Косово моё. Сербская поэзия в переводах

Милан РАКИЧ (1875 - 1932)СИМОНИДА Ослепили тебя, прекрасная фреска! 
Незамеченный, под покровом ночи,
ни красы твоей не щадя, ни блеска, — 
арбанас* ножом тебе вынул очи.

Но не смог коснуться уст, что молчали, 
утончённого царского лика в нимбе –  
золотой короны, цветной вуали, 
кос тяжёлых твоих под ними...

На колонне, освещённой свечами, 
я увижу тебя и — дивлюсь, настолько
ты судьбу свою переносишь стойко: 
в мозаичном платье, бледна, печальна.

Как от дальних солнц, космической пыли,
проливается свет к нам из звёздных облак,
а мы видим сияние, цвет и облик
тех далеких звёзд, что уже остыли, —

так теперь в душе всё горит обида, 
а со старых стен, что мрачнее ночи, 
мне сияют ясно, моя Симонида,
те твои, давно изъятые, очи…

_ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ _

*Арбанас – шиптарь, косовский албанец, легко меняющий веру в зависимости от того, какой оккупант приходит. Будучи изначально православными, легко исламизировались, перейдя в мусульманство.

Данило ЙОКАНОВИЧ (1956)

ГРАЧАНИЦА

Как тебя из слов построить, Грачаница,

чтобы умилиться, а не отчаяться,

чтобы никогда не терять из виду

со стены глядящую Симониду,

чтобы подсобили святые сербские

понести Грачаницу с собой, в сердце и

чтоб по всей земле — изможденным жаждою —

нёс свою Грачаницу каждый, каждому!

Радосав СТОЯНОВИЧ (1950)И ОТВЁЛ ЕЁ В ПРИЗРЕН I
И отвёл её в Призрен, на реку.
И спустя столько лет, 
говорил ей: “Не бойся, родная,
не крадём мы от Божьих даров, 
ибо создал Он всё для людей, 
что живут под Его небосводом...” 

А она, недоверчивая,
опять твердила: “Боюсь, 
ты обвенчан с Левишкой и Самодрежей,
Студеницей, Грачаницей и Любостыней,
придумают страшную месть 
обманутые красавицы!”

“Но ты моя весна и моё лето, — говорил ей, —
мой жемчужный день и моя кристальная ночь,
верь мне хотя бы настолько,
чтобы нам причаститься во чистом поле, 
увенчав себя дикими розами, 
пока мастера возводят “Святых Архангелов”. 

Стоит отправиться нам крутыми стезями
к месту, откуда взойдёт род наш иерусалимский”. 

II
И тогда отвёл её в Призрен…
У торговца отмерил атласа и шёлка, 
у портного пошил ей корсетку, 
шаль купил и веночек с каймой серебрённой, 
жемчуга и дукаты, и перстни, и гривни.
Увенчал её дикими розами, и над Быстрицей
на мосту старокаменном мы обручились… 

И вином подкупил игумена 
из обители Свято-Архангельской, 
чтобы тайно он нас обвенчал. 
И святые смотрели с укором… 

“А теперь-то нам некуда деться, 
мы, любимая, сделали всё — 
наши узы нас держат сильнее, 
чем обряд перед иконостасом, 
над которым трудился Лонгин… 

А теперь-то мы можем и в Хочу —
на поля, в виноградник, возделывать землю, 
чтобы лозы вились, 
чтобы род продолжался, 
чтобы осенью праздновать бербу 
нашу первую, праздник вина, — 
когда наш Стефан Урош родится…”

III 
А она говорит: “Я останусь 
у источника, возле реки, 
на ступенях Левишкой — 
служанкой на постоялом дворе, 
первой послушницей у мироточивого, 
трудницей перед Богом.

Чтоб работать в ризнице и на хорах,
подносить холопу и барину, 
брать под уздцы лошадей у приехавших помолиться, 
сыпать рожь в жернова, подвязывать виноградники,
подвизаться на кухне — ставить опару в чанах, 
стряпать монахам, схимникам, иереям, 
живописцам, паломникам, странствующим в ночи.

Чтоб стирать монастырские облачения,
отбеливать лён на Быстрице, 
ткать полотно на хоругви и вышивать, 
подавать мастерам кирпичи и раствор,
известь гасить для келий и колокольни, 
вставать на заре, чтобы другим напомнить 
про долг и про время… 

Лучше останусь в Подкалье, чем выше пойду, в Кабашу,
здесь, с овчарами, что пахнут травой и отарой, 
здесь моё место, в первом углу за вратами, 
в храме, под Божьим крылом, под Божьим присмотром...” 

Светислав СТОЯНОВИЧ (1954)

КОСОВО МОЁ 

Каждый день тоскую по тебе

каждую ночь

днём – ты моя луна

ночью – ты мое солнце

нахожу тебя на иконах

моего святителя

«на мех ободранного» Феодора Вршацкого*

свеча зажженная тебе

освещает мой путь

узнаю его –

предки стоят по краям

указывают

как мне найти

своё место

в бесконечной колонне

сербов-крайпуташей*    

_ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ _

* Святой Феодор Вршацкий был епископом (Северная Сербия, Воеводина, Банат), одним из предводителей Банатского восстания, в 1594 г. жестоко подавленного Синан-пашой. Владыка погиб мученической смертью – темишоарский паша приказал содрать с него, живого, кожу – «ободрать на мех».

**Крайпуташи – придорожные памятники, посвященные солдатам, похороненным в далеких странах, или тем, чьи могилы неизвестны.