Внимание, гражданских не бросать. Стихотворения

* * *

Юрию К., в Луганск, с пожеланием мира!

В огне войны бессмысленной и жуткой

Забыт на лавке плюшевый медведь.

Средь беженцев малыш вопит: «Мишутка!..»

Вернуться хочет, но кричат: «Не сметь!»

Всё дальше цокот маленьких сандалий.

К машине, до границы, а потом...

Когда-то так же Припять покидали,

Чтоб не вернуться никогда в свой дом.

Прочь от войны, что вдалеке грохочет,

Сбивая с веток жухлых листьев ржу.

И, кажется, медведь воскликнуть хочет:

«Бегите, люди! Я их задержу».

А тот малыш спасён. На Белом Свете

Случаются порою чудеса.

Когда-нибудь он в рацию ответит:

«Внимание, гражданских не бросать…»

 

* * *

Пахнет дымом свечным и ладаном…

Тянет сыростью из углов.

Этой церкви с фасадом латаным

Через бури пройти свезло.

Не осталось креста над куполом,

Потемнел на иконе лик.

Кто считал, сколько наших убыло?..

Скорбный список и так велик.

Но горит в той церквушке тусклая,

Распугав липкий мрак, свеча.

Это теплится, тлеет русское,

Изгоняя из душ печаль.

Потому-то здесь пахнет ладаном,

Потому отступает грусть.

Эту церковь с фасадом латаным

Наши предки прозвали: Русь.

 

* * *

Зима. Плацкарт. Попутчики беседуют

О том о сём, причём «без дураков».

На женщин мужики, подвыпив, сетуют.

А женщины на пьяных мужиков.

Под стук колёс звучит людская исповедь –

Честной народ рассказывает мне,

Расслабившись, чаёк глотая, исподволь,

То, в чём себе признаться силы нет.

Одни выходят на забытых станциях,

Другие в дикий гомон городов

Шагают с чемоданами. Дистанция

Всё меньше, вот и я уже готов,

В окошко глядя, говорить с попутчиком,

Как на духу рассказывать ему,

Что «я любил» и что «любовь измучила»...

Но вот зачем – ей-богу, не пойму.

Ревёт пурга, гудит состав нагруженный,

К финальному стремится рубежу.

«Попутчики, наш поезд как отдушина.

Я вам сейчас подробно расскажу...»

 

* * *

... А за окном – рассвет. И мир, как прежде, юн.

И облако кружит над ним воздушным змеем.

Загадочно поёт о чём-то Гамаюн.

Но разве кто из нас понять его сумеет?

Привычным стал недуг душевной глухоты,

Хоть ощущает дух губительную жажду.

Но мир, как прежде, юн... И понимаешь ты:

О Родине поёт. О нас поёт. О каждом.

 

* * *

«Смотри, там воробей. Как это мило!»

На подоконник серенький комок

Спикировал. Коллега подкормила,

И воробьишко устоять не смог.

Стучит в стекло и хлебных крошек просит,

Нахохлившись, толкётся под дождём.

Там, за окном, навзрыд рыдает осень.

Здесь, за окном, мы все чего-то ждём.

Тоска-тоска... Внимая крикам птичьим,

Я мыслью удивил себя простой:

У нас с ним минимальное различье –

Мы с этой стороны, а птаха – с той.

 

* * *

Кем мы были на этом свете,

Как любили, о чём мечтали,

Будут знать лишь бродяга-ветер

Да полоска булатной стали.

А крестьянин, взглянув на небо,

Поле сечи забытой вспашет.

И взметнутся колосья... хлеба

Над безвестной могилой нашей.

Горевать нам с тобой нелепо,

Ведь не зря подчинимся тленью.

Нам кормить свежим русским хлебом

Поколенье за поколеньем!

Хлебом-солью приветят князя,

И усобиц костры погаснут.

Значит, падали с криком наземь

Не напрасно.