Переводы с санскрита из ведийской поэзии

Андрей Николаевич Коваль (25 августа 1962, Иваново – 23 июля 2014, Москва) – филолог, переводчик, поэт. В 1984 г. окончил Ярославский государственный театральный институт. С 1988 г. жил и работал в Москве. В 1993 г. окончил филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова по специальности «Классическая филология». В 1996  г. окончил очную аспирантуру РГГУ (научный руководитель – крупнейший российский индолог П. А. Гринцер). С января 2000 г. по август 2013 г. преподавал древнегреческий и латинский языки в Институте философии, теологии и истории святого Фомы (ИФТИ, первоначально – Колледж философии, теологии и истории святого Фомы Аквинского), сперва в должности преподавателя, затем – старшего преподавателя, с 2008 г. – доцента. Переводил тексты для книжного издательства ИФТИ с латинского, итальянского, английского, французского, испанского, немецкого и древнегреческого языков. Был учёным секретарём журнала «Точки–Puncta», издающегося в Москве, и членом редколлегии журнала «Символ», издаваемого во Франции и России. Разрабатывал тему индоевропейского поэтического языка. Основываясь на сравнительном анализе древнегреческих, латинских, древнеиндийских и пр. текстов, стремился реконструировать поэтические формулы, восходящие к эпохе индоевропейского языкового единства, и на этой основе описать стоящие за данными реконструкциями поэтику и миропонимание. Обладал уникальными способностями к освоению языков (свободно владел двадцатью языками, в т. ч. английским, немецким, французским, итальянским, испанским, португальским, древне- и новогреческим, латинским, польским, украинским, а также санскритом и тибетским языком) и тонким, точным чувством языка и литературного стиля. К числу его главных переводческих достижений относятся переводы двух книг Умберто Эко и перевод сочинений св. Игнатия Лойолы. В 2014 г. вышел в свет единственный сборник стихов А.Н. Коваля «Тризнание».

 

РИГВЕДА, IV. 12

 

1. Кто рождён для первенства, кто мудрейший
   

Бог, охвативший богов силой духа,

От ярости чьей, от мужеской мощи

Сотряслись оба мира – тот, люди, Индра!

1. Кто зыбучую землю сделал твёрдой,
   

Кто шаткие-валкие горы смирил,

Кто во всю ширь поднебесье измерил,

Стал небу опорой – тот, люди, Индра!

1. Кто, змия убив, семь рек распечатал,
   

Кто выгнал коров, вскрыв пещеру Валы,

Кто меж двух валунов огонь породил,

Добытчик в сраженьях – тот, люди, Индра!

1. Кто вызвал все потрясения эти,
   

Кто низких дасов таиться заставил,

Кто, как «псоубивец», добро чужака,

Будто ставку, сорвал¹ – тот, люди, Индра!

1. О ком вопрошают: «Где он?» – о грозном,
   

И говорят: «Нет его!» – всё о нём же.

Кто добро чужака, как броски в игре,

Губит – верьте в него: тот, люди, Индра!

13.       Перед кем склоняются небо с землёю,

Чьей ярости даже горы боятся,

Кто слывёт сомопийцей с ваджрой в руке,

Кто с ваджрой в ладони – тот, люди, Индра!

_ __ _

¹ «Псоубйвец» (щвагхнин) – термин игры в кости, означающий игрока, сделавшего удачный («убойный») бросок. Индра «выигрывает» имущество чужака, как удачливый игрок срывает большую ставку. В следующей строфе (5) эта метафора используется снова. Применяется она и по отношению к Варуне в гимне из «Атхарваведы», IV. 16. 5.

 

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ПУРУШИ

(РИГВЕДА, X. 90)

 

1. Тысячеглавый Пуруша, очей и ног по тысяче,
   

Всю землю он собой накрыл, на десять пальцев встал над ней.

1. Что было и что сбудется – всё это вправду Пуруша:
   

Владеет он бессмертием, и пищей возрастает он.

1. Таков он по величию, и даже больше Пуруша:
   

На четверть он – всё сущее, на три – бессмертен на небе.

1. Поднявшись на три четверти, он на одну остался здесь.
   

Затем шагнул во все концы над всем, что ест и что не ест.

1. Вирадж возникла из него, а из Вираджи – Пуруша.
   

Родившись, распростёрся он с начала до конца земли.

1. Покуда жертву <первую> тянули боги Пурушей,
   

Был тук – весной, дровами – зной, а осень – возлиянием.

1. Травой кропили Пурушу, в начале дней рождённого:
   

Так стал он жертвой для богов, для Садхья и для риши стал.

