Если в сердце черная дыра. Стихотворения

***

                                   Андрею Гимро

 

снежинки налипают на стекло,

дым сигарет стоит стоймя в салоне,

а в зеркало посмотришь – там светло,

и будущее видится в ксеноне.

 

дорога под колесами – каток,

а почему один, спроси – отвечу:

с тех пор, как трудно встроился в поток,

всем по пути, и никого навстречу.

 

 

***

по кругу смерти ходят муравьи,

и по квадрату комнаты – поэты.

я знал, что мир замешан на крови,

но разве это – топливо планеты?

 

смотри, идут вповалку облака,

а вот еще чудная пантомима:

он непутев, она неглубока,

идут навстречу... и проходят мимо.

 

***

сад разбегающихся тропок

и расходящихся людей.

а за оградой город пробок,

и голубей, и площадей.

 

там перекрестки, переулки,

проспекты, пытки, тупики.

там возвращаются с прогулки

под полки и под потолки.

 

по эту сторону ограды,

среди деревьев и камней,

я так хочу спросить: куда ты?

но я и сам, конечно, к ней.

 

***

желтый зонт, закрытый и забытый,

и ее рука в моей руке,

четверть века, дикий и забитый,

я все время выходил к реке.

 

размышлял о вечности и славе,

мутной и понятной, как вода,

но о том, что быть счастливым вправе,

я, клянусь, не думал никогда.

 

знал всегда, что народился смертным,

но не знал, что я среди живых,

а вчера и небо стало светлым,

поливая дождичком двоих.

 

***

если в сердце черная дыра,

значит, сердце поглощает звезды.

как же это тошно – до утра

изживать свой мир претенциозный.

 

а когда спускаешься наверх,

на работу или на орбиту,

только звук доходит без помех,

скорость света – это так, для виду.

 

***

как ярко вспыхивает спичка

перед кончиною своей,

всем истеричкам истеричка!

уймись, прикуривай скорей.

 

так пепел падает на брюки,

так дым летит под потолок.

так жадные до света руки

опустошили коробок.

 

***

струйка дыма и горстка пепла, 

вот и все, что осталось от. 

жизнь могла быть великолепна,

но теперь и она не в счет.

 

чаевые официанту, 

зажимая в руке обол.

нет на колу и нет на фанту,

но зато посмотрел футбол. 

 

счет ноль-ноль. проиграла урна

сочинений на сто томов.

это очень литературно, 

это очень о том, что мертв.

 

***

это черное слово читается: «никогда»,

и приходит в действие медленный механизм,

но годится ли нож для бумаги для колки льда,

и откуда в подледном лове такой комизм?

 

пресноводная рыба глотает пустой крючок,

неглубокий писатель выводит свои крючки,

в механизме судьбы раздается сухой щелчок...

рыба ест человека, бумагу рвет на клочки.

 

***

облако входит в облако,

облаком становясь.

что до стихов – два столбика,

чтобы наладить связь

 

с облаком, с небом, с космосом,

с теми, кто с нами врозь.

с тем, кто чудесным образом

всех нас прошел насквозь.

 

***

один из огоньков Кассиопеи

прощается в туманное окно.

уже его мерцание скупее,

уже вот-вот на нет сойдет оно.

 

и что на самом деле там мерцало?

пустой туман за окнами стоит.

зачем ушло? кому оно мешало?

а тень у тела – славный сателлит.