Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Сергей ШтурцОб авторе: Родился в 1973 году в Сыктывкаре, с 1980 года жил в Одессе, в начале 90-х... >>> |
Игорь ЖуковОб авторе: Окончил филологический факультет Ивановского университета. Автор четырех книг... >>> |
Жозефина КушнирОб авторе: Родилась в 1953 году в Кишиневе. Окончила МГУ им. М. В. Ломоносова (факультет... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Александр ВейцманБлагая весть. СтихотворенияОдалиска
Она лежала полукругом — так лежали
на подушках для Делакруа. Презрев зрачком неосвещенные детали, к торсу прикасалась голова. Сюжет был вырван из кинетики глаголом эрогенных зон и духоты. Но дух фантазии меж потолком и полом проникал в приметы наготы. На хаос звуков откликалось трио: скрипка, пианино и виолончель. В «Анданте» Шуберта, как фон предвечный, зыбко и тревожно проступала трель. Журнал «Нью-Йоркер» был раскрыт на узком кресле, словно некий новый «Арзамас». И роль сверчка в сей миг присутствовала если, то скорее в профиль, чем анфас. Она лежала — абрикосы, сливы, вишни превращали залу в натюрморт. Прохлада вымытых волос казалась лишней, как и по соскам бегущий пот. Так забывались и обрывки разговоров, и слова, чьи гласные не счесть, и ожидание вестей, среди которых повторилась бы благая весть.
Январская элегия
Анатолию Розенцвейгу
...а странное было таковым:
плафоны из зеленых превращались в красные, в такт приходящему «ты» из уходящего «вы» русской диаспоры, к тому времени вдохнувшей ровно сорок градусов кориандровой, вишневой, незаметной, как полигоны корок черных и жизни новой. ...а тень, не имевшая учеников при жизни, бродила среди апостолов и в евангелие из рифмованных слов вслушивалась — бродила вокруг да около пиджаков и платьев, из моды не вышедших лишь по причинам лени и накопивших монотонные годы, чтобы ниже поклониться тени. ...а со стены смотрел тоскующий взгляд волчицы, представляющей лукавого с тех первых дней двенадцать лет назад, когда обитателей дантовых стало на единицу больше, когда в мире стало на единицу меньше, когда исчезло время для сосков, которые не вскормили ни Ромула, ни Рема.
Et prosequi
Он умер, и о нем поговорили,
Из года смерти вычли год рожденья, Дежурно покачали головой. Вздохнули. Глаза сомкнули в сумерках — Ушли. Пошли домой: пешком, поодиночке. Не замечая улиц, машинально. Пошли домой, чтоб было все, как было. Текущее — текущим. Свет — лучом. Пошли, чтоб вторником продолжить понедельник. Чтоб можно было встать и помолиться, Узнать друг друга ощупью, Любить. Себя, как ближнего; Чужого, как чужого. Впуская в легкие как будто новый воздух, Впуская луч, Впуская простоту. Затем открыть глаза, Увидеть клумбу. И осознать, что это — одиночество. И продолжать…
Декабрь 2007
Л. и В. Краснопольским
Имели место дни без всякой хронологии:
рассеянным умом подводились итоги и теснились, сужались, рассыпались в разговоре, в котором присутствовала боль, лишенная горя. Глаза и город на шабаше существительных, наxoдя друг друга, отыскивали истину в полузабытом прошлом, седой Мнемозиной, ночью закутываясь, словно обычной Зиной. В те сумбурные дни, по-настоящему зимние, на небе не было горизонтальной линии. То была не погода, а вакханалия снега, и неясно было, где фонарь, где аптека.
Вдоль побережья
Б. Ш.
Дорога не заканчивается, и не заканчивается Массачусетс.
Впереди вереница успевших проснуться улиц. Пуритане встают, как правило, перед рассветом. Особенно теперь, когда лето. Проснись, подруга, и в легком до миноре пропой мелодию новым краям и морю, захватившему силой весь левый берег взгляда. Проснись, и пускай прохлада ворвется в оконную щель со скоростью километров в сто двадцать-сто тридцать. Пускай незатейливым ветром продуваются мысли, летящие за борт и на северо-запад.
Лето, взятое в скобки
(Я посмотрел в стекло: внутри потел июль,
молчанием зазывая ми-бемоль мажор из ноктюрна Шопена.) Не обращая внимания на стекло и пот, прохожие шли мимо и виноград прожевывали монотонно. Стекло казалось то зеркалом, то стеной, готовой загородить царство теней от будничного царства. В стекле отражалось другое стекло, а в мертвом Гудзоне — удар весла о приближающийся остров. Июль восхищался даром реки безмолвно объединять облака в простые, ливневые причуды. Осадки заканчивались раньше, чем могли закончиться в любом ином месяце юлианского года. Молчание, вести навстречу летя, вначале — рядом, чуть позже — везде и тоталитарно наступало. Сливаясь со скукой, молчание вскользь по набережной двигалось и вес времени сбрасывало то и дело. Ноктюрн вослед начинал звучать и на горизонте начиналась ночь, из сумерек тесных возникая. Арпеджио следовали ровно по воде, а за ними спешила толпа нот, сыгранных правой рукою.
Виннипег
Вот город, где приятно делать детей
и крестить автомобили по воскресеньям. Здесь немного затей. Здесь немного веселья. В летний зной неизбежно вкрапляется снег. В холод зимний — не снег, но подобие снега. На ветру отражается тень: это век- волкодав во плоти человека. Вот город без каких-либо снов вообще, где лишь тьма в подземелье усталого ока. Тьма лишает одежды и прочих вещей, вычитая зачатье из списка пороков. И зародыш беснуется. Вслед наступает рассвет. Вот город, где и я мог бы быть рожден и вслух умножен на последующие тридцать, где сделали бы бриз на восьмой день и разделили на единицу, где жизнь прошла бы, себя не замечая, и зеркала единственные вспомнили в печали, что жизнь прошла.
Турецкие стихи
Б. Ш.
1. Бегство в Константинополь
Ночь в проулках Стамбула, на границе Европы, растворяется в гуле протяжной молитвы. Ночь в проулках, и кошки голосят, размножаясь на ступенчатой крыше, где свил гнездо аист. Ночь, и голос Эфрона в ожидании солнца четко и монотонно откуда-то раздается. То ли звук евразийства, мусульманства дух то ли, превращает убийство в союз народа и воли. То ли ночь и безумье поменялись местами так, чтоб в уличном шуме услышать «Бог с вами». 2. Смирна 1922 С заходом солнца в Измире доносятся крики армян, тех, что ждут корабли, волнуясь за горизонт. Город невидим в пыли, две недели как сдан: подавлен христианский бунт. Намечается вновь классический жанр резни из красок кровавой бани вдоль берегов. Вновь возможность с историей закончить дни иль оказаться гонимым, как Иов. В лучшем случае гонимым, ибо чужая земля дает шанс на подлинность сини вдали и дает подписаться под виденным: «Я, дождавшийся корабля и этой земли». 3. Жара в Сельджуке Какая-то чехарда. Какой-то там Эфес. Какой-то волк, убежавший в лес. Когда-то храм — теперь одна колонна. И некогда жившая рядом мадонна. Где нет туристов — там грядки и грязь. Поэтому и яблоку негде упасть. У древних камней — изобилие камер. И вздохов тех, кто бездарно умер. Капает дождь, будто гранатовый сок. Толпятся жрецы: один среди них — Бог. Во взгляде Бога немного Византии. И некоторой ностальгии. |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |