Константин Струков

Идет война, без правил, без законов

 * * *

 

Идет война, без правил, без законов,

Как будто снова сорок первый год.

И минометов грозные аккорды

Играют беспорядочно, без нот.

Стреляют «Грады» по жилым кварталам,

И снова разрушение и смерть.

От этой бойни все давно устали,

Но вновь снарядов неуемный смерч.

Вражда всех захлестнула, как цунами.

Там что, АТО, террор? Все это бред!

Война, не только там, а рядом с нами,

И в наших душах оставляет след.

Мы молимся за упокой погибших,

За стойкость взрослых и за смех детей.

А на войне обрушенные крыши

И жалкие руины вместо стен.

 

И гибнут, гибнут женщины и дети,

Их счет уже за тысячи.

Война

Безостановочно идет

На чьи-то деньги,

Без правил. Но кому нужна она?

Нужна заокеанским заправилам,

Там сеют ложь в той дьявольской игре,

Где ставкой оказалась Украина,

Где гром артиллерийских батарей...

 

Идет война, без правил, без законов,

Вот гром орудий на мгновенье стих...

Там, где прошла зачистка, слышны стоны

Случайно оказавшихся в живых...

 

 

                       * * *

 

Нет, не понять мне этих русских новых,

Чьи офисы растут, как в поле лопухи.

Они за доллары предать своих готовы,

Чтоб после в храме умалять грехи.

 

Нет, не понять мне лоска показного,

Их отпрысков в богатых казино,

Когда они с улыбкой Казановы

Швыряют тыщи и сосут вино.

 

А перед входом в офис грязный нищий

Сидит, култышку завернув в тряпье.

Он в этом обществе изгой, он лишний,

И от отчаяния беспробудно пьет.

 

И как сумели эти воротилы

Надуть страну — понять я не берусь.

Им все дала судьба, других же обделила

И стала нищей праведная Русь.

 

                       * * *

 

                         Памяти В. Степанова

 

Последние дни уходящего года,

И листья последние календаря.

В последнем аккорде последняя нота,

Последние хлопоты декабря.

И слово меня роковое преследует:

«Последнее».

                 Знаю, за что ни возьмусь,

Все будет последним,

                 последним,

                                 последним,

Последними будут и радость, и грусть.

Прощаемся с годом,

                 грустим, вспоминаем

И знаем, утерянное не вернуть.

Теряем друзей. Их нет уже с нами.

Теряем, и дальше неясен наш путь.

Теряем. Сквозь пальцы капают годы,

Сквозь пальцы

                 просачиваются в небытие.

И в зимнюю ночь, в разгул непогоды

Теряем мы что-то родное, свое.

 

И вот, год закончился. Без сожаленья

Приемлю, встречаю новую явь.

Но может быть год этот

                                 станет последним ...

Сквозь слезы

                 меня с новым годом поздравь!

 

                       * * *

 

                     ...И остави нам долги наши,

                     якоже и мы оставляем

                     должникам нашим.

                                                        Из молитвы.

 

Не привык жить в долг, не хочу.

Как долги наши тянутся долго!

Пусть уж лучше поставлю свечу,

Чтоб нигде не осталось дóлгов.

 

Не беру в долг ни злобу, ни страх,

А заклятую месть — тем паче.

Моя плата в словах и делах,

Я плачу — и не требую сдачи.

 

Но уйти от долгов не могу,

Их, незваных, наверно, не мало.

Знаю, что в неоплатном долгу

Пред отцом своим, перед мамой...

 

И отстукивают часы,

Что запущены свыше, и словно

Он, Всевышний, кладет на весы

Боль души в каждом деле и слове

 

И поступков изменчивый ход,

Тяжесть дня и бессонницу ночи

И грехов титанический гнет,

И весомость сегодняшних строчек.

 

                       * * *

 

Несостоявшийся поэт,

Несостоявшийся ученый.

Остались мне на склоне лет

Лишь лейтенантские погоны.

 

Не удалось мне быть отцом,

И мужем стал я нерадивым.

Не удалось построить дом,

И дерева не посадил я.

 

Пришла весна — и в яркий день

Сирени веточку сорвать бы.

Но нет.

                 Поломана сирень

Для чьей-то разудалой свадьбы...

 

                       * * *

 

Ходят, рыщут по помойкам,

И не знают, как прожить,

Терпят, переносят стойко

Жизнь унылую бомжи.

Где остались их квартиры?

В планах ветхого жилья,

На Седова иль на Мира,

В махинациях жулья?

Выгнали родные дети

Из квартир своих, как хлам.

Или угодили в сети

Проходимцам — господам.

 

Разбросав вокруг отбросы,

Ищут обувь или хлеб.

Им найти б себе обноски,

И пожить хотя б в тепле.

В жизни все у них отняли —

И достоинство, и дом.

Жить бы где-нибудь в подвале

И чуть-чуть забыться сном.

Может, семьи им приснятся,

Но зови их — не зови...

Души их хотят умчаться

В мир свободы и любви.