Елена Катрич

Высокие цели

 

Прямо напротив почты в тихом переулке – маленький наружный дворик, где растет несколько деревьев и висит гамак. В гамаке целыми днями качается девушка Тося. Забравшись туда с ногами, она сидит по-турецки, демонстрируя всем прохожим безобразные синие панталоны  и выкрикивая обрывки каких-то фраз. Все, кто ходит на почту, знают, что Тося – местная дурочка, несчастье своей семьи.

– Не смотрите на нее так пристально, некрасиво это, она больная! – говорят родители разинувшим рты детям, стараясь поскорее увести их от скорбного зрелища.

Но дети настойчиво оглядываются. Разве не интересно смотреть и удивляться, почему кому-то не стыдно показывать свои штаны, плеваться и кричать глупости? Поэтому детей пытаются припугнуть:

– Вот не будешь слушаться, и таким же станешь.

Наверное, Тося уж очень плохо себя вела, потому и превратилась в слабоумную.

*  *  *

Лидия Романовна, а в студенчестве просто Лидочка, мечтала посвятить свою жизнь науке. Окончив биофак с красным дипломом, была автоматически зачислена в аспирантуру. Тема – реликтовые растения Дальнего Востока, а значит – экспедиции в тайгу, романтика походной жизни и еще много всего интересного.

– Что, и семьи тебе не надо, так и останешься ученой дамой? – ехидничали подруги, втайне завидуя такой целеустремленности. Самим-то удавалось выкроить время для учебы лишь в промежутках между сердечными переживаниями.

Ну что тут скажешь этим вечно влюбленным дурам?

В жизни должна быть высокая цель, а посвятить себя семье, конечно, тоже неплохо, но это удел обывателей.

Детей рожать? Так и вовсе дело нехитрое, но потомство заводят и кошки, а у нас должно быть что-то поважнее, на то мы и люди.

Каково же было всеобщее изумление, когда с такой жизненной позицией Лидочка вдруг вышла замуж, не успев закончить аспирантуры и нарушив собственную четкую программу: диссертация, карьера, а потом все остальное.

Правда, избранник оказался таким же одержимым ботаником, так что все складывалось гармонично, если бы не одно обстоятельство.

Незапланированная беременность.                                                           

Уговоры отложить завершение диссертации ни к чему не привели, но все обошлось. Вот только сразу после банкета по поводу успешной защиты случился роддом, и на свет появилась маленькая Тося.

Наконец можно было бы заняться ребенком, семьей, ведь все удалось, все успелось, но Алик, муж Лидочки, получил интересное предложение.

Намечалась долгожданная поездка в предгорья Сихоте-Алиня, куда оба давно мечтали попасть, и непременно вместе. И славно же все складывалось, если бы не одно житейское обстоятельство – грудной ребенок. Родные категорически протествовали: из-за какой-то экспедиции отлучать ребенка от материнского молока?! Да что это, последняя в жизни возможность?

– Вот если бы я так рассуждала, то никогда ничего бы не успела, – возражала Лидочка. – Остается только подытожить лозунгом: «Вся жизнь впереди»!

– Именно так и есть! – возмущенно заметили родственники и решили, что тема закрыта.

Узнать, что молодая мама осталась при своем мнении, им пришлось, когда, подхватив Тосю и набор пеленок, молодые оказались далеко в тайге.

Ребенок маленький, все время спит, грудного молока достаточно, а пеленки можно и в ручье постирать.

Почему не пожить на природе пару летних месяцев? И даже не в палатке – на таежной научной базе есть бревенчатый домик. Вот это романтика, недоступная уму простого обывателя!

Да если на то пошло, как же раньше люди всю жизнь проводили в таких условиях, и дети у них рождались?

Наверное, то лето могло остаться в памяти молодой пары как необычный медовый месяц, если бы не непредвиденные проблемы. Сначала это были просто бытовые трудности, как отсутствие электричества и невозможность просушить пеленки в сырую погоду, а потом у ребенка вдруг поднялась температура.

Простудили?

Маловероятно, потому что ежедневные купания вскоре перешли в еженедельные – уж больно хлопотное это мероприятие в таких условиях. Конечно, появились опрелости, но ведь не от них же болезнь?

Пребывание в тайге закончилось для Тоси страшным диагнозом: энцефалит.

Да-да, однажды, меняя пеленки, Лидочка увидела в тельце ребенка успевшего насосаться клеща, но думать о плохом не хотелось. У взрослых были прививки, но разве с материнским молоком иммунитет не передается?

А как же раньше в тайге детей растили?

Тося не умерла, но осталась недоразвитой. Последствия перенесенной инфекции. Что делать со слабоумным ребенком? Лидочка оказалась не готова к такому повороту судьбы.

Спасла положение бабушка, взяв на себя все заботы о Тосе, а Лида и Алик продолжили углубляться в недра науки, планируя семью таким образом, что в итоге у них появилось еще двое детей.

К счастью, с этими детьми не случилось ничего непоправимого, кроме одного обстоятельства, сопровождавшего их все детство, – вечное отсутствие родителей. По этой причине сначала дети ходили в круглосуточный садик, потом их устроили в интернат, а летние каникулы они проводили в пионерском лагере – все три смены подряд.

Что тут особенного?

Родители – люди занятые, у них экспедиции, ученые советы, поездки на конференции, к которым тоже еще подготовиться надо. Это же вам не пьянчужки какие-нибудь.

Но по иронии судьбы у детей Лиды и Алика самыми частыми друзьями по несчастью, и в интернате, и в лагере, оказывались именно отпрыски из так называемых неблагополучных семей, в которых родители тоже были заняты, но совершенно другим.

Лидочка достигла своей цели и стала профессором, уважаемой Лидией Романовной, строгой дамой, на которую студентки смотрели, как из долины смотрят на ледяную вершину скребущей небеса горы.

Можно было надеяться, что в хорошей семье и дети станут такими же усердными, но не тут-то было. Про сына не хотелось никому рассказывать, вырос балбесом без царя в голове, хвастаться нечем. Бросил институт и пошел в какой-то сомнительный бизнес. Лучше не задумываться, к чему все это приведет. Дома почти не бывает.

А дочка, едва получив аттестат, поселилась у одноклассника, где увлеченно училась у будущей свекрови лепить вареники и печь пироги. Готовились к свадьбе, не утруждая себя усилиями добиться родительского благословения профессорской четы.

Слабые попытки Лидии Романовны вмешаться в ход событий привели лишь к неожиданной дочерней отповеди:

– Хочешь, чтобы я жила как вы?!

Казалось бы, уж кому-кому, но только не увлеченным научной работой, успешным и уважаемым докторам наук должна быть адресована эта пренебрежительная фраза. У Лидии Романовны перехватило дыхание.

– Да ты посмотри, чего мы добились в жизни! Дай бог тебе добиться того же!

– А я не хочу ничего добиваться! Даже половины ваших достижений! Будь вы хоть самыми успешными, какая мне-то польза, если вы ни разу со мной не погуляли, не взяли с собой в отпуск?! Я вас вообще почти не видела!

– Да какой отпуск?! У нас с папой были только творческие отпуска...

– Вот-вот! А я хочу нормальных отпусков, и чтобы мои дети не видели только мой затылок!

Алик пытался возражать, но вдруг почувствовал, что устал.

Вполне возможно, причиной внезапной усталости оказалась неожиданная правота дочери.

Да нет, как может оказаться права девчонка, единственным достоинством которой был набитый тройками аттестат?

Судить родителей, которые всю жизнь увлеченно трудились!

Посмотрим, чем сама-то сможет похвастаться лет эдак через десять. От этой мысли стало тревожно и пусто. Э, да так и до депрессии недалеко.

А он ее заслужил, депрессию?

Так откуда же эта усталость?

От бесконечной гонки за очередным достижением, в которую как-то незаметно превратилась работа?

А дома – от запустения, отсутствия вкусных запахов?

От пыльных штор, наконец, на которые поглощенная наукой Лидия Романовна редко обращала внимание, будучи выше этого.

А может быть, больше всего он устал от того, что в одном из переулков, где живет его старая мать, сидит в гамаке дурочка Тося, о существовании которой в их доме говорить не принято, как и о том, что станет с ней, когда умрет её бабушка.