Иван Кудряшов

Ханжество (статья для "Энциклопедии современной жизни")

У каждого, ну или почти каждого, человека интерес к сексуальности – явление естественное и закономерное. Дети в этом смысле тоже люди (и люди в этом смысле – часто тоже дети). Затея просветить подрастающее поколение на сей счет, на первый взгляд, кажется вполне гуманной. Если бы не одно обстоятельство: в нашей культуре существует жесткое разделение «детского» и «взрослого» (с довольно жесткой припиской сексуальности к миру взрослых), и именно это превращает обычную идею в проблему. Достаточно вспомнить, что поощрение или помощь в таком интересе у детей до 14 лет формально могут быть квалифицированны как «развратные действия», а это уголовное преступление. Т.е. с точки зрения закона интереса к сексуальности у детей нет и быть не должно, а если и есть, то это взрослый виноват. Из подобного рода формализмов и строится сегодняшнее ханжество: никому нет дела до того что есть, мы живем в мире предписанного. Мы отрицаем, причем, совершенно не стесняясь, демонстративно (а стесняемся напротив – не делая этого) реальность нашей повседневной жизни. Таков современный человек – крайний нерелигиозный ханжа, полный деланного консумерского благочестия.
Но, по большему счету, проблема секс.просвещения несколько тоньше, нежели «говорить или не говорить» (как и само ханжество – не просто лицемерие). Ведь дети, так или иначе, узнают «по это», и основная цель просветителей (каковой она всегда была для любого Просвещения) состоит в том, чтобы дать «правильное» знание, знание-во-избежание-ошибок. Собственно говоря, кампания по вразумлению населения уже идет, несмотря на значительные ряды ее противников. В нашей стране она наиболее активна в последние два десятилетия, хотя мне думается, в менее явном режиме она была и ранее (конечно, «в СССР секса не было», но определенная пропаганда была).
Эта кампания проходит очень широко – начиная от специальных школьных программ и учебников и заканчивая печатными и электронными СМИ для молодежи и старше. Нельзя не заметить отвратительно-назидательный тон всех этих текстов, призванных избавить нас от «мифов о сексе» (а также от мифов о зачатии, любви, оргазме, отношениях, мужчинах, женщинах, гениталиях и проч., проч.). Уж где нам, мистифицированному быдлу, знать как правильно – без «учеными доказано» и «совета психолога» мы теперь никуда.
Однако давайте разберемся: неужели так убедительны доводы сторонников сексуального просвещения?
Во-первых, педагоги и психологи, а также морально-ударенные пожилые тетки очень любят пугать родителей «подворотней». Дескать, лучше ребенок в школе пусть все узнает, а не «нахватается гадостей в подворотне». Но ведь сама школа – это всегда уже «официальная часть» + «подворотня», которая является значимой субкультурной сферой жизни детей. Кроме того, и то, и другое – лишь «приблизительное знание», заполняемое фантазмами индивидуально. Параграф или картинка из учебника для ребенка это такой же экран для проекции личных фантазий и травм как и рассказ о сексе за гаражом. Сюда же часто приплетаются стенания о том, что сегодняшняя школа не дает жизненно-значимые знания и навыки, а вот предмет, просвещающий детей о сексе и контрацепции, исправит это. На мой взгляд, школа и не должна давать «жизненные навыки», ее задача как раз в передаче абстрактных общих знаний. Отечественная школа никогда не была сильна в формировании пресловутых ЗУНов (знание-умение-навык), но в этом были и свои плюсы. Да и как давать эти «сексуальные» ЗУНы в школе? Быть может, кто-то видит сексуальное просвещение как практический предмет, подобно «труду» или «рисованию»? Типично ханжеское отношение выражается в подобных требованиях к школе, закрывающих глаза на ее реальное устройство и возможности.
Во-вторых, нам демонстрируют статистические подтверждения того, что сексуальное просвещение уменьшает количество проблем – преждевременных беременностей, уровня ЗППП и т.д. Но, как известно, статистика может подтвердить что угодно: сложные техники выборки, рандомизации и мета-аналитических подсчетов позволяют выставить научно-валидным довольно сомнительные результаты. Впрочем, даже если это и правда, то такая результативность – вовсе не показатель уровня сексуальной культуры и личностного развития (запугивание и массовая невротизация молодежи – это тоже метод). Да и вообще на фоне чудовищной «незрелости» нашего общества вызывает разве что недоумение настойчивый призыв к формированию сексуальной культуры. Почему мы бы не заняться повышением культуры личности в целом? Складывается ощущение, что вся система образования ориентирована на производство каких-то ограниченно применимых специалистов, которые как собственно люди умеют лишь потреблять и правильно предохраняться.
