Михаил Синельников

Наука любви. Стихотворения

***

Пойдём туда, где огнекрасным шаром

Озарены вечерние поля,

Где чьи-то души лёгким вьются паром,

Элизиумом сделалась земля.

 

Взгляни: повсюду райские селенья,

Всегда любил я этот смутный час

Какого-то предчувствия, томленья

И счастья, ожидающего нас.

 

От сизого до розового края

По-своему управиться спеша,

Бессмыслица прекрасна мировая,

И путаница жизни хороша.

 

***

Моё конецарство, страна  конеборства,

Страна верхоконного злого упорства

Во все времена.

И девочка хлещет наездников плетью

И страстно  несётся к иному столетью…

Моя ли страна?

 

Ведь в северном городе бронзовы кони.

Недаром на Юге от этой погони

Укрылась семья.

И тусклое небо далёко, далёко,

И гулкотабунные степи Востока –

Отчизна моя.

 

Мне скачки в младенческой снились истоме,

Я видел, как мальчика на ипподроме

Сажают в седло,

И трогает сердце родимая грива,

И сдвинулось время, и вихрем порыва

Лицо обмело.

 

Урок  труда

 

Все говорят: «Был век жесток!»

Напильник жёсток, да.

Отшлифовал я молоток,

То был урок труда.

 

Должно быть, это пятый класс…

И руку я сбедил,

Уж так тиски свирепо тряс –

Такой дурацкий пыл.

 

Ну, вот, я слесарем не стал

И токарем не стал,

И, может быть, давно устал

Обтесанный металл.

 

А что если ещё он цел,

Как образец, храним?

Хоть кто-то гвоздь забить сумел

Изделием моим?

 

Но как доволен был Семён

Прокофьевич! – была

Милее славы всех времён

Мне эта похвала.

 

Переплавляется броня

Проржавленных держав…

Чьи судьбы я несу, храня,

Над бездной удержав?

 

Людей, которых больше нет,

Я вижу – вот они!

И всё горят далёких лет

Вечерние огни.

 

Синкопа

 

Мы, в изнурении ломая

Кору безжизненной земли,

Под небом огненного мая,

Могилы древние нашли.

 

И просыпались скорпионы

И вылетали из под ног,

И током смерти затаённой

Любой из них ударить мог.

 

Но, проходя по буеракам,

Врезаясь в рыхлые слои,

Я, осененный тем же знаком,

Неслышно бормотал: «Свои!»

 

И книга царств и близость яда,

И юность, всё в одно слилось.

Сместилась времени громада

И растеклась и вкривь и вкось.

 

И, словно в музыке синкопа,

Твой собственный чуть явный след…

И возникают из раскопа

Огонь и скудость прошлых лет.

 

Автобус

 

Вся в николаевских полтинах,

Текла, когда автобус вёз,

И трепетала в кольцах длинных

Живая россыпь чёрных кос.

 

От прядей, вымытых айраном,

В пути спирало дух, пьяня.

Карга с мешком, старик с бараном

Сурово стиснули меня.

 

Не кончатся поездки эти,

Ведь сердце в тот далёкий год

Сдавили женщины и дети,

Весь поглотил меня народ.

 

Сквозь времена и разговоры

В непрекращающемся сне

Всё еду, еду, еду в горы,

Взбираясь к новой крутизне.

 

***

С местной женщиной был в ресторане,

И, угрюмые, из темноты

Созерцали нас морды бараньи

И не знали, что ты, это – ты.

 

Возмущались, что спуталась с белым,

И не скрыла, что хуже всего,

Но горели в огне оголтелом

И не видели мы ничего.

 

И какая-то странная сила,

Порождённая в этом краю,

В этот час обожгла, озарила

Пробуждённую душу мою.

 

Кто здесь ведал, что боль и тревогу

Поверяешь ты, зрея вдали,

Ледяному, летящему богу

Отдалённой и чуждой земли!

 

Но взиравшие на инородца

Были правы и долгу верны –

Только женщиной передаётся

Заповедная тайна страны.

 

Кукуй

 

Я не знал Москву такую,

Вся в цветах теперь она.

Иль немецкому Кукую

На ученье отдана?

 

Здравствуй, мир благоуханный,

Чудо-розан у крыльца!

И любовь зовётся Анной,

И светлее нет лица.

 

Не к тебе ль, голубоокой,

Мчался, видя в жизни той

Только очи с поволокой,

Царь в карете золотой?

 

Вот уж мальвой и левкоем

Веет старая Москва,

Равнодушьем и покоем,

И рутиной волшебства.

 

Стали бронзовыми кони,

Лет промчалась череда,

На расстрельном полигоне

Расцветает резеда.

 

 

Брага

 

Постранствовав много, когда ж соберусь

Бежать из острога на старую Русь?

 

Под нежной лазорью, под светлым дождём

К лихому подворью сегодня пойдём.

 

Ограду прорежу, пролезу, как тать,

И станут невежу собаками рвать.

 

Дай блудному сыну за стыд и сором

Бумаги осьмину с гусиным пером!

 

Очнусь изумлённо в забытом раю,

Стихом Симеона его воспою.

 

Как брагу варили, как брага пьяна,

Как верим Яриле во все времена.

 

Века испитые ещё невдали…

Меды золотые куда утекли?

 

От яблок мочёных, псковского снетка,

От прений учёных такая тоска!

 

Хмельная ватага ушла по лесам

И лёгкая брага стекла по усам.

 

Жуковский

 

– Вот, Жуковский, как прекрасен,

Как печален, прост и ясен

Благозвучный голос  твой,

Ожививший переводы…

Это – бунинской породы

Боль и страстность, строгий строй.

 

А покорность Провиденью

И мечта, внезапной тенью

Осенявшая стихи,

Устремленная к Востоку,

В детстве снившаяся Блоку,

Уж, конечно, от Сальхи.

 

Персидский  поэт

 

Запаршиветь в подземной темнице

И однажды по воле царька

Вновь явиться, в парчу облачиться

И прославить его на века.

 

Будут дети, жена молодая,

И шербет и деревья в цвету…

Снова солнце увидеть, рыдая,

И родную воспеть черноту!

 

Через тесное тысячелетье

Пронесут этот свиток в печать…

Вновь сменить аксамит на веретье,

На чужом языке прозвучать!

 

Задохнётся от горестных строчек

И твою зарифмует беду

Многопьющий поэт-переводчик,

Вспоминающий Караганду.

 

Наука  Любви

 

Когда любви ты удостоен,

Хотя бы и на склоне лет,

Припомни, что любовник – воин,

Как римский говорил поэт.

 

Любовь сулит войну, осаду,

Ночной поход, крушенье стен,

И за прогулками по саду

Последует внезапный плен.

 

Поверь, что жар и муки жажды,

И ожидание в снегу,

Всё, всё искупится однажды

На отдалённом берегу!

 

…За то, что шло в ущерб здоровью

И стольких стоило затрат,

И всё же не было любовью,

Событья сами отомстят.

 

***

Горит в степи трава сухая,

Не позабыть, пока живу,

Как вихрь летит, не отдыхая,

Везде находит он траву.

 

Но и она неугомонна,

Ликует, пепелясь дотла,

И спичка, выпав из вагона,

Лишь кстати, кажется, была.

 

Так знай, виновница поджога,

Твоя простительна вина,

И жизнь в предчувствии итога

Сама собою сожжена.

 

 

К списку номеров журнала «БЕЛЫЙ ВОРОН» | К содержанию номера