1. Из жертвы той всежертвенной был собран тук разбрызганный
   

И живность: та, что в воздухе, лесная и домашняя.

1. Из жертвы той всежертвенной родились ричи, саманы,
   

Напевы стихотворные и яджус – тоже из неё.

1. Всё из неё: и лошади, и все обоезубые,
   

Коровы – тоже из неё, и козы вместе с овцами.

1. Когда пластали Пурушу – на сколь частей разрезали?
   

Как рот назвали? Ноги – как? Как – бёдра и ступни его?

1. Рот Пуруши брахманом стал, а руки стали раджаньей,
   

Из бёдер вайшья сделан был, а шудра – из ступней его.

1. Из духа месяц был рождён, из глаза – Сурья-солнышко,
   

Агни да Индра – изо рта, а Вайю – из дыхания.

1. Пупок его стал воздухом, и небом – голова его,
   

Ступни – землёй, простором – слух: так боги мир изладили.

1. Обкладок было семь тогда, поленьев было трижды семь;
   

Связали боги, как скота, тянули жертву-Пурушу.

1. Жертвою жертве пожертвовали боги:
   

Вот каковы были первые дхармы.

Достигли могучие свода небес,

Где остались древние боги Садхья.

 

РИГВЕДА, X. 121

 

1. Как Златой Зародыш, возник в начале
   

Ставший единым Владыкой творенья.

Поддержал Он землю и это небо.

Какого бога почтим возлияньем?

1. Жизнедатель кто и податель силы,
   

Чьи приказы чтят все, чьи – даже боги?

Чья тень – бессмертие вместе со смертью?

Какого бога почтим возлияньем?

1. Кто мира живых, что дышат-мигают,
   

Самодержцем стал по собственной мощи?

Кто царь двуногих и четвероногих?

Какого бога почтим возлияньем?

1. Эти снежные горы чьи – по мощи?
   

Чьим зовут это море вместе с Расой?

Чьи стороны света, чьи – обе руки?

Какого бога почтим возлияньем?

1. Кем крепки небеса и земля прочна?
   

Кто солнце и небосвод подпирает?

Кто в поднебесье пространства измерил?

Какого бога почтим возлиянием?

1. На чью поддержку с трепещущим сердцем
   

Уповают две враждебные рати,

Глядя, как солнце, взойдя, засияет¹?

Какого бога почтим возлиянием?

1. Как ярые воды пошли, вмещая
   

Зародыш всего, Агни порождая –

Тут возникла богов святая сила.

Какого бога почтим возлиянием?

1. Кто мощью своей обозрел те воды,
   

Давшие дакшу, родившие жертву?

Кто из богов был одним высшим Богом?

Какого бога почтим возлиянием?

1. Да не вредит нам земли Родитель,
   

Кто небо родил по истинной дхарме,

Кто ярые воды родил и луны!

Какого бога почтим возлиянием?

1. Праджапати! Ты, не имея равных,
   

Всё рождённое собою объемлешь.

К тебе взываем: желанья исполни!

Да станем мы господами богатства!

_ __ _

¹ Тот же мотив в гимне к Индре: «Ригведа», IV. 12. 8. Ср. у Л. Н. Толстого в «Севастопольских рассказах», А. Барбюса в «Огне» и т. п.

 

РИГВЕДА, X. 129

 

1. Тогда ни не-сущего, ни сущего
   

Не было, ни поднебесья, ни неба.

Что сновало? Куда? Под чьим укрытьем?

Что за вода была, глубь и бездна?

1. Не было смерти, не было бессмертья,
   

Не было различья меж днём и ночью.

То-Одно дышало себе, не дыша,

А кроме Того – ничего иного.

1. Тьма была спрятана тьмою вначале.
   

Неразличимые воды – всё это.

Но в ничто завёрнуто было нечто,

Одно родилось оно силой жара.

1. Вначале нашло на него желанье,
   

Это стало первым семенем мысли.

Сущего узы с не-сущим открыли

Мудрые, в сердце своём вопрошая.

1. Протянулась наискось их верёвка.
   

А был ли верх-то? Ну, а низ-то был ли?

Семядавцы – были; громады – были;

Снизу – довольство, излиянье – сверху.

1. Кто же ведает? Кто поведает здесь?
   

Откуда взялось, откуда творенье?

Боги затем, из того сотворенья…

Кто ж ведает-то? Откуда возникло?

1. Это творенье откуда возникло?
   

Само по себе? Или всё ж не само?

Кто сверху взирает, на высшем небе –

Он, может, знает. А может, не знает…