«На закоулках зрачков стоит весна». Стихотворения

***

дождь под названьем пинк флойд течёт по зрачкам

улицы поворот с першинкой коньяк агдам по языкам

вытянутыми не для поцелуев струится влага я тебя отдам

только безносым львам а не подшофе другу точнее сказать

никому и под твою спину давно промята кровать и искать

тапочки средь ночи легко сделай овал ногою и можно встать

гроза под названием юрай хип висела над домом

не давая покоя ни говорящим и ни насекомым

а поутру ты отвечала своим безнадежным знакомым

мол да стихия ну и что а я гадина подшепётывал а ты

скажи этим милыми и малым как под грозу запели коты чьи пусты

желудки были не глядя на то что под ветром плясали кусты

тот вечер погода была урожайная – троллейбус заблудился

на четырёх стихиях пешеходы сделались пловцами и задубился

бомжик с рафаэлевским профилем в подвал словно бы провалился

стихия сошла словно бы с девы сняли исподнее коленки сведя

она ждёт продолжения и вот оно не лист каштана пусть глядят

пучеглазые окна как выгибается изнанка жизни под бормот дождя

***

воскресным утром не торопись откидывать одеяло

потянись зажмурься губы надуй представь что я

на расстоянии миль и миль делаю то же как мало

человеку для иной связи надо представь бормот ручья

где чья-то рука наклонив иву нудит её к твоим глазам

и получается двойная тень – от век и от неё и никого

вокруг кроме птичьего гама и паучка что всё соскольза-

ет по розным листам таращась на мир не ведая ничего

потянувшись и в чём-то сквозящем на солнце ты

подумаешь а ведь хороша не вспомнив об авторе строк

и не беда ведь и рояль не спрятать в кусты а наготы

и подавно и ты как радость Господь и сумел и смог

ИЗ БЛОКНОТА

ты заснул и проснулся так же вода

подкапывает из крана и иная среда

подсматривает из-за шторы провода

вечности прикоснулись к плечу

я чувствую тебя и не боюсь и парчу

занавесок рукою не двину хочу

знать откуда и зачем ты пришла

у тебя нет имени и числа ты не зла

но на платье пепел а в глазах зола

а ты оказалась вестником подвинув штору

легка как воспоминанье сна обо сне и которую

из них прикрыть чтобы тебе было в пору

***

по дому блуждала нагая мелко переступая

тени от ваз с камышом и блики света из-за

оперных штор и кошка следом вилась слепая

во всю яркость весеннего дня раскрыв глаза

за стеной рычала мужественная музыка вроде рамштайн

в ванной исподнее на полотенце сохло морща лицо

над выходом на балкон повис унылый кронштейн

как худой инженер на карнизе в холодильнике взгрустнуло яйцо

и румяный редис и в дому идут часы настырно как

каплет из крана или чьи-то шаги в коридоре больницы

а она ходит из комнаты в комнату верный знак

что ждёт чего-то или кого и ей могут присниться

и привидеться привидения падающие самолёты война

тогда она вздрагивает но не просыпается либо же

что-то иное когда рука меж ног но в этом она вполне вольна

безлюбовье фантазии и кто-нибудь это сделал уже

карая головушка а бывало вдруг печь кренделя начнёт

позовёт соседку на чай и рюмочку чтобы не тосковать

с компьютером ей не нужен кто-то ни магнат и ни жмот

и утренний кофе с крекером ей тож не нужны в кровать

ей бы любви и чуткого уха – ан и нет этого за окном

крыш плоский холод даль угнетённая солнцем и пустота

воздуха и вдалеке ещё какой-то дом словно гном

а дома ночами луна на полу от евроокон и креста

тень не бывает лишь сетки от паразитов пространства

она устала книгу раскрыв но прежде всё ж привела

в порядок ногти милая слабая женщина всегда-то странствуя

фантазиями которым не счесть числа и акация зацвела

ТАНГО

музыка свилась в улитку остались

траурные па поддержки суета

ног и плечей а в остальном – усталость

и какая-то потная мечта

танцор с лицом опереточного мерзавца

рвёт платье подбородком зияя

и она закидывает ему ногу за ухо красавца

извилистая как змея и я

всё это должен видеть и слушать эту

бесконечную музыку с альтом в соло

вот колготки танцорши и с этого света

на тот нет пути купите мне водки и кока-колы

