Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Юрий АрабовОб авторе: Юрий Арабов родился 25 октября 1954 в Москве. В 1980 году... >>> |
Сергей АрефьевОб авторе: Поэт, музыкант. Родился в 1987 году в городе Горьком (ныне Нижний Новгород). По... >>> |
Наталья АришинаОб авторе: Поэт. Родилась в Баку (1943), выпускница Литературного института (1972). Автор... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Андрей КозыревУхо Ван Гога. Поэтические сонаты, фуги, ораторииДержавину. Жизнь омская
Фуга
Я жил на Омке, – не на Званке, – Когда из тьмы веков ко мне Явилась Муза – голодранка И замаячила в окне. Она зашла ко мне погреться, Залезла в душу и в карман, И объяснила суть прогресса, И водки налила в стакан.
Вы, Машка, Хлоя и Фелица, Меня не смейте ревновать! Для шуток с этою девицей Нужна тетрадь, а не кровать. Я с вами цацкаться не стану, Ведь на земле известно всем: Пиитам русским по Корану Иметь дозволено гарем. Мне всё дозволено и свято, Святое место часто смято. Жись без греха – что без стиха: Мелка, соплива и тиха. Так наплюём на наше горе И запируем на просторе!
Глагол времён… Всё это басни. Есть вещи слаще и прекрасней: Вот на столе лежит арбуз И выставил зелёный ус. Вот разлеглась, ещё невинна, Изнеженная осетрина. Блины с икрой, как генералы, Лежат горою после бала, И разлитой по кружкам квас, Являя нрав, шипит на нас…
Согласно истине столетней, Литература – дочка сплетни. И я с утра до самой ночи В окно на двор уставлю очи, Чтоб подсмотреть там стайку тем Для од, элегий и поэм.
Какой народец населяет Те животрепетны края, Где в Иппокрену претекает Моя иртышская струя! Какие здесь мосты, дороги, Какие старые чертоги, И каждому здесь старику Власть оставляет по пеньку. Какая пыль! Какие были! Какие дивы нас любили! Какие стервы нас бросали! Какие звёзды нам сияли! В каких болотах мы тонули – И вот теперь сидим вот здесь, На Омке, в крепости, в июле, И будоражим лестью спесь. А Муза, девка крепостная, Роман нам крутит, превирая Сухую правду в сладку ложь, И хренушки её поймёшь.
Российских од архиерей, Приди ко мне и помудрей. Тебе я расскажу о мире, Бряцая на журнальной лире. Журнал твой разум озадачит: Какая в мире канитель! А что там Вашингтон чудачит? Пошто артачится Брюссель? Варшава лезет вон из кожи, Чтоб сажей нам замазать рожи, И где-то бродит гад Игил – Ошеломительный дебил.
А что у нас? Покой, затишье, Песок да тополиный пух. Ворует вор. Писатель – пишет. Реклама – тешит взор и слух. Гад – гадит. Машет пикой витязь. На всяк вопрос – один ответ: Вы молодцы. Вы здесь держитесь. Страна в порядке. Денег нет.
Восстань, воззри, пиит свободный, На синь народныя волны! Пойми язык простонародный, Доверь ему бессмертны сны! Постигни правду нашей веры, Пойми всю суть заподлицо, В лицо Истории-мегеры Влепи российское словцо! Я всё ж чего-нибудь да стою, Недаром пел, недаром жил. И да залягу я рудою Меж каменных Господних жил! Окаменеет близь и дальность, Разбьётся звёздная хрустальность В тот страшный час, последний час, Что уравняет с прахом нас, Но и в кремнёвой вспышке света, Что в судный день издаст планета, Мелькнёт часть моего огня – И Бог воспомнит про меня…
Прости меня, мой собеседник: Чудачеств пушкинских наследник, Я разбираться не привык В том, что вещает мой язык… Слова резвятся, как амуры, Пред ликом девственной натуры, Трезвы, ясны, вполне в уме, А я уже ни бе, ни ме. Но, и не смысля ни бельмеса, Я всех зову на путь прогресса, И пусть трепещет тот прогресс, Что нас не вздёрнет до небес! Держава росская богата, Трепещет в небе грозный флаг, И всё не так у нас, ребята, И слава Богу, что не так!
Ухо Ван Гога
Соната
Наш мир стоит на Боге и тревоге. Наш мир стоит на жертве и жратве… У жертвы, выбранной жрецами в боги, Перевернулся космос в голове.
Его холстов бессмертные ошибки – Зрачка безукоризненный каприз: Плывёт над садом облако улыбки, И в облаке струится кипарис.
Пылает ухо в пурпурном закате, Кровь виноградников пьянее книг, И пузырится звёздами хвостато Ночного неба чёрный черновик.
Сухой голландец, тощий и небритый, Сам для себя – дурдом, дурман и страх, Взирает на подсолнечье с палитрой, Сжимая трубку старую в зубах. Он слышит сердцем звуки небосмеха, Он ловит кистью Божий смехолуч, И ухо отзывается, как эхо, В ушах листвы и в раковинах туч.
Он совершит святое разгильдяйство – Мазком к холсту пришпилит высоту. Джокондовское снится улыбайство Подсолнухам, врисованным в мечту!
Звенит над храмом небо колокольно, Чтоб нам зрачки от скуки протереть, Но всё же вечно смотрим мы – невольно – Туда, куда так больно нам смотреть!
