Осенний лес

Осенний лес
Я буду, как и ты, и нем, и разговорчив,
Открытый всем ветрам, с колючей головой,
Я буду, как и ты, покрыт осенней порчей,
И тленье выдыхать прогнившею листвой.
С аортою сращу стволы твоих деревьев,
Замкну дугой дождя, концы пустив под гать,
Не сок, не кровь, не спирт путем всея артерий,
Не гниль и не труху, мы будем время гнать…
От корневищ причин, до следствий почерневших,
Где густота земли сгибает в рог луну,
И где бредет один, столетья, тот же леший
И ловит на червей речную тишину…
Где под землей горят кострами перегноя,
Те, коих тьмы и тьмы и тьмой их век зашит.
И, где не плот, но флот адмиралтейства Ноя,
Последних тварей счет, никак не завершит.
Где стала боль водой, и только в отраженье
Стареющей воды ещё просвет небес…
Но кровоточит день и красное виденье
Исчезнет под водой, а с ним осенний лес.

*****

Когда дыханием моим горит травинка леса,
И камень высится во мне девятым валуном,
Лишаюсь имени тогда, лишаюсь плоти, веса,
Лишаюсь запаха, себя… и сплю бесцветным сном.
Так было кажется давно, забытая терраса.
И кто-то впереди стоит, а кто-то за спиной.
И чей-то голос надо мной: «а ну-ка вон из класса!».
И я иду, и я бегу, и класс бежит за мной.
В забытый лес… в забытый миг… и падаю внезапно…
Вдруг зацепился я ногой за корень на тропе,
Но я лечу не вниз, в траву, я падаю обратно,
Чтоб вновь вернутся в новый день и стать своим в толпе.
И вновь понять, о чем шептал и с кем играл я в прятки,
Кого спасал, кого бросал, кому кричал: «спаси!»
И снова нет – меня, тебя, и снова без оглядки,
Бегу из жизни, в чью-то жизнь, сжимая сон в горсти.

***

Вечность ветрено уносит
Миг, как крошку пирога,
Вечность тихо годы косит,
Собирая их в стога.
Тяжелы и невесомы,
По порядку, в аккурат…
Время – сена и соломы,
Караваи круглых дат.

*****

Где-то в небе
Бродят звёзды.
Где-то рядом
Бродят люди.
И собаки бродят тоже,
И бездомные коты.
И поэтому, должно быть,
Объясненье всяких судеб
И событий всевозможных
Есть обычное броженье
И земли, и всей вселенной,
Света, звука и воды.

****

Мне было скучно, а верней никак.
Хотелось знать, что есть на свете много
Каких-то дел,
Хотелось верить в Бога.
Но не умел.
Подумаешь, пустяк…
Мне было ясно: здесь я не найду
Добра и зла логичную трактовку,
И, взяв из кучи хлама заготовку,
Клепал для неба новую звезду.

*****

И дыма нет без Отечества,
Но кто остается в нём?..
Снова ищу человечества
Днем с октябрьским огнем.
И нету порочней пророчества.
Осенний плащ невесом…
Откроешь дверь – одиночество
Смотрит преданным псом…

*****

На Братиславской листья задрожат
На ветках яблонь, кленов и осин,
Как детская ручонка миг разжат,
И год очищен, словно апельсин.
Я подхожу, кошачий двор молчит,
Там на восьмом, все реже «Happiness».
Я подберу скрипичные ключи
От светлых душ стареющих готесс.
И код замка и шифр внутри стиха,
Услышу, как мелодия проста…
И кода Винчи будет затихать
Поэмой Листа сыгранной с листа…
*****

Уткнемся лбами в руки наших женщин,
Украл страну какой-то странный вор,
Я думал – мало нас, но нас намного меньше,
И с каждым годом неестественней отбор.
Уходим тихо, кто куда, по свету,
Очаг остыл, развеяна зола,
Я думал мало нас, но нас почти что нету…
На добрые дела нам не хватило зла.

*****
 

Е. Ш.

Ты мой рыжий листочек осенний,
Олененок летящий, воздушный,
Словно призрачный шанс на спасенье
Разыскать мою беглую душу.
Я не знаю, в толпе длинноногой,
Или может меж лавочек в сквере,
Бродят души людские, как боги,
Или плачут, как сестры по вере.
Пролетая от сердца так близко,
Ты послушай нас всех непослушных,
Ты лети надо мной, рыжий листик,
Ты ищи, и спасай нас, бездушных.

