Владимир Монахов - одной строкой

 

 

Писателю Владимиру Монахову из Братска 60 лет

 

Родился 1 мая 1955 года в городе Изюм Харьковской области, УССР. Пишет стихи и прозу с 1972 года. Автор более десяти сборников. Публикуется в антологиях, журналах и альманахах. За серию эссе в 2006-м стал лауреатом журнала «ЮНОСТЬ». В 2009 году за «Русскую сказку» поэту вручена национальная премия «Серебряное перо». Лауреат Международного поэтического конкурса «Лёт лебединый» имени Петра Вегина (2014). Занял второе место в номинации «Бэла» за лучшую новеллу о любви в международном Лермонтовском конкурсе (2014). Входит в литературную группу ДООС (Добровольное общество охраны стрекоз) под псевдонимом Братскозавр.

_ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ _

 

Господи, экий нонсенс! – говорить афоризмами о большом (на язык просится ленинское «матёром») человеке. Но, с другой стороны, как ещё должно говорить о Монахове, чьё творческое кредо – «Одной строкой остаться в мире»? В.М. и сам предельно лаконичен – три строки хайку, катрен, сентенция в десяток слов… По версии автора, краткость – сестра душевной лени. Думаю, всё несколько сложнее: не в лени дело, а в дисциплине мысли. А скорее всего, прав Шукшин: будь песня дольше, она не была бы такой щемящей…

 

Когда в стране замешивают бурю

российствующие мастера грызни, –

то денег не хватает бескультурью...

Культура приучилась жить без них!

 

***

Сразу на ум приходит пушкинское «Он в Риме был бы Брут, в Афинах – Периклес…» В хэйанской Японии, где удачный стихотворный экспромт становился залогом карьеры, Монахов был бы придворным – в ранге как минимум тюнагона. В королевской Франции, где bon mot ценились на вес золота, В.М. фигурировал бы в списке Шаплена. У нас он – провинциальный журналист. Чёрт его догадал в России родиться с душой и талантом. Но пехотинец литературы повторяет вслед за восточными мудрецами «…я чувствую себя непобедимо, когда не побеждаю никого».

 

***

Из всей мировой философии Монахов наиболее твердо усвоил у-вэй – даосский принцип созерцательного недеяния.

 

Бог плакал и читал стихи по-русски,

томление в груди глаголом заглушив.

Ведь сердца боль – полоска жизни узкая,

спасает всё на пёрышке души.

 

***

В детстве он торговал бахчевыми на рынке. Карьера юного негоцианта завершилась визитом учительницы к родителям: ваш мальчик слишком талантлив, чтобы стоять у прилавка. Любопытный палиндром к евангельской притче об изгнании менял из храма, не находите? А вот и характерный автопортрет на тему:

 

Стоит человек посреди базара –

Исполняет соло задумчивости.

Никто не интересуется ценой.

 

***

Некогда Монахов мечтал стать военным врачом – кажется, и по сю пору жалеет, что предпочёл изящную словесность. По-моему, напрасно. Пусть армейская карьера не задалась, зато с медицинской всё в порядке: стихи Монахова – весьма недурная психотерапия. Настоятельно рекомендую страждущим. И тут нелишне вспомнить, что когда-то в Братске он пытался продавать свои стихи в аптеках, но эта затея провалилась в самом зародыше. Коммерсанты не поняли серьёзность намерений и вежливо отказали поэту.

 

***

Мысль В.М. не многословна, но многослойна. Non multa, sed multum.

 

***

Польти насчитал в мировой литературе 36 сюжетов. Борхес сократил их количество до четырёх. У Монахова, в сущности, их всего два: любовь и смерть во всех своих ипостасях. То бишь, проявления божественного в человеческом.

 

Оставь слова свои, не мучайся, любимый,

в объятиях твоих готова умереть,

и что ты прячешься за стайкой голубиной,

ужо иди ко мне – тянула руки... смерть!

 

***

Евангелие от Монахова состоит из единственного стиха: Господь наш – наверняка атеист. Недаром его лирический герой с таким понятным именем Слава Богов стал постоянно действующим персонажем стихов, притч и коротких рассказов, часто повторяет: Бог создал зеркало, взглянул в него и понял, что Бога нет!

 

***

«Бог умер», – сказал Ницше. «Человек умер», – продолжил Фромм. «А лучше б всем им не родиться», – завершил Монахов. И всё-таки чуть позже он поискал всем нам надежду:

 

Мне горло залили молчанием

Земли, что скорбит в тишине,

А вечность застыла в печали

От пуль на расстрельной стене.

 

Как сахар легкорастворимый

Смерть Бога свела на покой,

Но что-то знакомое в глине

Господь лепит слабой рукой!

 

***

В отрочестве он ходил в школу босиком, подражая Григорию Сковороде. Когда вырос, – уж не знаю, неосознанно или сознательно, – выстроил жизнь по его заповедям. «Счастие твое и мир твой, и рай твой, и Бог твой внутри тебя есть», «У истины простая речь», «Мудрец обязан с гноя выбирать золото», «Без зерна орех ничто же есть, а без сердца человек», «Тот ближе всех к небу, кому ничего не надо», «Мир ловил меня, но не поймал» – узнаёте? И если вам в просторах Сети когда-нибудь попадутся его заметы со странным названием «запись(НОЧЬ)нушки», вы в них много найдёте от Сковороды.

 

***

«Одной строкой остаться в мире...» Однако у В.М. таких строк добрая сотня, коли не больше: «Апокалипсис страшен не гибелью, но постоянным продолжением», «Бойтесь поэта, стихи приносящего», «Красоту женских линий творит ненасытный взгляд мужчины», «Народ у нас хорош – людишки только дрянь», «Жизнь удалась: возможности пропиты», «Я узнан старым кладбищем», «Свет на всех один, а тьма у каждого своя!» … Ну, и так далее – по слову Хлебникова, любимого нашим героем.

 

***

Жизнь не требовала от него громких подвигов. Его подвиг незаметен стороннему взгляду: достойно принимать неизбежное. Как любит повторять В.М. – достаточно и 12 читателей. И тут мы снова улавливаем перекличку – сами понимаете, с какой книгой книг.

 

***

Извечная моя манера – сравнивать людей с животными. Монахов всегда виделся мне сенбернаром: большой, медлительный, умный, сильный, преданный…

 

***

Вместо эпилога – опять-таки одна строка. На сей раз – из японской классики: «То, что не высказал я, сильнее того, что сказал…». И тут уместно вспомнить любимый плаги-АРТ нашего героя «Всем лучшим в себе я обязан книгам, которые не прочитал…»