Однако неубедительность позиции сторонников – еще не повод стать ее противником. Ведь позиция противников ничем не лучше, уже потому, что и они пускаются в развенчивание мифов – теперь уже мифов о самом сексуальном просвещении.
Вот, к примеру, особо зловредный миф, который должен быть разрушен, по их мнению. Миф таков: подростки хотят заниматься сексом. Опровержение, которое приводит автор просто и гениально – «Я не верю в это», затем для солидности добавляются откровения проблемных подростков. И все – voila миф опровергнут. И что характерно ни слова о том, чего хотят подростки, чем интересуются.
Другой аргумент, порождающий нескончаемый поток краснобайства: сексуальное просвещение прививает детям не те ценности, не несет в себе морального посыла. Здесь «не те ценности» - это почти всегда не традиционные и не религиозные ценности. Но тут весь вопрос в том, кто «заказывает музыку», кто решает какой морали нужно добавить в сексуальное просвещение детей. А попытка навязать свои ценности и убеждения – это не аргумент вовсе.
Что уж говорить обо всех этих «письмах в редакцию», начинающихся с фразы «У меня сын/дочь растет…»? Родители с неудавшейся личной жизнью, с неврозами и тревогой по поводу секса будут третировать психологов и педагогов (а также собственных детей) – лишь бы оградить СЕБЯ от своих проблем. К детям, их запросам – это вообще не имеет отношения. Немудрено, что единственный аргумент таких людей – «Вам не понять». Вот уж кому необходимо сексуальное просвещение (или лечение?). И в каждом учреждении секс-просвета видится им растление и подрыв здоровья нации (пожалуй, если бы школы занимались растлением на самом деле, то у нас бы не было такого упадка культуры и образования – порочные люди, как точно заметил Оскар Уайльд, более социализованны и успешны). Вкратце мысль сия тривиальна: дескать, разговоры о сексе сами по себе развращают, толкают к действиям. На это возразит любой психоаналитик, ведь молчание всегда хуже (поскольку травматичнее). Впрочем, один вопрос остается: уничтожают ли романтику знания, плодит ли осведомленность цинизм в молодежи? Пожалуй, нет. Ведь цинизм – это всегда личный выбор, который не может быть заключен в знании самом по себе (но вполне может присутствовать в том жесте, с которым это знание подается).
Также и все разговоры о том, что эта сфера по природе сокрыта и сакральна, потому и сам язык скрывает сексуальность, тем что выражает ее табуированной лексикой – лишь ханжеская уловка. На самом деле, язык может сказать все что угодно, на каком угодно жаргоне – как подчеркивает Жижек, сам язык предельно сексуализован, только в языке простое высказывание может «что-то такое значить», на что-то намекать. И в то же время чтобы сказать, донести нечто языку всегда нужна определенная форма, организованный дискурс. А его-то как раз и нет, потому и подходящего языка для сексуальности нет. Именно это послание заключается в известной фразе Лакана о том, что «сексуальных отношений не существует» - т.е. нет и не может быть нейтрального мета-дискурса для разговора о сексуальности.
Ни у сторонников (рационалисты-просветители), ни у противников (моралисты, традиционалисты-обскуранты) нет дискурса, чтобы говорить о сексуальности: подход научный и описательный не лучше и не хуже наставлений, метафор или мата. Такой дискурс есть лишь у доверительной (интимной) беседы. В этом смысле, основная работа происходит в семье, и пожалуй, даже не вербально. Эта речь должна возникнуть вне институциональности (или хотя бы в сфере ей сопротивляющейся), поэтому она возможна в личном кругу, а также в среде психоанализа (но не психологии, с ее естественнонаучной описательностью), да пожалуй, у религиозных духовников. Ребенок – не идиот, он хорошо понимает что такое «социальный институт», поэтому учебник – не решение проблемы, а ее укоренение. Ведь если педагог – не авторитет для учащегося, то это катастрофа (и все, что будет сказано им о сексе, попадет в разряд «плохого», «жалкого» знания). Но если учитель представляет собой инстанцию большого Другого, (т.е. настоящее воплощение Закона и Знания), то это как минимум невроз, ведь все, что будет им сказано, станет для ребенка требованием, нормой и виной.
Но, как показывает Фуко в своих работах, любое обучение есть, в сущности, манипуляция, реализация дисциплинарной власти. Иными словами, все споры о сексуальном просвещении касаются главным образом трех взаимопересекающихся областей: сферы власти над детьми, сферы представлений о должном (ценностей, нравов, морали) и сферы личных проблем, нерешенных в собственном детстве и отрочестве. Все это частные задачи небольших групп взрослых и потому к интересам, запросам и чаяньям детей все дискуссии, как и само просвещение, остаются глухи. Все твердят лишь одно: «мы знаем, что нужно детям» («и это не секс!» vs «это точно секс»). А знает ли кто-то, например, я сам?
