Стихотворения

***

В золотой тени Собора

Всё намолено до дыр.

Божьи мельницы не скоро

Перемелют этот мир.

А пока, условно живы,

Как природа в феврале,

Вслед за солнцем, до залива

Мы гуляем по земле.

Пыл зимы, снежинок стаи

Ветер гонит под мосты.

Свет как будто и не тает

В том краю, где стынешь ты.

Но и он уходит всё же,

И, взойдя на синий лёд,

Не прощается в прихожей

И прощения не ждёт.

***

Пыльца твоих крыльев — звёзды,

Шагнул во тьму Бен-Зома.

Как видно, ещё не поздно

Сойти — на берег — с ума.

А звёзды танцуют вьюгу

Над нашей вечной петлёй.

Течёт Фонтанка по кругу:

Над небом и — под землёй.

***

Петербургская метель

Пеленает бухты, краны.

Твой кораблик сел на мель,

Золотит былые раны.

Дым над Малою Невой,

Свет просоленный и шаткий,

Чтоб нащупывал живой

Смерть за тающей подкладкой.

Чтоб до линии дойдя,

В тёплом мареве трамвая,

По растрёпанным путям

К горизонту, убывая,

Трясся путник, а из тьмы

Хорохорилась ограда.

Таковы дела зимы

На котурнах Ленинграда.

От стены и до войны,

До небесного Донбасса,

Снег, не чувствуя вины,

Огибает теплотрассу.

Над часовнею темно,

За лучом мятутся хлопья,

Чёрно-белое кино

Наблюдает исподлобья

Над Васильевским февраль,

Мглы, что бурею гонимы.

Уплывает вверх и вдаль

Тень невидимого дыма.

***

Плот из мерцающих медуз

В космической ночи.

Спаси — спасу, веди — веду,

Ты только не молчи.

А кто здесь прав, и кто здесь мёртв,

О том спроси войну.

Герой падёт, и всё пройдёт,

И снег идёт ко дну.

И некому искать весну,

Заледенел канал,

И всадник, позабыв вину,

Вмерзает в пьедестал.

История — что гололёд

На чёрном рубеже.

Никто нас больше не спасёт.

И — незачем уже.

ПАМЯТИ ВОЛОДИ МАЗУРОВА

Тем — память, этим — победа,

И всё-то выплеснет май.

Приняв закон Архимеда,

Уходят люди за край.

Озноб — по небу, по коже,

Посмертья чёрный уют.

Мы выпьем с тобой чуть позже,

Коль там хоть что-нибудь пьют.

Звезда — такое же солнце

На дне последнего дня.

Наш город ещё проснётся:

Без тебя, без меня.

***

У кого-то лето,

У мечты — тоска.

Не вернуть билета

В мой земной ДК.

Не смешны ни разу

Шутки и гопак.

Как же, Карамазов,

Получилось так:

Счастье на галёрке

Прожигает медь;

Клоунам не горько,

Хору — стыд и смерть.

Вечное вращенье

Войн и бунтарей

Вместо возвращенья

К родине своей.

Чёрная теснина

Сбывшейся мечты:

Расскажи, Марина,

Как вернулась ты.

***

Пора, мой бедный Паратов:

В приданом — весь Петроград.

В парадной — эхо парадов,

Коляска и самокат.

Под кат бы лечь дуралею,

Но греют Божьи лучи,

«Мене-фаресом» алеет

Над лавкой слово «хычин».

Твой кат — в рабочей рубахе,

Под цвет рассвета в раю.

Встречай невесту на плахе,

Люби на самом краю,

Пиши о том, что пропало,

Стреляй во тьму наугад;

Земной истории мало,

Чтоб ты вернулся назад

На звёздном велосипеде,

На чёрном адском авто.

Никто уже не приедет.

На самом деле: никто.

***

Я свободен волей изгнанья,

Внутривенной музыкой сна.

Этот город — моё признанье,

Эта осень — моя весна.

День и ночь равны в межсезонье;

Император, сон оседлав,

Ловит ливень медной ладонью

Над Невой, меж синих октав.

Приходи ко мне в зазеркалье,

Вертолёт застыл на лету.

Будет даль за прежнею далью,

Летний сад и краны в порту.

Летней пылью вскормленный ветер

Все печали кроет листвой.

Мой сентябрь в Петербурге — третий:

Настоящий, русский, живой.

***

Итальянский всхлип латыни,

Сердце, сердце — выйди вон.

Над Михайловской твердыней

Поминальных шаттлов звон.

Часовых в лицо не зная,

Мой гуляет Государь,

И шумят деревья рая,

Как они шумели встарь.

Север — это анемия,

Статуй ангельский кордон.

На гербе пронзает змия

Офицерский эспантон.

Cosac è, спрошу, козаче,

Небеса не красит понт?

Разбивая рюмку, плачет

Со-бытийный горизонт.

Предавать легко и просто —

Словно правду говорить.

Между звёзд летает остров,

Меж сестёр сучится нить.

Свет, торжественный и косный:

Провожай его лучи.

Ветер, ветер — русский космос,

Золотая пыль в ночи.

***

В Афины возят сову,

В Твери практикуют тверкинг,

И в космос шлют фейерверки,

И всё почти наяву.

Но срезал век бубенцы,

Над прахом стелется плитка,

Скрипит с похмелья калитка:

«Ау, мои мертвецы!»

Преклонишь к почве главу,

А там — прокрустово ложе,

И лужи, и спать негоже,

И лучше ехать в Москву,

Где небом кроют дворцы,

А Кремль на Пасху не страшен:

Красны куличики башен

И звёзд его леденцы.