Соломон Михоэлс

Строитель. Пьеса

 

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ «СТРОИТЕЛЯ»

Соломон Михоэлс как драматург

 

Творческое наследие С.М. Михоэлса включает в себя не только сыгранные им роли и поставленные им спектакли, но и десятки опубликованных и неопубликованных текстов: статей, докладов, выступлений. В исследовательских работах о Михоэлсе и воспоминаниях о нем родных и близких также сообщается о его драматических произведениях – пьесах «Грехи молодости» (1900) 3 и «Строитель» (1919). Нам не известно, существовал ли вообще, кроме как в голове десятилетнего мальчика Шлойме Вовси, текст пьесы «Грехи молодости». Текст же пьесы «Строитель» был признан утерянным, и сам Михоэлс «старался о ней пьесе не вспоминать».

Счастливой и случайной удачей новичка можно объяснить мою находку текста михоэлсовской рукописи пьесы «Строитель» на самом видном месте – в рукописном отделе Бахрушинского музея. Но уже тогда, в далеком 1993 г., эта находка не казалась мне случайной. Я считал и продолжаю считать ее знаком судьбы, которая связала мою жизнь и работу с жизнью и работой Михоэлса. Сейчас, спустя почти сто лет с момента написания и постановки, пьеса «Строитель» возвращается к читателям, а в скором времени – и к зрителям.

            В нескольких опубликованных мною статьях, которые целиком или частично посвящены «Строителю», я рассмотрел идеологические аспекты пьесы – отраженные в ней мировоззрение Михоэлса-человека и творческую программу Михоэлса-художника. С этой точки зрения текст пьесы очень важен как одно из наиболее ранних литературных произведений Михоэлса, позволяющее проследить путь его становления как актера, мыслителя и общественного деятеля. В моих публикациях уже была отмечена связь драматургии Михоэлса с европейским модернизмом, в частности, с драматургией Хенрика Ибсена, а также с политикой еврейского культурного строительства.

Я хочу обратить внимание читателя на многоплановость и многогранность текста пьесы. Даже на поверхностный взгляд, «Строитель» соединяет как минимум три тысячелетия человеческой цивилизации и четыре важнейшие культурные и интеллектуальные традиции. В первую очередь это – библейская история о строительстве Вавилонской башни. Как говорит мидраш (разновидность традиционного еврейского толкования библейского текста), строители были настолько фанатичны в своем желании закончить башню, что когда какой-нибудь кирпич падал вниз и разбивался, они причитали: «Как трудно будет заменить его». Однако если человек срывался вниз и убивался насмерть, никто даже не смотрел на него. В пьесе Михоэлса с башни падают люди, и за этим с растущей тревогой горестно наблюдает Строитель, главное действующее лицо. Горе его велико и неподдельно, так как падают и разбиваются не посторонние люди, а «братья» Строителя. Примечательно, что автор пьесы тем самым в корне меняет не сюжет, а его традиционное еврейское понимание.

      Падая, строители башни, по выражению Вчера, другого действующего лица пьесы, «сходят в тень». В этой метафоре очевидно влияние ключевого текста европейского Возрождения – «Божественной комедии» Данте, которая, по сути, является описанием путешествия в мир теней. В метафизике этого мира свет – это жизнь, а тьма – не просто смерть, но другой мир, где – согласен – человеческая воля парализована, ограниченная тенью и скованная ночью:

В «Строителе» свет и тьма не сосуществуют мирно, а противоборствуют, как два извечных противоположных полюса – добро и зло, представленные действующими лицами пьесы Завтра и Вчера. Данте еще не был способен разглядеть этот антагонизм, так как, по словам Фридриха Ницше, «Данте в сравнении с Заратустрой есть только верующий, а не тот, кто создает впервые истину». И лишь ницшеанский сверхчеловек Заратустра был способен не только понять эту дихотомию, но и сделать ее краеугольным камнем в постройке здания цивилизации: «Тысячи и тысячи лет назад <…> он разделил <…> хаос на Свет и

Тьму, <…> на империю Добра и империю Зла. Добро он назвал царством Света, Ормузда, а Зло – царством Тьмы, Аримана. И из этого творения Заратустры выросли высокие культуры, религии и системы морали». Завтра, подобно Заратустре, «любит скрывать свое лицо», чтобы «никто не мог насквозь его видеть» .