Существуют ли эти интересы вообще, каковы они, имеется ли некий общий их знаменатель? На мой взгляд, такой интерес и глобальная задача есть у каждого ребенка – стать взрослым, повзрослеть, но не номинально, физически или социально, а в полной мере стать взрослым человеком. Но, как известно на опыте мировой истории, обычное развенчивание мифов отнюдь не несет зрелости: ни конкретным индивидам, ни человечеству в целом. Пресловутая демифологизация всегда оборачивается созданием нового мифа (и это понял еще Барт, подводя итог своим «Мифологиям»). Именно конструкцией удобного для себя мифа заняты как сторонники, так и противники сексуального просвещения. Личность никого не интересует. Радетелей детей и народа интересуют больше наши тела (их способность потреблять и работать), возможность их контроля. Что характерно: вопросы места сексуального просвещения в воспитательном процессе рассматриваются в одном ряду с задачами антинаркотической, антиалкогольной и антитабачной профилактики. Неужели иметь понимание о сексе и себе как половом существе – это столь же болезненный феномен, как и пристрастие к наркотическим ядам? Или напротив, курение и алкоголь – столь же естественный атрибут взрослого как и секс, до времени не положенный детям? Я знаю, что все вышесказанное проигрывает риторике заботы о физическом и моральном здоровье нации. Но за всей этой показной заботой и нравственностью стоит непримиримое ханжество, желание убрать с глаз долой ту реальность что раздражает, не вписывается в фантазматическую картинку мира потребления. В этом я согласен с Ашкеровым, который считает, что ханжа постоянно  фрустрирован, причем самим принципом реальности.
В любой культуре во все времена вполне доступна наблюдению простая истина: дети интересуются сексом. Это факт, а не проблема. Конечно, поиск достойной реакции на детские вопросы «про это» - можно считать трудностью или проблемой. Но все-таки эта проблема явно преувеличена и главным образом озабоченными и тревожными взрослыми. На деле же, вопрос ребенка о сексе – это прежде всего «тест для взрослого на зрелость» (только наивные люди не ведают, что дети всегда испытывают взрослых). Это всегда запрос типа «а это хорошо (нормально, правильно и т.д.) думать об этом», а отнюдь не желание действия. Реакция родителя в таком случае должна быть спокойной, а ответ довольно общий, даже условный. Задача родителя состоит не в том, чтобы научить всему, скорее важно сохранить запрет, не создавая при этом травмы (ведь без запрета не будет желания). Впрочем, с запретами тоже лучше не переборщить. Как показывает опыт западных психологов, наибольшую проблему в обществе как раз составляет то, что запрещается: так в наши дни центральной проблемой становится уже не гомосексуализм или садомазохизм (они уже признаны обществом), а сексуальное сожительство взрослых и детей (несмотря на все запреты и громкие скандалы). Увы, любые личные проблемы в отношении этого вопроса ребенок очень хорошо почувствует, даже по самому тону, по мельчайшим нюансам реакции.
Так уж получается, что ребенок с самого рождения уже оказывается в мире секса. Как отмечают психоаналитики Лапланш и Лакан ребенок вынужден контактировать с взрослыми, которые уже сексуализованы. Задолго до всякой пропаганды секса в СМИ ребенок сталкивается с пока еще непонятной для него областью сексуальных посылов и переживаний, которые явно и бессознательно транслируют (в том числе непосредственно на него) окружающие – в первую очередь мать, затем отец, близкие и родные. Ребенок в процессе развития всегда переоткрывает сексуальность, как бы осмысливая и символизируя уже произошедшую «интервенцию сексуального» в его психический мир.
В этом плане лучшее, что может сделать сексуальное просвещение, это как раз научить спокойному отношению к сексуальности. Т.е. необходимо избавиться (индивидуально) от массового посыла, что секс – это поле возможностей, что в этом суть, что там возможен подлинный контакт с Другим. Это, конечно же, иллюзия, и многие чувствуют, что их сексуальная жизнь не дает связи с противоположным полом, не разрешает вопросы и чаяния. Лакан прямо говорит о том, что такая сексуальность – это мастурбация с (и при помощи) реальным партнером. И проблему нехватки – конституирующую для человеческого субъекта – вряд ли снять секс.просвещением или его запретом. Обе позиции в равной степени работают на укоренение иллюзии.
