Смешное и страшное. Стихотворения

***

Научись,

Что обвязывать,

Дуть на швы,

Лист прикладывать – бесполезно.

Всё, что было лишним,

С тебя постепенно слезло.

Посиди перед зеркалом,

Ну и где ты увидел язвы?

Подростковая страсть к твоим

Лабиринтам лезвий,

Не дает проглотить самый факт –

Что мир бесконечно разный.

 

Хватит пальцы считать на руке,

Раз она отсохла.

Новый мир дышит в спину

И открывает сопла.

Пока ты доедаешь сказки,

Мотаешь сопли,

Твоя жизнь сменит ногу,

Что на гравюре цапля.

 

Каждый раз, когда думаешь:

«Всё, дальше нет припева»,

Знай, что дальше – налево.

Дальше всегда налево.

 

***

Влезаешь в утро через «не хочу»,

Мочалка прислоняется к плечу,

Как будто она рада тебя видеть.

В семь тридцать воздух пахнет мокрой Нидой,

Фонарик превращается в свечу.

 

Как паруса натянут потолок

Твои шесть вечера

С уже остывшим небом –

Идти за снегом,

Как идти хлебом –

Не точный привкус, пролитый белок.

 

Округлось миру придают очки.

С тем миром ты играешь на очки

И каждый раз проигрываешь с честью.

 

В прихожей коврик пахнет мокрой жестью.

В окне мерцают окна,

Как рачки.

 

***

Когда приходят гости в темноте,

Глубоким вечером,

Фонарным, желтым светом.

Пологий склон,

Отвесный ультиматум,

На кончике порога - чистотел.

 

Когда остынет дождь,

И, не успев

Упасть,

Возьмет твои предплечья,

Когда подшерстком чуешь

Пьяный, млечный

Чужой порог –

Зев дома, досок пасть.

 

Когда я разбужу в тебе мотор -

Случайный генератор звуков, чисел,

И чистый лист,

И кислый клавесин,

Затылок твой погодонезависим,

Как кнопка.

Нажимаю на повтор.

 

Когда приходят гости в темноте,

Их, как меня,

На музыку кладут –

Лопатки в нотный стан,

Скрипичный ключ

Царапает ладонь,

Как новый берег

Для моряка царапал

Горизонт.

Вот пауза.

Вот зонт.

Занозы. Двери.

Фонарный свет,

Ночной диапазон.

 

А мне не стоит верить –

Не резон.

Кто врет мелодию,

Тому не стоит верить.

 

ТРИПТИХ

 

1.

Когда я счастлива, я всего боюсь.

 

Машин,

Отпустить тебя в магазин,

Вдруг я тебе приснюсь

В каком-то нездешнем и странном

Платье,

Звонков среди ночи,

Полетов, смещения позвонков,

Каких-нибудь страшных болезней,

Дремлющих между слов,

Крутых поворотов, острых глухих углов.

 

Много чего боюсь,

Хотя я совсем не трус.

 

Просто счастье

Делает мир вокруг

Чудовищно хрупким.

 

Ты делаешь мир вокруг

Песочным печеньем -

Я вижу неловкий сруб

И крошки.

И мне не хватает рук

Его страховать -

 

Нелепый ребенок,

Живой, беззащитный круп.

 

2.

Когда устаю, мне становится все равно.

 

Держать мир глазами,

Смотреть на него в окно,

Глотать его снова:

"Только не упади!".

 

Представлять, как в солнечной дымке,

Там впереди

Рушатся города.

 

Когда устаю, я уже не боюсь

Никогда.

 

3.

Тогда

Мне становится даже жаль,

Что вода не выльется через край,

Что не вырвется птица из-под ребра -

 

Зубы земли с налетами серебра,

Косой дождь из перьев,

Чудовищная жара,

Небесная сковородка,

Вскипевшая Ниагара,

Земная кора

Сочится смолой от жара,

Волшебная флейта,

Малахитовая гора, -

 

Что им тоже придет пора

Не сегодня и не сейчас,

 

Что мы держимся за балласт,

Что мусолим как фантик наш мир в горсти

И стесняемся

Отпустить.

 

СМЕТА  РАСПРЕДЕЛЕНИЯ

МОИХ  ДОМАШНИХ  РАСХОДОВ

 

Мне нужен маньяк,

Строгий, старательный

Эконом.

 

Он будет книги вести,

Говорить о том,

Сколько меня

Можно пустить

В расход.

 

Сколько нужно на сон,

На работу,

На искренний переход

На «ты», когда было «вы».

