В преддверье грозы. Стихи

Глубина

Утонул в твоих глазах. Так Атлантида
Канула однажды в океане...

Будь стихия доброй иль сердитой,
Будь мрачна она, иль светом осияна,
Атлантиде всё равно — она пропала:
Ни следа на водной глади, ни остатка.
Был здесь материк и вдруг — не стало...

Мне ж тонуть ничуть не боязно, а сладко.
Потому что мы теперь — навеки вместе,
Даже, если обо мне ты позабудешь,
Я в душе твоей всегда на том же месте,
Там, где ты со мною встречи ждать не будешь...

Солдатик

Он в атаку был поднят нещадно,
Он вперёд был обязан пойти
Этим утром, сырым и прохладным...
Дот стоял у него на пути.

А в том доте вражина холёный,
Выпил кофе, к прикладу припал —
Стеганул по равнине зелёной
И солдатику в сердце попал.

Как подкошенный — в мяту и клевер
Он, не видя уже ничего, —
Пал ничком, и наколочка «Север»
На руке остывала его...

И слезинка скатилась из глаза,
А рука всё сжимала цевьё
«Трёхлинейки», которая сразу
Потеряла значенье своё.

Конец лета

 Владимиру Усманову Месяц, словно конь в ночном,
Пьёт из речки сонной,
Звёзды бродят табуном

В небесах бездонных.
Пряно пахнет лебедой,
И водою чёрной,
И картошкой молодой,
В углях запечённой.

Коромысло

Светлые приходят мысли,
Мрачные приходят тоже...
Два ведра на коромысле
Мы несём по воле Божьей.

Тяжестью — сродни с судьбою
Под упругою дугой,
Но одно с живой водою,
А другое — с неживой.

И, порою сам не знаю,
Как две крайности принять,
Как суметь пройти по краю,
Чтоб воды не расплескать.

Чтоб полны ведёрки были,
Всем, чем жизнь полна сама,
Чтобы в каждом отразились
Солнца свет и ночи тьма.

В преддверье грозы

Скажите, откуда
Крылатое чудо —
Мелькают стрижи?
Ответьте, кто знает,
Зачем они стаей
Вершат виражи?

И вновь на рассвете
Пищат, точно дети,
Зовущие мать.
Трепещут, как знамя,
Что под-над полками
Идёт воевать.

Бесстрастно, как пули,
В звенящем июле
Срезают траву
И каждой былинке
Пророчат поминки
Почти наяву.

И снова взмывают,
И нам обещают
Весенних соцветий салют.
Архангелы будто —
В прозрачное утро
Опять за собою зовут.

* * *

Последние цветы прихвачены морозцем.
Им жить осталось день, а, может, и полдня.
Среди зелёных трав они как инородцы,
Грядущим холодам далёкая родня.

Но так прекрасен миг прощанья с милым летом,
С землёю, что вчера была щедра, как мать,
Что некогда скорбеть и сожалеть об этом,
А можно лишь внимать, внимать и принимать

Звучанье тишины и медленного солнца
Движение наверх, в рассеянный зенит.
И, может, первый раз, смирившись, не бороться
С тем, что на всей земле всех стариков роднит...

У Дома писателей в Екатеринбурге

На улице Пушкинской липы в цвету...
         В. Т. Станцев

Учитель написал про улицу и липы,
А там тогда росли сплошные тополя...
Но он-то был — поэт, по-своему — великий,
И вещие слова услышала земля.

Поэта мы навек однажды проводили,
И сразу опустел писательский причал...
А после тополя на Пушкинской срубили,
Здесь липы зацвели, как Станцев обещал...

Так пусть живёт в веках пророческое слово,
Таится в немоте и расцветает вновь,
Как верный знак, что жизнь светла в своей основе
И нежности полна, как поздняя любовь,

Которая глядит на мир смиренно, мудро
И не винит судьбу, что дней в запасе нет...
По улице спешит доверчивое утро,
Как будто в первый раз, вдыхая липы цвет...

* * *

О чём грущу? Есть крыша надо мною,
Одет, обут, люблю и сам любим...
Но грусть во мне, она — совсем иное,
Она клубится в сердце, словно дым.

Она всё необъятнее, как память
О том, что знал ещё до бытия
Об этом мире, об отце, о маме,
О том, кем буду в этом мире я.

О небе, о земле, о звёздах дальних,
О Боге и о бездне, что под ним...
Чем старше я, тем грусть моя печальней,
Хоть я одет-обут, люблю, любим.

Но безысходность видится яснее,
Как будто и не жил я никогда
Без этой грусти, будто перед нею
Не ведал я счастливого стыда...

* * *

Нет чудесней денёчков таких:
Светит солнце над лесом и полем,
И внучата погодков моих
Караванами движутся к школе.

И такая нежданная грусть
Проникает и в сердце, и в душу,
Будто с места, как птица, сорвусь,
Но в округе покой не нарушу.

Просто буду лететь и смотреть
На златое сеченье погоды,
Где листва превращается в медь
И темнеют озёрные воды...

* * *

Когда закончатся мечты
И надо дальше жить,
Со мной останешься лишь ты
Чаёк некрепкий пить,

По нашей улице гулять —
От дома до скамьи,
И терпеливо принимать
Брюзжания мои.

И не сердиться, видит Бог,
Что сделал я не так...
И я к тебе не буду строг,
Дыша с тобою в такт.

Впадая в детство, день за днём
Мы проживём сто лет.
И, может, вовсе не умрём —
У детства смерти нет.

Но есть такая красота —
Стрекозы да цветы.
Но есть такая высота,
Где вечны я и ты.

* * *

Жизнь разводит влюблённых,
Как мосты над рекой.
Левый берег бетонный,
Правый — тоже такой.

И мгновенья, и годы,
Как слепая тоска...
Но плывут пароходы,
И дымится река.

Жизнь проносится мимо,
Наваждение смыв...
И меж двух половинок
Только неба разрыв.