Т. ДАРШТ

как на чердаке старые книги тлен невыносимый какой-то лом

мебели старьё журнальной бумаги лежит под столом

который и сам лежит ноги задрав самоварный металлолом

керогазы и примусы без фитилей летучие мыши разлапистые пауки

в гамаках одиноко засохшие по правилу занемевшей со сна правой руки

фонарь по левую затем глобус и какие-то грустные сундуки

это детство моё таращится и юность дурная

всё это так или иначе с девами былыми напоминает

лазание по чердакам откуда видать нахальную зелень мая

кого хочешь можно украсть дубль-бемолями

и мета-метафорами и что-то ещё школами

мы там проходили не в ногу идя и не нашими голами

в ворота всё устроено было и слава богу

я пишу тебе это сам не знаю зачем понемногу

с той на эту жизнь переключаяясь из трубы гогу

магогу поздним вечером если увидишь – реши что это я

это не вопрос жизни и вечности но фрагмент бытия

и считай что я умею делать колена на манер соловья

вру я не умею признаться испортил меня рок-н-ролл

но я и арию спеть могу не нужную никому и прокол

звёздный в вагнеровских небесах это мне приватный укол

***

я раскрыл книгу а там буквы всё те же

какая ещё семантика и третьи планы

какие улиссы нафиг?.. пошёл на побережье

и увидал как ангелы падают с аэропланов

в морские пучины море вздуло спазмирующий живот

неслучайная чайка как была так и висит над водой

эмблемой мхата и купается косвенный и горячечный идиот

от горизонта косвенный и руками орудует и на водопой

к печальным лужам пришли собаки вися

ушами и брылями и отражались там этим

а вдоль воды болтался один дядя Вася

охранник пляжа и уж совсем одинок на свете

а ещё много девушек в парэо летом у моря

столько хрени происходит разной и цветной что

можно глядеть в горизонт или напиться с горя

запахнув на себе футболку словно пальто

не было никакого Васи и иных просто шёл

вдоль и вдаль убегающих кустов сирени

мне было спокойно бейсбольно и хорошо

а всё это написал не я а какой-то гений

времён и мест и месть времени ему не страшна

он там сам по себе и пейзаж не меняет цвета

и тона а на закоулках зрачков стоит весна

в прозрачном платьишке моею улыбкой согрета

***

как выяснилось – жизнь необратимый процесс

убывания человек ушёл за едой и исчез

как кот со двора корабль в море жена к другому

и некому даже плюнуть в лицо дорогое

карты местности перепутались идёшь

за водкой в ближайший маркет и вдруг

оказываешься на вокзале где молодежь

орёт на гитарах цоя мацая потных подруг

убывание перспективы ужимание пространства

пойдёшь на запад придёшь на восток как ни странствуй

пирожков с собачатиной купишь и пляшку

менделеевки надо бы рубашку сменить рубашку

и образ жизни но не те года для этого уже

бегает и озирается чуткая кошечка неглиже

и такая лузга народа повсюду и некуда

деться и ноги от этой жизни вспотели в кедах

инда ещё побредем как сказал аввакум

может в гоби а иди знай и в азиатский караван-сарай

занесёт а лучше вообще в удушливый кракакум

или сусуман просто дыру сам себе выбирай

моя дыра у моря зияет вечерами прощальный свет

пролетает по окнам модерна и мотоциклет

харлей разбивает лужу доисторическую где фасад

улыбался и девушка переходила её на цыпочках наугад

город гениев и идиотов домов с причудами и привидениями я

готов давно покинуть бы злачные эти места дни и ночи

сменив на то же но в иной географии вопрос бытия

это не заменит но и иную тоску надо видеть воочию

в моей жизни уже всё произошло кроме смерти

в авиакатастрофе на дублином проверьте

по интернету и вдоль улицы висят унылые провода

ведущие туда куда не достать взором и не ползут поезда

***

бодрые старухи и деды в закатном свете июня там

где проходил ногою для волну я стоят это не нагота

уже а сухофрукты над морем летит самолёт и на

побережье падает потом всё это соберут племена

мчс и прочие службы унылый дюраль проводки

лицо трагедии бесстрастно а мы – на холод легки

скажем – ну да это ведь где-то там

а в следующем рейсе уже приготовлены нам места