*****

кто поставил садок на мелочь
ариадниных мотылей,
кто по черному мазал мелом
легче фунтов и дальше лей,
кто искал непонятного смысла
для крючка не жалея слов,
и забросил за линию жизни
свой тяжелый посмертный улов
в поезде
 

Игорю Павлюку

ты не думай, что плоть и плоть
это небо в горсти земли,
так меня надломил господь,
словно честно хотел поделить.
и не ясно, зачем любить,
если в чьей-то двоюсь судьбе
и не ясно, зачем мне быть
половиной себя в себе.
я прошу: «ты меня не сдай
отпечатком на серебре»,
я прошу: «мне себя отдай,
а потом, забирай себе».
Дуэт

Давно не кроет. Просто очень мглисто.
Котенком жизнь свернулась у окна.
И мягкими руками пианиста
Играет ночь, покой и тишина.
Что делать мне? Кровать плывет, как лодка
Туда, где сны забрались в камыши…
Где плавает из-под бутылки водка,
Как продолженье пролитой души…
Зачем я здесь? Скажи, моя подушка,
Полжизни быть придатком к голове…
А где-то там сверчит моя подружка
В дуэте с пианистом в трын-траве.
*****

Когда в твоих глазах свет утренний я вижу,
Смиреньем, тишиной, молитвою Отцу,
Чем отдаленней ты, тем ласковей и ближе,
И быстрый взгляд, как нить ответчика – истцу.
Я чувствую в груди зажатый выкрик птицы,
И пыль моих дорог и щек твоих пыльцу…
И входит сон в меня и жизнь тобою длится.
И вижу, как любовь идет тебе к лицу.
*****
 

Н.К.

1.

Собеседник мой дождь, все идешь и не сделал ни шага,
Наспех строчишь верлибра ночного косые штрихи,
Я на кухне один, я смотрю, как чернеет бумага,
А на ней все белей и белей проступают стихи…
Я смотрю из окна: сколько капель над миром повисших.
Дождь мне делает знак, дождь мне хочет о чем-то сказать…
И сквозь тьму ощущаю я влажные спелые вишни
И сквозь мокрые ветки зеленые вижу глаза…
2.
Мы уходим, мы ищем друг друга по белому свету,
Днем и ночью с пылающим в мозге безумным огнем,
Новый день докурив, как бессмысленную сигарету,
Мы с глазами открытыми, в прошлое глядя, уснем.
Кто-то тихо опуститься с черного неба в алмазах,
Постоит у кровати и, тихо поправит постель.
И подумает что-то о судьбах похожих и разных
Этих добрых и злых, одиноких и старых детей.
ДЖАЗ

Любое слово,
После первой буквы,
Уже готово –
Свёклой стать и брюквой.
Абракадаброй,
Или просто матом,
Прыщом, подагрой,
Дулом автомата.
Молчаньем, криком,
Лаской дикобраза…
Любой заика –
Это – Мастер Джаза.
*****

Я тебя провожаю и осень.
Ты уходишь листвою шурша.
И темнеет вечерняя просить
И стареет так сразу душа.
Взгляд туманит исчерченность веток,
В легком взмахе повисла рука.
Лишь на пальцах пульсирует слепок
Тонкой, трепетной жилки с виска…

ВОЗВРАЩЕНИЕ
А. Тарковскому
Я возвращаюсь – здесь светло и осень.
Я возвращаюсь – память здесь спокойна.
Колосья ностальгии ветер косит,
И тихо бредит старым колокольня.
Как гулко в небе – даже сердце громко.
Как гулко в сердце – даже листья слышно.
И всё вокруг – волнение ребёнка,
Я здесь – и значит, что-то вышло.

*****
Сказавший слово –
Солгал единожды.
Написавший слово –
Солгал столько раз,
Сколько раз его прочитают.

Старуха

Вдоль высокой и ржавой ограды
И ворот на огромном замке,
Вдоль пустой отсыревшей эстрады
Шла старуха с авоськой в руке.
Осень листья кругом разбросала,
Поднимала с земли и мела,
И старуха по листьям устало,
Как по прожитой жизни, брела…
Осень листья и пыль завертела
И застыл над землей силуэт…
Отстраняясь, старуха глядела
И шептала,– чего тебе, дед?..

*****

Какую он мысль вынашивает,
Не может – ни лечь, ни сесть,
Все нервно кого-то спрашивает:
«Скажите, зачем я здесь ?..»
Он бегает по отделению,
Отказываясь поесть,
И спрашивает в смятении:
«Скажите, зачем я здесь?..»
Что с психа возьмешь больничного?
И каждый ему: «Не лезь!»
О благополучие личное,
А если… «Зачем я здесь?!»

ОФГ

Бумага стерпит, это всем известно –

И страсть твою, и скуку, и грехи…