Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Юлия ФедотенкоОб авторе: ... >>> |
Михаил Яковлевич НайдичОб авторе: Уральский поэт-фронтовик, автор многочисленных стихов, участник Великой... >>> |
Ольга Александровна СлавниковаОб авторе: Русская писательница, лауреат премии «Русский Букер» 2006... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Лариса ВолодимероваИз прошлого векаСУДЬБА В Иерусалиме в будущем году я повидаться с родиной приду и на три части разделю по-братски арабский, русский и удел свой рабский. И я просилась ночью на постой, детей спасая на Земле Святой, и я себе простила этот бег, и я тебе сказала: этот Бог – он всё поймет, он тоже человек. Но застает нас прошлое врасплох, и детям вечно в поднятых руках нести мое проклятие и страх. Им, выкрестам твоим, в любой стране дорога – в гетто, сторона – в войне и лагерь без начала и конца. Есть отчество в отечестве отца. Но даже их отец, антисемит, меня ни в чем теперь не обвинит. * * * Я на земле живу, и в землю – близко, ладонью – в зелень, из-под обелиска струящуюся, где лежит солдат без имени,– известного солдата переплелись рассохшиеся даты, и я слова читаю наугад. Но утро после похорон волшебно всегда, как в первый раз; от Беэр-Шевы восходит солнце, Иерусалим с недостижимым видом на Голгофу, пересчитав отпущенные строфы, Бог даст, меня отправит вслед за ним. * * * О, Амстердам, ты улица моя, зловонная от спермы и удушья. Как ледовита радости струя! Услышавший – имеет уши и страх перекидного воробья, на площадь Дам слетая бить баклуши. * * * Жизнь была – она проходит, к счастью. От любви остались поцелуи, как литые пули, с ветерком и язык могучий с матерком. Оккупанты выверили площадь, по пустыне, озираясь, метят, и сараф на них белье полощет, и колышется над ними месяц, серебрятся в их карманах дыры, в голове звенит, и на дорогу понемногу выбегает Ирод перед зайцем помолиться Богу.
* * * лежу на перекрестке жизни. можно расстаться, поскольку пара не впору. или поддаться уговорам бедного, слабого и сумасшедшего, то есть побыть еще бабою и вдовою соломенной: шапка сжигает вора, а виртуально – предложат и без разговору то же, что снится меж кочками да ухабами.
соткан из света он был, силуэт любви, которую мимо несли, провожая взглядами, и он колышется в зеркале визави под водою колодезной и звездопадами. но не бойся, скажу я тебе: восстал твой ангел, а уберечь тебя он всяко не сможет, он превратится в смерть, – и наивен и мал он, и за окном он тоже все тот же: дождик
слёзы мешает, и расползается образ, тщательно создававшийся нашими классиками, дай бог памяти, – нет, но нельзя же так, голос меняется с возрастом, и так хочется праздника,
особенно если не высунуть носа из-под бомбежки, а говорят, фейерверк, – и не признать за колючкой по линии жизни и смерти не то что ладошку детскую, но и в огонь трассирующий сквозь себя не вглядеться получше. БОЛЬНИЦА ХАДАСА Пошли дожди. Я связываю ставни веревкою. Боюсь теперь веревок. Мы никогда счастливыми не станем, в восторге плача от пустых обновок. Он верит богу, он боится бога, его учили так, хотя согласен: жечь хлеб нельзя, когда голодных много. Подвластен он болезням и соблазнам; под полиэтилен он прячет шляпу чернильную: в грозу у них так модно – в чулках и туфлях с пряжкой. Пес мне лапу дает, и я его целую в морду. А в пятницу иерусалимский рынок вылизывают наши эмигранты и роются в грязи, а бог низринут – поют колокола, и бьют куранты на Спасской башне. Морг был очень долго у самой Русской миссии, у входа, где набежала слёз, должно быть, Волга, и за решеткой плавала свобода. Мои монашки, убирая чётки, мне говорят по-русски: – Наши сестры тебе откроют. И впускают чёрта туда, где просто, солнечно и пёстро.
* * * всю родину в измученных глазах перетаскать по камешку, по капле по памяти, узлами завязав чтоб выцветшие лица не иссякли; снегирь озяб, его перетяни потуже, горло липкое прервется. забыли музыку. зажгли огни. монетку брось – она к тебе вернется.
ОБЛАКА
никуда не ушли. – отползли, как солдаты перед расстрелом, как когда-то перед рассветом там, где небу не видно земли, так как небо земле незаметно. как тогда, я бегу по запретке, с двух сторон подгоняема: пли. * * * На берегу пустыни красной Земля встает сухой и грязной, как бедуинка, на глаза надвинув небо, но гроза в июле быть не обещает, и луч песчаный между туч, пронзая горло, навещает глубины вечности. Ползуч, верблюжий сцеженный кустарник ждет, что к нему взойдет напарник, колючка скатится ежом и голос полоснет ножом. Вздевая руки золотые, в одеждах смерти заплетясь, идет пастушка, заливные луга вытаптывая в грязь, она воздушна и доступна, ее собака неотступна, ее бараны сожжены, ее мужчины сложены. Дождями выместив коварству, подолом вымесив полцарства за каплю влаги – за хамсин, захомутав молитвой тучку, разув кормильца, пряча ручку, глядит арабка из трясин на пальмы наши с голубями, на стриженые паруса, запекшимися шьет губами в глухом Эдеме небеса, и бусы сыпет, чётки нижет и звезды вяжет бечевой, и в отраженьи глаз я вижу ее у нас над головой.
К списку номеров журнала «Литературный Иерусалим» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |