Феликс Чечик

Из детского альбома. Стихотворения


*  *  *

 

Господи, освободи из клетки

и убереги от чепухи.

Дай мне постоять на табуретке,

с выражением прочесть стихи.

Я не буду кукситься и дуться.

Я хочу, обиды не тая,

только посмотреть, как пьёт из блюдца

чай вприкуску бабушка моя.

Снова папа молодой и мама

молодая жизни посреди.

Детства унизительная драма

и восторг сегодняшний в груди.

Времени остатки и объедки...

Что там за окном? Ноябрь-май!

Господи, освободи из клетки,

постоять на табуретке дай.

Я стою, и нет меня счастливей.

Я стою, и не скрываю слёз.

У меня на сердце майский ливень

и ноябрьский на душе мороз.

Я стою, и надо мною звёздно.

Я стою, и подо мной вода.

Возвратиться - никогда не поздно.

Поздно. Не вернутся никогда.

 

 


ИЗ ДЕТСКОГО АЛЬБОМА


 

Я учился, влюблялся, дружил,-

я был счастлив, как не был ни разу:

посреди разорённых могил,

но невидимых сердцу и глазу.

Что ты скажешь теперь, балабол?

Теплотрасса нуждалась в ремонте.

С пацанами играли в футбол

черепами Рахели и Моти.

И пока не ударил мороз,

мы играли на улице нашей

черепами Исаков и Роз,

черепами Дебор и Менашей.

Я стоял на воротах. Я был

вратарём, подающим надежды.

Я учился, влюблялся, дружил.

Я был счастлив. Закройте мне вежды.

 

 

*  *  *

 

фото 3 x 4

чёрно-белое на

первый паспорт не ты ли

говорил что страна

любит всех без разбора

одинаково и

ты поймёшь очень скоро

цену этой любви

ты почувствуешь бремя

ты прогнёшься под ним

чёрно-белое время

снова станет цветным

это будет последний

и решительный бой

совершенно не летний

как мечта голубой

 

 


АЛЕКСАНДР МЕТРЕВЕЛИ


 

проигравший в пятом сете

ловит воздух ртом

не жилец на этом свете

а игрец на том

там проходят все подачи

бэкхенд и свеча

и танцуют выпив чачи

танец ча-ча-ча

навсегда среди пропавших

с небосклона где

игроки на нервах наших

будто на дуде

 

 

*  *  *

 

Беспросветно, устало и сиро.

Поседела моя голова.

И, в прихожей висящая лира,

как в бреду повторяет слова.

 

Кран течёт. Не подняться с дивана.

А сантехник, попавший в Эдем,

зажигает из Людвига вана

и лабает про Климову М.

 

 

*  *  *

 

твой ангел тише моего

невидимый почти

как птицу напою его

уставшего в пути

я накормлю его с руки

и дам ночлег ему

покуда мы не старики

и не ушли во тьму

он на рассвете в облаках

растает как звезда

и вместе с ним исчезнет страх

навечно навсегда

 

 

*  *  *

 

прямиком из коляски

не послушавши мать

за красивые глазки

я пошёл воевать

и на первой минуте

пал в неравном бою

ах пустышку анюте

передайте мою

 

 

*  *  *

 

Какая долгая дорога

под монотонный стук колёс.

Но гимназист из Таганрога

уже «Ich sterbe» произнёс.

 

 

*  *  *

 

вокруг белым-бело

как приобщенье к чуду

ещё куда ни шло?

да в общем-то повсюду

да в общем-то везде

за исключеньем только

обетованной где

снег выпал ненадолго

она и так чиста

и чище быть не может

и белизной листа

прошедшее итожит

и тают от любви

прекрасно и нелепо

каракули твои

на белоснежьи неба

 

 


БЕДНЫЕ РИФМЫ


 

про своё мальчуковое

позабытое вроде бы

там где счастье подковою

не висело у родины

на стене но пинк флойда

и под музыку роджера

расскажу чтоб бесплотное

ощущение ожило

навсегда и ненадолго

до конца до последнего

видишь на небе радуга

не январская летняя

 

 

*  *  *

 

Не представляю без тебя

( и пробовать - ни-ни):

Нескучный сад, и октября

нечаянные дни.

Негаданную синеву

и жёлто-красный клён...

Всё потому, что наяву

я, как во сне, влюблён.

 

 

*  *  *

 

дети как дети

игры за кочегаркой

пой на рассвете

полночью плачь и каркай

соло и хором

белое солнце уголь

чёрен как ворон

песня идёт на убыль

звонкая песня

лучше бывает вряд ли

рады что вместе

близкой разлуке рады

дорого даром

даром пускай вороньим

пой кочегаром

чистым потусторонним

 

 

*  *  *

 

россию которую мы

россия которая нас

у вечности взяли взаймы

калифа который на час

скажи чужестранец калиф

отвествуй халиф-навсегда

зачем среднерусский мотив

настоен на слове "беда"

ты скажешь что так повелось

и поздно что-либо менять

но время срывать свою злость

на киеве мать-перемать

скажи инородец кому

от этого лучше на кой

и что там стоит на кону

как в яблоках конь над рекой

урал бесконечность зимы

комдив подо льдом водолаз

россию которую мы

россия которая нас

 

 


ХОДАСЕВИЧ


 

День и ночь над бумагою белой,

тяжелее не зная труда.

Сделай паузу - паузу сделай,

чтоб потом замолчать навсегда.

Жить, не зная - ни счастья, ни горя,

в окружении масок и лиц,

и уже бессознательно вторя

предзакатному пению птиц.

 

 


СОБАЧИЙ ВАЛЬС


 

                              Донне

 

Полночных звёзд огни

на этом и на том.

Пожалуйста, вильни

обрубленным хвостом.

Что на дворе? Июнь?

Или январь? Вопрос.

В моё безделье сунь

прохладно-мокрый нос.

Залай, как никогда

не лаяла, мой друг...

Полночная звезда

с небес упала вдруг.

Печаль-тоску гоня,

глядишь из темноты.

А поутру меня

выгуливаешь ты.

 


АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ОЗЁРНОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ СКАЧАТЬ


К списку номеров журнала «Кольцо А» | К содержанию номера