакуют вирусы веб-сайт.

Клики мыши не снимают злого

Хакерского выхода в офсайд.

 

Я в Рунете плаваю ночами,

Не стесняюсь выставить свой пост,

И мой домен с крепкими плечами

Уникален и совсем не прост.

 

В цифровой всемирной паутине

Так легко общаться и все знать!

Здесь дана возможность людям ныне

В гигабайтах мир запоминать...

 

Это технология пришельцев

Или хитрый дар от сатаны?

Те шаги, что сделал юзер Ельцин,

В путинские дни завершены.

 

Мы — рабы всесущего Инета,

Он — наш ум, учитель и кумир.

Эта виртуальная планета

Покорила весь наивный мир.

 

На помойках оказались книги,

Под угрозой прежние дела,

Облачились в интернет-вериги

Наши души, мысли и тела.

 

Победила мир сухая Цифра,

Все отныне в ней и для нее,

И теперь уже с приставкой «инфра»

Мы под этим куполом живем.

 

 

 

 

             ВОЙНЫ

 

Автоматы не в меня стреляют

И орудий залпы — не по мне.

Понимаю разумом, что зря я

Так страдаю на чужой войне.

 

И когда вещают нам с экрана

О людских потерях и боях,

Я как будто получаю раны

И вбирает боли плоть моя.

 

Я умом бывал в горах Афгана,

Грозный брал в воюющей Чечне,

Побеждал с гранатой и наганом

Вражьи силы в страшном вязком сне.

 

Мне сжимали сердце чьи-то стоны,

Жажда мести мучила и жгла.

Панихид церковных перезвоны

Отпевали грустно жертвы зла.

 

Средь красот Пальмиры и Алеппо,

В разных точках стонущей земли

Воинства безжалостно и слепо

Рушат города и корабли.

 

Не бывает битвы без причины,

Но какой же верить стороне,

Если только сильные мужчины

Придают величие стране?

 

Почему истории страницы

Прославляют подвиги бойцов,

Не желавших думать и молиться,

И смотреть противнику в лицо?

 

Не народ развязывает войны.

Власть и деньги — вот цена борьбы.

И идут на белом свете бойни,

Заглушая разума мольбы.

 

Вот и я молю о мире Бога

В скорбный час, частенько по ночам,

Чтобы сильный слабого не трогал

И не разжигал войны очаг.

 

 

 

 

   МЫ ЕЩЕ ПОЖИВЕМ

 

                                     (Алексею Илюхину)

 

Мы еще поживем,

мой седой одноклассник Алешка.

Мы еще удивим

живым словом компьютерный век.

Нам бы только здоровья —

хотя бы немножко,

да поддержки Господней,

которою жив человек.

 

Знаешь, друг мой Алеша,

в чем сила терпенья,

без которой, пожалуй, уже не прожить? —

В нашей нежности,

в наших духовных моленьях,

возводящих

на главные рубежи.

 

Бьют куранты уже.

Тихо колокол слышен.

Под ногами листва

нам о чем-то шуршит...

Слава Богу, что дух наш

не сломлен, не выжжен

и с годами сильнее движенья души.

 

Помнишь школьный тот вальс,

уносящийся в своды спортзала,

и последний звонок,

нежной трелью тревоживший нас?

Наша юность тогда

свое пылкое слово сказала

и тебя стать врачом позвала,

а меня — на Парнас.

 

Сколько лет с той поры

пролетело, мой милый Алеша!

Лучше их не считать,

чтобы грусть не рождалась в душе.

Пусть мы стали с тобою

степенней и строже —

это значит, что мудрость

сумели познать мы уже.

 

Мы еще поживем,

мы еще эту мудрость раздарим,

чтобы память о нас

на земле этой скорбной жила.

Память — это, мой друг,

поважней, чем медали.

Память, Леша, есть

лучшие наши дела.

 

Мы еще поживем,

изольем свои чувства о маме.

Ты опять чьи-то жизни

спасешь из смертельной неволи.

Мы — частичка России,

в которой веками

кто-то болен стихами,

а кто-то призванием болен.

 

Мы не сядем с тобой

на скамейках у грязных подъездов

и не станем ворчать

на проблемы и слабую власть,—

есть надежда увидеть

небесные бездны

и в обители

Вечного Бога попасть.

 

Только б мне и тебе

не ослабиться в вере,

только б нам сохранить

эту веру в душе.

