Дни мои... Стихи

 

Иван Волосюк родился в 1983 году в г. Дзержинске Донецкой области (Украина) в семье шахтера.  Выпускник русского отделения филологического факультета Донецкого национального университета. Автор  сборников стихов «Капли дождя» (2002), «Вторая книга» (2007),  «Продолженье земли» (2010), «Донецкие строфы» (2011), «Под страхом  жизни» (2013).  Публикации: «Знамя», «Воздух», «Новая Юность», «Дети Ра»,  «Зинзивер», «Московский вестник», «Огни Кузбасса», «День и ночь»  (Россия), «Радуга», «©оюз писателей», «Літера_Dnepr», «Донбасс»  (Украина), «Западная Двина», «Новая Немига литературная» (Беларусь),  «Нива» (Казахстан), «Наше поколение» (Молдова), «Планета поэтов»  (Латвия), «Крещатик», «EDITA», «Студия» (Германия), «Иные берега»  (Финляндия), «Окно» (Ирландия), «Побережье», «Связь времен», «Время и  место» (США). Участник Фестиваля русской литературы (Пуща-Водица, 2011), 12 Форума молодых писателей России, СНГ и зарубежья (Липки, 2012)
Живет и работает в Донецке.

 

* * *

Ночь себя еще проявит,

(Ты и каждая – моя),

Только ветер шепелявит:

Шорох, шершень, чешуя,

 

Чтоб к тебе привел Создатель

Переходное звено.

(Главный правообладатель.

Колесо. Веретено).

 

Кириллические сметки -

Многословие чтеца.

Свистопляска, свистоплетка.

След на пальце от кольца.

 

Но трамваи стали звучней.

Без кондуктора, один.

За случайное созвучье

Мы свободу отдадим.

 

 

* * *

За приметами старого быта, такими, как

Молоко в пирамидке (картонный четырехгранник),

Уезжаю в провинцию: глушь, духота, тоска

Раскаленная, как алюминиевый подстаканник.

 

Но и здесь живут люди, и вечный оффлайн ничто

По сравнению с этим страданием и укором,

Но врывается в жизнь, как склоняемое «пальто»,

«Непоганый фильмец» и бумажный стакан с попкорном.

 

И, когда засыпаю, ночных электричек гул -

Вездесущему мату подспорье и дополненье.

Нестоличное время, в тебя, как в пожар, шагну,

Чтобы вынести слово живым, невредимым, цельным.

 

 

* * *

Стану бродягой, чтоб гнали меня взашей

От порога дома с белым заборчиком.

Идти по мосту и бояться летучих мышей,

И писать, словно врач в поликлинике, неразборчиво.

 

Видеть другую столицу, не ту, которая

Нарисована на коробке конфет «Киев вечерний»,

С теми, кого в пять утра забирает «скорая»

После драки на Гончара у кафе «Харчевня».

 

И пока не открыли метро, тишина сладкая

Обволакивает, убаюкивает: «Сдайся».

Но к тебе не добраться никак: ни с тремя пересадками,

Ни с помощью GPS или других девайсов.

 

 

* * *

Оплетают меня сомнений змеи,

Разное: to be» там, «or not to be».

Если взломают пароль емейла,

Повешусь на кабеле USB.

 

Буду доказывать: «Я не робот»,

Капчу любую осилю враз.

Вдруг резануло: любимую трогать,

Если в последний раз?

 

Место намолено: здесь и я был

После тебя, до тебя, когда

Вдруг навалился листвой ноябрь

На полусогнутые города.

 

 

* * *

Из дома сбежал я, как будто скатился вниз,

Никого ни о чем не спрашивал.

Потом оказалось: мы сделались трое из

Простоквашино.

 

Вещи собрал за пятнадцать минут: айпад,

Что-то на первое время из шмоток ношеных.

И откуда узнал я: в деревне дома стоят

Брошены.

 

Родители сразу, конечно, пошли к ментам.

Днем из дома не выйдешь, чтоб мне прокормить свою братию,

Приходилось ночами ходить по колхозным полям

С металлоискателем.

 

И пока по ломбардам рассовывал, что нашел,

Брал коту молока, а собаку кормил пельменями.

Так бы длилось и дальше, но Печкин в «АЛЛО» прочел

Объявление.

 

И пока я на дурке лечился от наркоты

(Потому что я справлюсь, сыночек у мамы умница),

Кот Матроскин жил впроголодь так же, как все коты,

Шарик с клипсою в ухе бродил по холодным улицам.

 

 

* * *

Отдышался, потом навалилась тревога дня,

Словно в Москве, тысячелюдно здесь мне,

Но радость, как девочка босоногая,

Помогала мне тысячу раз воскреснуть.

 

И в тясячепервый. Теперь проживу я сто

Солнечных лет и зим,

Но время сбивало меня хвостом

Всякий раз, когда шел за ним.

 

 

* * *

Памяти С.М.

 

Смерть сама по себе. Что июль ей, что август - без отпуска.

И не то, что на юг, отсыпного - и то не дают.

Но зато, куда хочешь, проходишь без спросу и пропуска

И везде тебе хлеба отрежут и водки нальют.

 

И не то, что бы рады, - привыкли оказывать почести

Жгут дешевые свечи и тряпкою моют полы.

Но куда ни посмотришь - за нею идет одиночество,

Да забитые ставни и дома кривые углы.