Какое просвещение тогда могло бы помочь? Как однажды сказал один психоаналитик (Денис Саблин): «мне кажется, то, которое сможет объяснить человеку элементарную вещь: через сексуальные отношения ты к другому не прорвешься, как дрочил сам себе под одеялом, так и будешь раз от разу делать то же самое, с тем же успехом. И ничего больше». Жижек заметил по этому поводу, что секс становится чем-то значительным (в плане связи с другим) именно когда он больше ничего не значит. Нужно спокойное отношение к сексу – отношение человека, знающего свое желание и удовольствие. Ведь секс, основанный только на самоудовлетворении – это кладезь нехватки, но подлинная связь с другим (а значит и подключение к его наслаждению) возможны. И возможность эта находится не только вне, но и в самих телесных отношениях. В этом смысле, наиболее очевидной формой для такой возможности является семья как отношения мужчины и женщины, в которых  секс – лишь попутная данность, лишь средство для того, чтоб живя семьей можно было вступить в отношения с Другим. Другим не находящемся в отношениях с другим полом. Именно этого не может видеть ханжеская оптика зрения: для нее либо секс – подлинная вещь и истина, либо его лимитирование и запрет. Tertium non datur.
А чем тогда собственно был плох советский школьный предмет под названием «Основы брака и этика семейной жизни» (надеюсь, не переврал название, ибо сам лично в 90х этого предмета уже не застал)? Как известно в ряде западных стран есть школьные дисциплины о сексе и отношениях, но это скорее гуманитарные дисциплины, изучающие этические и психологические сложности общения с другим человеком. В нашей же стране превалирует естественнонаучный подход – мальчики и девочки «в разрезе». Почему вместо этики взаимоотношений, сразу ознакомление с биологией и физиологией? Мы что до сих пор фауна? Или единственная модель человека для нас – это препарированный анатомом труп противоположного пола? В других странах никто не испытывает шока, от того что дети получают половое воспитание в школе (например, в Канаде – с 5-го класса, в Японии – с 3-го по 9-ый класс), никто не выдвигает идей о том, что такое просвещение подорвёт авторитет родителей. А вот к примеру цитата из воззвания к правительству Украины возмущенных родителей:
«Секс – это любовь к половым органам. …Мы считаем, что вышеназванные учебники... в данной редакции недопустимы, так как содержание их отдельных тем чуждо нашей национальной культуре, нашим представлениям о нравственности и морали. Они поощряют наших детей к отношениям вне брака, пробуждают интерес к половым извращениям, умаляют роль нас, родителей, в половом воспитании наших детей, предлагают излишнюю и вредную информацию о развитии и физиологии противоположного пола».
Звучит дико, до тех пор пока сам не прочтешь текста учебника. Вот пример текста подобных курсов:
«Основными формами половой жизни человека являются экстрагенитальные, платоническая любовь, танцы, гейшизм, генитальные, суррогатные формы полового акта, бедренный половой акт, анальный, орально-генитальные контакты, сексуальные действия с животными». И на каждую тему в школе выделено по часу, а то и по два. Думаю, каждый сам сможет оценить эти оба текста.
На Западе уже никто не говорит о Просвещении (оно у них прошло еще в 18 веке), но о «сексуальной культуре» как части общей культуры личности. Мы же пока изучаем правильные картинки, умные слова, методы контрацепции и боремся со своим мифическим сексуальным сознанием.


Традиционно считается, что за маской ханжества лежит подозрительность и желание манипулировать людьми. Однако сам ханжа – идеальный объект манипулирования, ведь образ его поступков целиком задан линией официальной морали общества (или идеологии). Вся его демонстративность, его крайности и резкие оценки – всего лишь маскировка отсутствия и нехватки. Ханжа во всём видит извращения просто потому, что не способен увидеть ничего другого, кроме своих желаний. Но какой же вывод нужно сделать из факта крайней степени ханжества в нашем обществе? Дело отнюдь не в том, что нами злобно манипулируют, что мир заставляет нас приспосабливаться, а реальность фрустрирует. Все гораздо проще и ужаснее – вся оптика мысли и зрения ханжи возникает из игнорирования внутренней этической составляющей человека. Мы – современные ханжествующие субъекты – те, кто утерял или стремительно теряет ощущение собственной этической автономии, свободы воли поступать в соответствии с внутренними категориями долга, влечения, призвания. И какое можно придумать сексуальное просвещение для тех, кому нет (или не будет) нужды отчитываться в своих поступках прежде всего перед собой, а не внешними условиями?

К списку номеров журнала «ЛИКБЕЗ» | К содержанию номера