Фокус обратного зренья

КРУГИ

 

1

 

Сначала детей отпустили,

верней, попросили уйти,

и двери за ними прикрыли

в одиннадцать без десяти.

 

Потом занавесили окна,

клыкастого неба плафон,

потом зазвенел одиноко,

роняя слезу саксофон.

 

Потом обнажилась арена,

когда мы расселись в кружок,

потом, как лягушка царевна,

ты сделала первый прыжок.

 

2

 

В свободном паденье, в круженье

разделась, шутя, догола.

Как море, твоё отраженье

клубилось в глазах-зеркалах,

и шёпотом ты напевала

одно только слово: стриптиз –

смотри на меня до отвала,

а хочешь потрогать – катись.

 

3

 

Рабы золотой середины

печали свои утолим

не словом, так хлебом единым

не хлебом, так телом твоим.

 

Привыкнув к веригам с пелёнок,

к веригам семьи, не тюрьмы,

все ночи мы плачем спросонок,

все дни копошимся в тени.

 

И, выйдя на свет для потехи,

увы не способны, как ты,

стряхнув лягушачьи доспехи,

прикрыться щитом наготы.

 

Так жизнь, насмехаясь над нами,

срывает покровы свои,

и бьётся и стонет во сраме,

в сверкающем храме

весны.

 

4

 

Однако не нами заказан

твой дерзостный данс-декаданс,

и смех саксофона за кадром

едва ли касается нас,

 

гитара подвякнет украдкой,

играя с огнём, контрабас

флиртует с трубой-психопаткой,

и тоже не смотрит на нас.

 

5

 

Махнул бы, ей-богу, рукою

на весь этот дивный оркестр,

когда б я не слышал другое,

не видел другое окрест.

 

Не смех, а зловещие гимны,

как пленные птицы кружат,

не тени, а чёрные нимбы

на каменных лицах дрожат.

 

Не белое облако тела,

а гиблое дело зовёт,

и я, озираясь несмело,

готов опрокинуться влёт.

 

Смешной, косолапый, бескрылый,

нелепый, как жук скарабей,

ползу за тобой что есть силы,

и всё ж не пойму, хоть убей,

 

зачем весела и поката

твоя чумовая стезя,

как будто судьба не расплата,

как будто молва не судья,

 

которому тошно от скуки.

И если уж я не боюсь,

что близость не слаще разлуки

на твой коронованный вкус,

 

что нежность простая слепая,

едва ли страшней воровства,

чего ж ты боишься, ступая

на тучные травы родства?

 

6

 

Повеет ли солнцем незримым,

спадет ли незримая хмарь,

пока прозябает под гримом

лицо, как волшебный фонарь?

 

Привыкнет ли сердце к изменам,

поверит ли разум в любовь,

пока промышляет по венам

твоя шепелявая кровь?

 

А впрочем, я знаю, до срока

сойти с колеи тяжело.

Не думай об этом, красотка.

Скажи мне, что время пошло.

 

 

ПАМЯТИ ОТЦА

 

1

 

Бредом – не криком победным,

стынут слова на губах.

Розовым, палевым, бледным

юность мелькнула впотьмах.

 

Так дымовая завеса

образ лишает примет,

может, за дальностью места,

может, за бренностью лет.

 

2

 

Я уж и вспомнить не в силах

что это было – вблизи.

Кровь колобродила в жилах,

не выбирая стези.

 

Кажется, грезил о славе,

пряча соблазны свои,

паводком бился о сваи

строгой отцовской любви.

 

3

 

Должен ли я согласиться

так и не выйдя в князья

с тем, что пора обозлиться

и обознаться – нельзя.

 

Фокус обратного зренья –

не пелена и не свет.

Смерти венчальные звенья,

жизни прощальный привет.

 

4

 

В этом театре абсурда

здравая память не в счёт.

Пропасть грядущего будня

словно былое – гнетёт.

 

Вряд ли душа выбирает

то, чего не избежать.

Меньшего зла не бывает –

не из чего выбирать.

 

5

 

Что же нас гонит по кругу

Что за волшба-ворожба?

Паводок будто с испугу

лёг в берега-желоба.

 

Чьи нам мерещатся тени,

образы смутные чьи?

Хлебом каких отречений

кормится сердце в ночи?

 

6

 

Глупо пенять на расплату,

тщетные слёзы глотать.

Что обронилось на карту,

не суждено наверстать.

 

Исподволь коченеет

крови бессонный поток.

Облик на сгибах чернеет,

словом, увяз коготок.

 

7

 

Это и есть умиранье –

оторопь задним числом.

Крест состраданья и знанья,

словно мираж – невесом.

 

Ну а погоня случится:

крики и смех по пятам,

руки заломишь, как птица,

выдохнешь: кто это там.

 

И, увязавшийся следом,

не отзовётся на взмах.

Бредом, беспомощным бредом

стынут слова на губах.

 

 

***

 

                 Моему однокашнику, Армену Асрияну

 

Радио и газеты –

чтение между строк.

Длани, что ввысь воздеты –

это – надежда, бог.

 

Музыки подоплёка –

стереозвук УКаВе,

только во имя прока,

пиковый туз в рукаве.