Мы не будем годами

жизнь прошедшую мерить

и страшиться глубин

похоронных траншей.

 

Мы еще поживем,

дорогой одноклассник,

в синеве тех миров,

где главенствует Дух.

Истин суть — не в земной,

а в Божественной власти,

замыкающей суетный

жизненный круг.

 

СТАНЦИЯ «ТАРУССКАЯ»

 

На станции выйду «Тарусская» —

Меж Тулой и древней Москвой.

Обычная станция — русская,

С людьми, тишиной и листвой.

 

Промчится состав вдоль перрона

И скроется за поворотом,—

И вот уже манит природа,

Зовет к своим русским щедротам.

Ока здесь раскинула плесы,

Строптиво Вашана течет.

Березы, березы, березы —

Никто и не знает им счет.

 

По тропкам лесным Велегожа

Бродили когда-то и вы.

И я любовался здесь тоже

Пареньем осенней листвы.

 

А в старой усадьбе Борóка

Поленовский гений сумел

С евангельской силой пророка

Картины создать без плевел.

 

Он славил Христовы законы

И красками грешниц прощал,

А дворик московский знакомым

В картине своей завещал...

 

Здесь Болотов жил и работал.

Отсюда ушел на «Варяг»

Сын лучший российского флота,

Не сдавшихся в трудных боях.

 

И Руднева гордое имя,

Отринув могилу глубин,

Живет и поныне с живыми

У нас и на землях чужбин...

 

Я снова стою на «Тарусской».

Вагон. Стук колес. Бег холмов.

Как много в истории русской

Великих сердец и умов!

 

Мы с жизненных сходим дистанций,

Но каждый виток бытия

Есть путь мимо маленьких станций,

В которых Россия моя.

 

                ПСИХУШКА

 

Ко мне опять спешит сестричка Зина

и, чтобы я буянить перестал,

безжалостно шприцы аминазина

ширяет мне в интимные места.

 

Хохочет Витя на соседней койке,

а Ваня в угол от сестры залез —

он хоть не псих, а лишь пропойца горький,

но и в него, видать, вселился бес...

И вот я сплю. Надежно, двое суток,

весь утопаю в черно-белых снах,

где время измеряется в минутах,

которым тоже есть своя цена.

 

То я лечу, то вдруг тону в болоте.

Мне снятся те, кого я и не знал,

а лучший друг и кореш мой Володя

все чистит снег и ищет, где весна...

 

Очнулся. Ночь. Огромная палата.

Смех. Чьи-то стоны, выкрики и плач.

И запах, извините, здесь — не ладан,

и ангел в белом — это строгий врач.

 

Сквозь тусклый свет я вижу, как в тумане,

а в голове взрывается напалм...

Я обещал не пить любимой маме,

но вновь сюда по слабости попал.

 

И не пойму, какая боль сильнее:

та, что в висках похмельной головы,

или в душе, которая немеет

от угрызений и людской молвы?..

 

Как много, Русь, лежит в твоих палатах

людей, пропивших деньги, ум и жизнь!

Как много тех, к кому пришла расплата,

кто у креста могильного лежит!

 

И от веселья пьяного все хуже

становится стране, семье и мне...

Услышьте стон запрятанных психушек,

по крыши утопающих в вине!

 

                Я БОЛЕН

 

Я болен нежностью к тебе:

Когда глаза твои увижу,

То забываю о себе

И только лишь любовью движим.

 

Я болен милостью к «бомжам»,

Бродящим хмуро и устало,

И мне всегда бывает жаль

Их преждевременную старость.

 

Я болен страхом умереть

Больным и немощным в постели,

Когда воспримут мою смерть

Обычной жизненной потерей.

Я болен трезвостью ума,

Способного в моей России

Увидеть сквозь разгул и мат

Величие души и силы.

 

Я болен лесом и весной,

Рекой, поляной и холмами.

Я радуюсь, когда со мной

Есть мысли об ушедшей маме.

 

Я болен верою в Христа,

И мне лекарствами — моленья...

Быть может, я живу не так

И ни к чему стихотворенье?

 

Я болен запахом травы,

Хорошим словом, теплым взглядом.

Мне дорог купол синевы

И храма купол — тот, что рядом.

 

Мне не мешает в тишине

Призывный колокола звук...

Я болен всем, что близко мне.

Я болен. Этим и живу.