В исходящем от Завтра «излучистом сиянии» съеживается и сгибается Вчера, подобный демону Анатэме из одноименной пьесы Леонида Андреева. «Социальным остовом» «художественной оболочки» произведений Андреева является ницшеанство и западноевропейская идеология индивидуализма в целом, которую писатель «переработал в духе русского общественного сознания», связав с «неутихшей революционностью нашей интеллигенции». Если у Ницше человечество служит лишь почвой и удобрением для развития сверхчеловека, то у Андреева сверхчеловек – это «вождь», «высшее выражение» всего человечества. Сверхчеловек Андреева – это предтеча сверхчеловечества, идущего ему на смену, подобно тому, как в финале пьесы Михоэлса на смену умирающему Строителю

идут невидимые тени строителей будущего.

Исследователям еще предстоит найти, изучить и понять эти и многие другие аллюзии, символы, скрытые смыслы и контексты «Строителя». Однако уже сейчас пьеса открывает нам широкий спектр интеллектуального багажа и значительный масштаб мировоззренческих и творческих поисков 29-летнего Шлойме Вовси, в 1919 г. круто изменившего свою жизнь, карьеру и даже имя, став Соломоном Михоэлсом.

Текст пьесы «Строитель» представляет собой рукопись, выполненную чернилами на русском языке, на девяти листах писчей бумаги. В рукописи также имеются пометы химическим карандашом на русском и немецком языке. Имя автора в рукописи не указано, однако вследствие очевидного сходства с многочисленными сохранившимися образцами почерка С.М. Михоэлса, автором является именно он. Карандашные пометки также легко идентифицировать по имеющимся образцам как режиссерскую партитуру (указания на паузы, мизансцены, темп и т.п.), сделанную рукой А.М. Грановского. Сохранность документа – хорошая.

Премьера пьесы «Строитель» состоялась в Еврейском камерном театре (Еврейском театре-студии) в Петрограде в июле 1919 г. Режиссером и художником спектакля был основатель театра А.М. Грановский, композитором – А. Маргулян. Роль Строителя играл Грановский, а роль Вчера – Михоэлс. Полный текст пьесы был впервые опубликован в 2008 г. в переводе на идиш, сделанном моим учителем, другом и коллегой профессором Дов-Бером Керлером (Университет Индианы, США).

В настоящее время Театр Грановского под руководством Игоря Пеховича

готовит пьесу «Строитель» к постановке.

                                                  Василий  Щедрин, доктор исторических наук

 


СОЛОМОН МИХОЭЛС


«СТРОИТЕЛЬ»


 

Действующие лица:

1. Сказочник.

2. Вчера.

3. Сегодня (Строитель).

4. Завтра.

Сказочник (голос).

 

Когда-то, тысячи-тысячи лет тому назад, в земле Вавилонской, во времена сурового Нимруда Люди  задумали строить башню. Они мечтали, чтобы вершина башни достигла далеких небес. Они захотели овладеть небесами. Они знали: там, наверху, в странах теплых и светлых, высоких и далеких, в краях голубых и бесконечных живут боги красоты и правды, которые давно уже покинули темную и лживую землю. А время шло и шло. А поколения менялись, приходили и уходили. А время шло. И одно поколение строило башню, и другое поколение разрушало ее. И …

 

Сцена

Вчера. Опять уж новый пришел…

Завтра. А завтра его снова сменит другой.

Вчера. Вчерашний уже умер и густые тени покрыли его.

Завтра. И этот также не избегнет той же участи.

Появляется Строитель.

Он не замечает теней времени.

Он сосредоточенно наблюдает работу людей,

строящих башню и предводительствуемых им.

 

(Вдали слышна песня строителей).

Строитель. Растет все больше громадная башня … Все выше возносится ее глава, и все дерзновеннее становится взгляд, устремленный ее вершиной в бесконечную

даль небес. Кто может утверждать теперь, что я не обладаю величайшей

тайной: истиной строительства …

Вчера. (смеется) Я…

Строитель. Кто ты?

Вчера. (смеется) Здесь, в моей тени, я был свидетелем и пережил многих храбрых

строителей. Они начинали строительство с восходом солнца, но угасали с

последним лучом захода его … Выше известных пределов не поднималась,

однако, вершина башни … Строители не смогли проникнуть в те эфирные

миры, что по ту сторону границы Ночи …

Строитель. Замолчи, мрачная тень … Я не знаю тебя … Не мешай моей работе, не

тревожь  меня в моем творчестве … Разве ты не видишь, как все выше и

выше поднимается башня, как все смелее и увереннее поднимаются

мои поющие братья ввысь, к великой цели. Там, высоко-высоко –

распростираются царственные покои вечной Истины и бессмертной Красоты …

Вчера. (смеется) …

Строитель. Замолчи! Кто ты?

Вчера. Твои предшественники уже познакомились со мною. Они ко мне

относились с большим вниманием. Один лишь ты не последовал примеру

ушедших братьев твоих …

Строитель. А ты не даешь мне возможности спокойно наблюдать работу моих

братьев. Ты отравляешь праздничную радость строителя, который борется с высотами и недосягаемостью вечной Правды.

