Люди ночи. Стихотворения

ЛЮДИ НОЧИ

 

Люди ночи греются возле костра из мусора,

полезные вещи оставлены на потом,

система ценностей пока ещё держится —

неустойчивая пирамида вершиной вниз,

 

греются дорожные рабочие и ночные бабочки,

бомжи и химики, преступники и пустынники,

полицейские подходят — им тоже холодно

плевать, что воротнички к утру станут грязными,

тепло — важнее,

человек без слов забивает косяк и пускает по кругу,

его не арестовывают, лишь молча затягиваются,

 

человек без снов сглатывает кашель,

назначая своим сном пламя и пепел,

пепел — хороший сон, ровный, похожий на дыхание любимой,

человек стоит, закрыв глаза, и ждёт своей очереди,

 

огонь отражается в уцелевших стёклах,

голубые кошки рассвета уже сидят на крышах…

«Когда горела резина, пламя было краснее, а дым — чернее,

раньше всё было нее, теперь не очень,—

 

говорит старик старику, передавая стаканчик и термос, —

вот и чай остыл, но ты пей, если хочешь,

ведь нас не останется здесь совсем

к исходу ночи».

 

* * *

Каждое утро

в сумерках возле помойки

деловитой пчелой

крутится дворник-узбек,

разбирает мусор,

складывает картонные коробки.

 

Выпавшая из них пустота

пугает до икоты спящие автомобили,

катается на инвалидной коляске без колес,

играет на водосточных трубах

прыгает в открытую форточку

моего окна

садится в кресло,

 

и мы вместе слушаем как

по чёрной лестнице восходят гастарбайтеры

с мешками синего цемента, пакетами белого песка,

чтобы новые облака

построить за стеной

и подвесить новое солнце

на краю потолка,

 

но я никуда не пойду пока

моя пустота со мной.

 

* * *

Обещали скверный прогноз погоды,

ледяной дождь, разбивающий тела машин,

мокрый снег, никогда не превращающийся в воду,

а ещё пять минут назад было солнце и никто не спешил.

 

Вместо новостей — треск, вместо музыки — белый шум:

в котором крики птиц да лай собак,

и хотя вроде бы ничего не происходит,

в дальнем конце улицы что-то уже не так…

 

Машины впереди разворачиваются, включив аварийку,

за ними ничего не видно, да и надо ли нам вперед,

проще развернуться и ехать вместе со всеми

пока не накрыло то, что произойдёт…

 

 

 

* * *

Подарки не приносят радости,

неисполненные желания не печалят —

ты из них вырос,

а другому они не нужны,

их даже не надо выносить на помойку,

во двор,

где старик выгуливает собаку,

такую, о которой ты мечтал…

 

Но в автобусе или трамвае

ты всё ещё складываешь цифры

проверяя билет на счастье.

 

* * *

Тень сосны на твоем теле

не оставляет следа,

такое неяркое солнце,

что свет течёт как вода,

в песок уползают окурки,

ветер гоняет мячик,

мальчик с лицом амура

стрелу за спиной прячет.

К вечеру здесь останется

лишь пена на мокром песке,

острова на ладони Онеги

свинец в её кулаке…

 

 

ПОХОРОНЫ

 

Копали яму среди старых деревьев,

ровными горками складывали песок,

на западе, на севере, на юге

строили жёлтые пирамиды,

лишь с одной стороны не строили:

чтобы плыть мертвецу

головой на восток.

 

Срубали лопатами корни,

пока копали, все постарели:

стали осенними листьями,

перемешанными с землёй,

стали червями и жужелицами в её теле,

стали пеплом-золой…

 

Потом пили водку, кутью ели

возвращаясь домой постепенно.

А подземная лодка уже шла на восток

поднимая подземную пену.

 

* * *

Императрица в подзорную трубу

видит ялтинскую бухту, прекрасную страну,

а солнце за гору садится,

туман поднимается над морем,

 

и о чем говорят в саду

не понимает императрица.

 

Она ведь учила этот язык

эту странную речь…

ей вдруг хочется лечь,

но земля начинает вместо времени течь,

и ложные люди входят в покои императрицы.

 

Они говорят:

мы поменяли местами

таблички в ботаническом саду,

кипарисом назвали каменный дуб,

кедр — сосной,

а огромные цветки магнолии, что под вашими окнами,

теперь незабудки,

и пусть случится то, что случится,

шахты уже вырыты и ждут…

 

Не понимает императрица,

она смотрит в подзорную трубу

на ялтинскую бухту, прекрасную страну,

а солнце за гору садится…

 

Е.М.

 

Помнишь наш разговор об истории и об искусстве

на веранде, что окнами в сад, перерытый повсюду кротами,

хотя яблоня прочно стоит и по осени яблоки вкусны,

и в июне жасмин расцветает…

 

А кроты роют норы до самого ада,

где под серой шинелью на железной кровати лежит господин наших дней,

давай купим коробку петард и устроим осаду,

чтобы чёрные дыры в земле стали вспышками ярких огней!

 

Кроты выход найдут, им нет дела до нашей атаки,

ведь она — только символ, художников вычурный жест,

но искусство… оно таково, что порою бесплотные знаки

даже горы сдвигают с насиженных мест.