Иоганнес Бобровский

Ночные строфы. Стихотворения

Когда-нибудь

 


Когда-нибудь наши
руки будут полны света —
ночные строфы, стремительные
воды, вновь встретят
береговую линию  и обнимутся с
шероховатыми, безглазыми
снами зверей в глубине камышей — и тогда мы будем
стоять у склона горы, овеваемой
застывшим холодным небом, сияющим водопадом,
будто замороженным светом звезд.
Я хочу на немного остаться
на твоем виске,
забывчиво, беззвучно пустить
свою кровь в путешествие
по твоему сердцу.




Вода

 


Ты все еще говоришь что-то,
вода, ты говоришь,
ты бредешь в зарослях кустарника
мелкими шагами под ветром;
он искал реки позади
стороны затмения и лодку,
на которой плывет луна, меж сена,
ты слышишь его слова:
Здесь стоят ивы,
здесь живут совы.
Но засматривается луна на огонь на горе Синай.
Но вслушивается вода в стужу с земель Скифии.
Но поднимаются стаи птиц над лесами.
Но снег падает с неба и сооружает себе крышу.




Опыт

 


Символы,
крест и рыба,
начертанные на каменной стене пещеры.
Процессия людей
погружается в землю.
Почва сводом поднимается и
кустарник, зеленея, сквозь нее
прорастает.

К моей груди
устремляется поток,
голос из песка звучащий:
открой себя
я не могу войти
твои мертвецы
меня переполнили

 




Аир

 


На парусах дождя повсюду
проносится воем
водяной шквал.
Сизая голубка
распростерла крылья
над лесом.
Внутри сокрушенных
доспехов папоротника
сказочно теплится
свет с головой фазана.
Мое дыханье,
отсылаю тебя,
найди себе кров,
в окно проникни, в светлом
зеркале себя увидь,
и обернись беззвучно в мою сторону,
клинок зеленый.




Язык

 


дерево
большее чем ночь
вместе с дыханием долинных озер
вместе с шепотом говорящем
о тишине
камни
под ногами
сияющие артерии
давних времен
на веки в пыли
язык
затравленный
вместе с усталым ртом
в бесконечном пути
к дому своего соседа

 

К списку номеров журнала «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИ» | К содержанию номера