Вчера. (манит) Сюда, ко мне …

Строитель. (вглядывается) Темно, как темно и мрачно у тебя, ни один луч солнца не может проникнуть в твою густую мглу … Но, постой, теперь я начинаю кое-что

видеть …

Вчера. Что?

Строитель. Я вижу что-то … Как бы долина бесконечная и ровная … ее покрывают какие-то небольшие домики – жилища людей.

Вчера. Твои предшественники видели лучше твоего.

Строитель. Нет, то не жилища … это …

Вчера. Что?

Строитель. Это … как бы каменные плиты … (в ужасе) могилы …

Вчера. Что ты сказал?

Строитель. Могилы … Да, да, я это ясно вижу. Это долина смерти … Кладбище … Как велико оно … Могилы, здесь ближе, они совсем еще свежие, а дальше, там, я

вижу лишь маленькие холмы …

Вчера. (смеется) Это долина, куда сошли твои братья.

Строитель. Что?

Вчера. Их покрыли мои тени … Их мои крылья перенесли сюда …

Строитель. Замолчи! Довольно пугать меня! Я силен! Смотри, вот меч мой, которым я убиваю того, кто становится мне поперек дороги.

Завтра. И ты все же должен будешь также спуститься в Долину черных теней.

Строитель. А ты кто, всезнающий сосед? Кто ты, говорящий языком пророков?

Завтра. Если ты сможешь видеть, то ты и меня увидишь! В мои голубые дворцы войдут лишь немногие избранные.

Строитель. Я вижу лишь голубой туман, который тебя покрывает …

Завтра. Видно, слепы глаза твои …

Строитель. Загадочна твоя речь … Я ее не понимаю.

Вчера. Никто доселе его не понимал. Он, очевидно, из другого края. Разве я не сказал тебе, что твои братья избегали этого хвастливого гордеца … Он навсегда

скрыл свое лицо, но всегда уверял, что лицо его скрыто, чтобы показаться для

немногих …

Завтра. Довольно болтать, старый лгун! Истинный строитель повернется к тебе спиной

Становится светлее. Тени скрываются.

Слышна песня строителей.

Строитель. Солнце подымается … Их больше нет … Что за страшный сон! Нет, туда, лишь туда я должен смотреть. Мой взгляд следит за каждым шагом моих братьев-строителей. Смелее, братья мои! Скоро мы уже вступаем в небесные

страны бессмертия! Вы подымаетесь все выше! Да? Глядите! Солнце заливает

целыми потоками тепла и света вашу святую работу! Что же вы останавливаетесь? Нет, это лишь кажется мне. Не бойтесь! Мой меч наготове, и чрева мои опоясаны! Силу и железную мощь я чувствую в себе. Глядите, Солнце с нами в нашей борьбе! Оно омывает душу мою своими лучами … Они идут … Они подымаются все выше и выше. Они кладут кирпич за кирпичом … И растут каменные стены … Мы строим … Мы строим. Что скажете вы теперь, лживые пророки на вашем лживом языке?

(Солнце скрывается за тучи. Темнеет.)

Что это? Солнце склоняется к западу? Что там происходит? О, кто это падает?

Один из моих строителей?

Вчера. (показывается) В мою тень уже один появился.

Завтра. Все они туда сойдут.

Строитель. (хватается за меч) Молчите, молчите! Вы смелы лишь тогда, когда солнце прячется в тучах ... Глядите, вот оно снова поднимается в небесной синеве ...(Светлеет; песня строителей крепнет)

Скоро мы входим туда ... Где солнце вечно ... Войдя туда, мы заставим солнце

сиять вечно. Нужно лишь завоевать небесные тайны.

(Снова темнеет; звучная песня строителей постепенно слабеет)

Что там? Почему слабеет ваша песнь? Что? Снова падают люди? Тень покрывает подножие башни. Еще, много людей падает ... И, не останавливайтесь! Дальше! Выше! Вперед и выше!

Вчера. (смеется) В мою тень пришли еще ... Их много. Башня твоя уже тоже частью

покрыта моей тенью.

Завтра. Эта башня будет вся в тени.

Строитель. Вы лжете! Мы допустили, чтобы тени покрыли башню. Обнажите мечи! На борьбу со лживыми тенями. А вы, там наверху продолжайте работу! Отчего вы так медленно идете, отчего так ослабела ваша песнь?

Вчера. Это тени задушили их голоса.

Завтра. Так же, как они задушат и твой голос.

Строитель. Все темнеет. Я уже еле слышу ваши голоса. Я уже не вижу вас. О, что же там случилось?