Прозрачная идёт по склону лошадь, И жалуется ей сквозь холст Ван Гог, Что башмаки его устали слушать Рассказы неоконченных дорог…
Творец в сверкальне сна полузеркален. С холста струится солнечная кровь. Мозг гения прозрачно гениален, И сквозь мозги сквозит сквозняк богов!
2
Вот он идёт – не человек – дурман, Дурман небес, чудачества лекало. Он пьян, давно упал бы он в бурьян, Когда б за крылья небо не держало.
Он пьян, но не от нашего вина, А от другого – горше и суровей. Кровь виноградников всегда красна, Как солнце, конопатое от крови.
Он пил всю ночь глухой абсент легенд. Полынный вкус небес во рту дымится. Абсент легенд – священный элемент, Он миражам даёт черты и лица!
А рано утром, только он проспится, Увидит Бог, живой в его зрачке, Как солнце сквозь подсолнухи струится, Бушует, пляшет в каждом лепестке!
Пусть барабанит в жилах кровь-тревога, Пусть грают птицы, небо вороша, – Подсолнечье – вот небеса Ван Гога! Подсолнухи звенят в его ушах! Художество не худо. Всё – оттуда, Где метеор – взамен карандашей. Да, вот такая амплитуда чуда – От неба до отрезанных ушей!
Колумб вернулся
Монолог пьяного адмирала
На небе светит глупоглазый месяц. Я на него готов завыть, как пёс. На всю вселенную усы развесив, Меня в таверне слушает матрос. Ночь холодна, как будто королева. Европа спит, грязна, как мой камзол. И тошно представлять, твою налево, Что я – источник золота и зол…
Когда стремился я в поход индейский, Я не стыдился лести и вранья – Руководила мной, по-компанейски, Космическая алчность бытия. «Нажива на живых рабах – гуманна, Рабам спасает души – невзначай. А золото – ведёт за океаны, Питает разум, покупает рай». Сто раз я кланялся убийцам и прохвостам, Сто раз просил взаймы у дураков, Сквозь океан тащил пропойц на чёртов остров, Открыл дорогу в рай… и был таков.
Открыл? Проваливай! Тебя не жальче, Чем тех рабов, что ты привёз, дур-рак! …Моя метафизическая алчность – Дорога в Новый Свет и Новый Мрак. Ругнуться бы озлобленно и грубо, Да смысла в злобе нет…как и во всём. Индеец-раб нахально пучит губы, Не понимая, что мы тут несём…
Себя учу я, как язык индейский. Ночь молчалива, словно ветчина. Смерть смотрит вдаль с улыбкой фарисейской, А жизнь – скучна, как верная жена. Я быть пытаюсь сумрачным и гордым, Я умножаю злобу и враньё… А королева холодна, как орден, Как званье адмиральское моё.
…Я лгал. Я грабил. Я сменил отчизну. Я знал похмелье, но знавал и хмель… Хуан! Тащи бутылку. В небо брызну Струёй бургундского… Я, кстати, вызнал Научное определенье жизни – Оно одно, простое: канитель.
Какая канитель, скажите просто, – Мечтать о славе, золоте, добре, Считать, что океан тебе по росту, И оказаться смердом при дворе! Они меня забудут, право слово, Бог весть чьим именем прозвав страну, Что я открыл… Но в этом нет худого. Смешно другое, как я ни взгляну:
Сие забавно – стать в веках героем, Рискуя жизнью, честью и душою, Сквозь океан прокладывать следы Для воровства, наживы и вражды. Сквозь море рыскать, надрывая *опу, Сто раз тонуть, в долги по грудь залезть, Чтоб привезти в студёную Европу Рабов, и золото, и модную болезнь; В Мадриде плесть для грандов небылицы, Просить деньжат, и жрать, и бабу мять… Но стало тошно мне к чему-то зря стремиться И что-то в этой жизни понимать.
Стреляй, скачи, живи… А что же дальше? Как ни ломай башку, и не поймёшь. Во всём, что мы творим, есть доля фальши, И даже правда – это праведная ложь. Мы лжём, что ищем новизны, открытий. Для грандов всё равно, я жив иль мёртв: Достаньте золото, а там – хоть не живите, Хоть удавитесь… Бережливый мот, Я промотал себя – за власть и деньги, Которые сквозь пальцы утекут… Да, все мы дураки, но все мы – дети, Не знающие, что они – растут. Мы подрастём. Мы, может, поумнеем. Мы станем благодарней и скромней… Мадрид мудрит, вино в нём – чуть хмельнее, Чем в Генуе, и сумрак – чуть черней. Европа пахнет лавром и лимоном. И на черта я мчал за океан? Добро везде слабо, а зло – бездонно, Как океан… как этот вот стакан. Я пью, я пью… и не напьюсь, дружище. Мы, моряки, такие дураки! Плывём куда-то, всё чего-то ищем, Хотя не движутся материки… И море нам бормочет матерки. Мадрид мудрит, а гранды жаждут грантов. Ночь молчалива, словно ветчина. Откапыватель собственных талантов, Я сам не знаю, в чём моя вина: Я развратил открытием полмира, Привёз вам попугая и банан, Приполз в харчевню, сам себе не милый, И пью, и злюсь, что до сих пор не пьян. Европа спит, как мирная старушка… А океан ворчит, как Бог, суров… Хуан! Тащи бутылку. Где же кружка? Куда нам плыть? Понятно всё без слов.
|
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |