Гармонический ряд. Стихотворения

Terra Ciorani (2011). Публиковался в журналах и альманахах «Звезда», «Зинзивер», «Аврора», «Urbi», «Белый Ворон» и некоторых других, в поэтических антологиях «Лучшие стихи 2011 года», «Лучшие стихи 2013 года», «Антология Григорьевской премии 2012» и др.

 

 

ПРОСТЫЕ ВЕЩИ

 

              Писать стихи – это все равно что пахать

              и за сохой танцевать.

                                                            

Лев Толстой

 

Простые вещи говорим

простецким языком.

Творим поэзию, творим

для тех, в чьем горле ком.

 

Вот солнце, вот кузнечик. Зной,

нагревший камень, слеп.

Выходит с книжкой записной

поэт, душой свиреп.

 

То, что ему придется снесть,

тех счастия лишит,

закупорка в чьих горлах есть,

кто лед, а не гранит.

 

Он дышит потною толпой,

с одежд сбирает яд.

В его глазницах в час ночной

фонарики горят.

 

И мы вослед ему струим

слезы нежнейший дым,

всеядной завистью грустим

к его когтям младым.

 

Подушку, что ли, распороть,

чтоб сны полезли в рот

про темноту, людскую плоть

сосущую в заглот.

Одни сиреневые ять

перед глазами знать,

и все, что знать, перевирать,

и вслух перебирать.

 

…………………………………

 

Бессвязным замыслом влеком,

в избыточной тиши

идешь, бывает, вечерком

по полю вдоль межи.

 

И чувствуя – душа кипит,

подобная  звезде,

натягиваешь свой прикид

для танцев в борозде.

 

 

*  *  *

 

нигде спасенья  нету

                                  нет

нигде спасенья

нас гложет ультрафиолет

свербят затменья

 

на теле сыпь в мозгах червяк

на сердце рана

и женщина для просто так

и ресторана

 

зачем же музыка во мне

а в чреслах нега

и не кикимор зрю во сне

но хлопья снега

 

идёшь не чувствуя подошв

на спины глядя

и ничего уже не ждёшь

хоть болен дядя

 

 

*  *  *

 

              Я мог бы сказать про себя то,

              что – с меньшим основанием –

              сказал про себя Сент-Бёв:

              «Я никому не дал права сказать

              обо мне: Он  –  из наших».

                                             

Эмиль Чоран

 

Евреи обрусели

и начали смекать –

пожалуй, от Расеи

не стоит отвыкать.

Плевать на брег турецкий,

не снись, жирафий Чад –

там по задам еврейским

зоилы настучат.

Зулусы, курды, тюрки,

Пантеры, и слоны,

и прочие придурки

отнюдь не влюблены

в народ богоизбранный,

а похотливый гой

грешит в струе нирванной

с еврейкою нагой.

Евреи закусили,

понятно, удила.

Не скинуть их России

со своего крыла.

Летит она низенько,

как прапорщика глюк.

Агукает ли Стенька,

что вышвырнет их в люк?!

Недоброе похмелье

Расеюшкой рулит.

Но слышу уж капель я

и радуюсь навзрыд.

Нет, не форелькой гибкой –

как россы татарву –

Алёнушкой-шахидкой

еврейский лёд взорву!

 

Ты спросишь – удалося?

Отвечу – удалось.

Не стало пусть лосося –

он был еврей-лосось.

Вот росич-богононосец,

святой воды шелом

(хоть от неё поносец)

набрав, идёт.

Шалом!

 

 

*  *  *

 

Живы девки, только девки,

их бесстыжие издевки

над подсдувшейся мошной,

над обвисшею мошонкой,

холостяцкою тушёнкой,

мы ж  – верлибр уже сплошной.

 

Ах, любой свежей нетленки

их подбрюшья и коленки,

их – один на всех – лобок.

Мест филейных колыханье,

и экстазов полыханье,

и прохладцы ветерок.

 

Вот, в кабак ведя ундину,

мысли мну, как в пальцах глину:

как затем объять ловчей

бугорки её и поры,

перси, лакомые норы

и сердечко в сто свечей.

 

Фалиядия проника,

кривь, милина-иживика…

Полимонечку, ураг,

дубо-добной дыбы льниво –

сам бы также б трусил б рвиво,

расщиляя щикуляк.

 

Ну, чего дрожишь, жизнянка?

Чуешь? – та ещё пейзанка –

на затылке жарком длань

жадную трепетолова,

обмирающего слова

раздирающего ткань.

 

 

*  *  *

 

Летает легкая порфира

над окиянами страстей,

Одним лишь гласом майна, вира

и управляется, ей-ей.

 

Так ты, пиит, гневлив иль нежен,

своим языком без костей

распоряжайся.

                         Понт  безбрежен.

И нет запасных лопастей.