Вчера. Ты уже стал говорить на моем языке. Ты сказал: что там случилось? (смеется)

Строитель. Все ... все ... падают ... Теперь я сам иду туда ...

Вчера. Ко мне? В мою тень?

Строитель. Туда иду я! К башне! Я сам иду туда!

Завтра. Ты не сможешь дойти до башни.

Строитель. Неправда!

Вчера. Голубой никогда не был лгуном.

Строитель. Иду ... (делает шаг и падает ... становится еще темнее) нет, меня душат тени ... Дикие силы, постой же ... Вы нападаете на меня среди бела дня ... Ведь солнце еще не заходит (пытается подняться, но не может).

Завтра. Не ты и не тебе подобные проложат башенный путь в высь, к небесному

дворцу правды и красоты ...

Строитель. Что это сияет, там сверху? (показываются звезды и луна)

Вчера. Это ты увидел. Твою ночь. Башня осталась такой же, какой ее оставил

вчерашний строитель ...

Завтра. Не ты уже достроишь башню ...

Вчера. Твой день умер ...

Строитель. Мои руки слабеют ... Меч выпадает из рук моих ... Что это – уже конец? Завтра. Новые строители придут. Они доведут строение башни до конца ...

Строитель. Мои строители умерли ... Нет больше строителей ...

Завтра. Придут другие.

Строитель. А границы ночи? Силы меня оставляют ... А проклятые границы ночи?

Вчера. (Смеется густым громким смехом)

Завтра. Молчи, старый хищник! Придут новые, могучие, смелые строители ...

Строитель. (глотает его слова) Говори, говори еще, я себя чувствую сильнее, когда ты говоришь ...

Завтра. Они заговорят на новом языке ... Они будут бороться, но не мечом.

Строитель. Чем?

Завтра. И не кирпичи, из земли и глины, будут класть они на стены святой башни ...

Строитель. Что же? Говори, о, говори ...

Завтра. Они не назовут явью лишь то, что они видят тусклыми глазами, как тот

старый лгун! Не кирпичом и глиной, не молотом и не мечом будут строить они

башню. Обнаженными душами своими они подымутся и проникнут во дворец

вечной правды и красоты ... Не каменные стены возведут они ... Их стены будут

созданы остротою их взгляда, что заменит им твои слепые глаза ... И они

скажут ...

Строитель. Что? Скажи скорей! Последние силы меня оставляют.

Вчера. (Смеется).

Завтра. Они скажут старому лгуну на его языке и на твоем языке, чтобы все могли их понять: Все, что ты, старый лжец, называл действительностью, есть лишь

мертвое кладбище. Все, что ты называл явью, есть лишь пляска преходящих теней. А вы все, строители оставались глухи к речам будущего и слепы в вашем зрении. Не глазами мы будем смотреть, нашим сердцем, не ушами мы будем слушать, а обнаженной душой ... Не кирпич, не мрамор и гранит, а дух наш молнией осветит ночную мглу, отделяющую от нас божественный дворец. А ваша башня ... разве башня?

Строитель. Что же?

Вчера. Могила?

Завтра. Дом, хижина, как все жилища ваши, в которых вы спите и бодрствуете,

рождаетесь и умираете, маленькие, серые и скучные, как ваша печаль и ваша

радость. Все те, что пожелают строить башню и будут строить ее наподобие

человеческого жилища, не перейдут грани бессмертия. Они не обретут

вечной Истины.

Строитель. Что же ты умолк? Открой мне лицо свое, божественный пророк!

Завтра. Новые строители меня увидят ...

Строитель. Где же они?

Вчера. Он уже давно обещал их приход, но они до сих пор еще не приходили.

Завтра. Они придут.

Строитель. Я не верю тебе ... Ты безжалостно глядишь, как я умираю и холодно

смотришь, как черные тени душат меня ... Быть может, ты также лжешь ...

Завтра. Они должны прийти ... Если бы ты не был слеп, ты их увидел бы. (Издали

доносится пение. Белые и голубые тени показываются смутным видением)

Строитель. (пытается подняться) Кажется ... я ... я ... я вижу ... их ... кажется (тянется к новым образам-видениям) они приходят, они идут ...

Завтра. Они должны прийти, они придут.

Далекие голоса: Мы приходим ... Мы грядем ...

(Долгое молчание. Строитель медленно поднимается, тянется к видениям и упадает мертвым. Вчера, съежившись и согнувшись, смотрит с удивлением и беспокойством в ту сторону, откуда доносится новое пение. Завтра показывается из голубого тумана и открывает свое прекрасное лицо в ореоле излучистого сияния.)

Далекие голоса: Гря . . . дем . . .

Занавес.