С той стороны Вселенной. Стихотворения

Enfant-monstre

А ведь многое дадено девочке этой сердитой,
знаменитой в каком-то из местных гротескных миров.
Укротительница — тоже цаца! — воздушных шаров,
но какие стигматы трико серебристым сокрыты...
С добросовестным рвением норов каната испытан
и умение красных атласных её башмачков.

Тут в округе богатая ярмарка плещет честнáя,
разгулялась других посмотреть и себя показать.
Развлекается молодцев праздных мажорная рать,
и резвится гламурных подружек отвязная стая.
Зазывалы не жалуют связок, народ зазывая,
и нельзя не зайти, не взглянуть, не купить вдругорядь.

Ну и дальше айдате сорить медяками туда, где
шапито приютился! Пассажем, по четверо в ряд,
страусиные треплет султаны саврасок отряд,
и на велосипедах гарцуют медведи. Отпадней
разве ж рыжий ковёрный (искрá депрессива во взгляде),
и под куполом — эквилибристку качает канат.

Барабанная дробь — вдохновитель особого рода...
Ах, какое техничное сальто-мортале вперёд!
Перекрестится рыжий украдкой. Наивный народ
благодарственно зарукоплещет, хватив кислорода.
А вот если бы что — сокрушались не менее б года,
ну, примерно до ярмарки новой на будущий год.

А могла бы летать, как сильфиды и альвы летают,
над зиянием бездн усмиряя межзвёздный мистраль;
просто выпустить крылья — и ввысь, в невесомость и вдаль!
Всё же как по канату легко она переступает...
О своих исключительных свойствах не подозревает,
или верного клоуна до патологии жаль?

Песенка

Тёмной ноченькой никак не спится мне.
Одинёшеньке, не лежится мне.
Волна за волной в берег плещется.
С молодой женой мой милый тешится.
Он с ней целуется, обнимается,
то вдруг встревожится, запечалится.
Всё-то кажется, ему мерещится —
волна за волной в берег плещется.
И оттого, родной, никак не спится мне
в глубине прохладной, на песчаном дне...

Разговор, которого не было

Чёртова кукла! Дурёха! Соплюха!
Слёзы в четыре ручья.
Тушь и помада от уха до уха.
Горе — осталась ничья.
Увещеваний разумных не слышит.
Вспомнит ли через года?
Изо всего, что отмерено свыше,
меньшая эта беда.
Наилегчайшая это потеря
из предстоящих потерь...
Так и должно быть, родимая, с первой
болью сердечной. Поверь!
Не о ком, не из чего сокрушаться,
горько в подушку рыдать!
Но вот сама я не смею признаться
и не решаюсь сказать...

* * *

Важные мальчики
и строгие девочки,
белые воротнички...
В офисы-клеточки
дисциплинированно
гоу — с восьми утра
мозги загружать в окно
обжоры-компьютера!
Правила правят тут.
Трудится племя некст.
Тут от души фастфуд,
зато безопасен секс.
Ни опыта уличных драк,
ни приводов в отделение...
Нет, что-то идёт не так
в теперешнем поколении —
или труднее дышать,
или сложнее жить,
не из чего выбирать,
некого полюбить...
Славные мальчики
и добрые девочки,
папочке-мамочке
простите ли, деточки?

* * *

Зашторено знакомое окно.
Окрестный космос сумрачен и млечен.
Всё как всегда в просторах зримых, но
тебя как не было до вашей встречи.

Вся роскошь мира — запах, цвет и звук —
вокруг отсутствовала до мгновенья
случайного соприкасанья рук
и взглядов неизбежного сближенья.

Опомнившись у края пустоты,
испуганное сердце вновь забилось.
Ты и не знала, кто такая ты,
пока в его глазах не отразилась.

Но, знаешь, страхи будущих утрат
страшней, чем настоящая утрата.
Неважно, если он невиноват.
Поверь, что ты ни в чём не виновата.

Расплатой стало — научиться жить,
захлопнув дверь с той стороны вселенной.
Так небо небом остаётся быть
вне луж на серой мостовой весенней.

И боли, верно, ледяной игла,
вот здесь, истает. Наберись терпенья.
Теперь, оглядываясь, поняла
сама — на грани саморазрушенья...

Марине Кудимовой

Зрячая — взгляд ведьмачий.
Глянет — любой насквозь...
Плат никакой не спрячет
дивную эту злость,
дюжую эту силу —
выдержать Навь и Новь,
от самого Ярилы —
ярую эту кровь!
Морок ли дали застит?..
Очи сверкнут во мгле —
и молодняк клыкастый
брюхо прижмёт к земле.
В горсть — и года, и горы,
млечных путей жемчуга,
зáговоры, заговóры,
обереги, берега...
В честь и Судьбе, и Вьюге
будет — принять дары
грозной своей подруги,
старшей моей сестры.