 

Черепица моей головы,

Ресницы мои,

Птицы, колечки, швы.

 

Он будет все измерять,

Отмерять мой сердечный

Звон,

Настраивать мне зрачок.

 

Будет вести учет:

Позвонки мои,

Запонки,

Пальцы наперечет.

 

Сколько крови потратить

На вдох, перевод, отчет?

На звонок зубному?

 

Я смотрю в пиджачок

Аккуратному эконому.

 

Он готовит на подпись

Мою часовую норму.

 

Мои города,

Внутренняя среда,

Сгиб локтя –

Здесь поцелуй,

А вот здесь – укол.

 

Крохи меня

В конце рабочего дня

Он стряхивает под стол.

 

***

Мир схлопнулся чемоданом,

Закрыт на ручной замок.

Ангелы шмонают его, кидают

И рвут из рук.

То, что кажется линией близко,

На отдалении – круг.

Самолет идет на крутой виток.

Мы в багажном отсеке

Пьем разведенный сок.

Разрешение на посадку

Дают не вдруг.

 

Мир стучит у тебя в запястьях,

Спешит убежать в виски.

Ты берешь его,

Сжимаешь его в тиски,

Твой рукав, будто жгут,

Перетягивает пески,

Океан, небосвод, –

Небоскребы как поплавки.

Ты пытаешься записать это

В молескин.

И ругаешься –

Лейблы в стихах

Называют лишь дураки.

Дураки.

 

Дураки несут

Запрещенный товар в плаще –

Отрывают подкладку,

Зашивают туда пращу,

И надеются больше на «забуду»,

Чем на «прощу»,

Когда сонный таможенник

Не находит среди вещей

Ни креста, ни четок, ни лотоса,

Ни клещей

(без которых не извлекается

Бог-во-рту).

 

Самолет опускается в пустоту.

 

МОЛИТВА ПОНЕДЕЛЬНИКА

 

Пожалуйста, продержись.

Даже если уже держался.

Чистил зубы, стоял в автобусе,

Ближнему подставлял плечо.

Пожалуйста продержись еще.

Пожалуйста, продержись.

Даже если при взлете лайнера

Понял, что счастлив,

Вдруг испугался посадки,

Сжав ледяной стаканчик,

Почуял, как горячо.

Пожалуйста, продержись еще.

 

Пожалуйста, продержись.

Даже рядом

С говорливым таксистом,

Которому ни замолчать,

Ни ответить,

И силы есть только на

«Да, ничо»…

Пожалуйста, продержись еще.

 

Пожалуйста, продержись.

Даже если выучился,

Школу закончил,

Пара дипломов,

Курсы проф. переподготовки,

Нашел работу, живешь отдельно,

Устроил жизнь и умеешь готовить

Лечо и суп харчо.

Пожалуйста, не гляди в будильник

Будто ты обречен.

 

Пожалуйста,

Продержись еще.

 

СКАЗКА

 

Есть такая китайская традиция:

если кто-то умирает, не вступив в брак,

их хоронят вместе с человеком

противоположного пола,

чтобы хотя бы в загробной жизни

был шанс.

Ну, ты понимаешь… (с.)

 

1.

Их по китайскому

Обряду в землю,

То есть ближе к ядру,

Дальше от солнца.

Не почему-то вместе,

А просто так,

По знакомству.

По «красивый мальчик,

Но очень всего

Стеснялся»,

«По одной расплетала

Афро-косички,

Как будто вообще ей

Нечем было заняться».

 

А в загробном мире

Ботинки хлюпали

И никак не весна,

Только мох

Под ступами.

Носок становится мокрым,

Совсем нет времени.

 

Никакими не кутали сутрами,

Никаким не пугали бременем.

 

Просто оставили там вдвоем

Смотреть на подземное зарево.

Хочешь – не хочешь,

А разговаривай.

 

«Ты», – говорит он, – «шнурок

Завязываешь не так».

 

Она хмурит лоб,

Морщит нос –

Ну, какой дурак!

 

«Нет», – говорит он, –

«Тишина тут такая, как в деканате,

Десны бледнеют,

Присвоили цвет гранатин,

А меня положили к тебе лицом,

А, простите, к велосипеду – задом.

Не успел им сказать,

Что мы здесь – пешком,

Что велосипеда нам здесь

Не надо».

 

Тут он переходит

На доверительный шепоток

И она прощает его.

Больше не сердится

За шнурок.

 

2.

«Ты», – говорит, – «другая.

Шея длинная,

Одежда простая,

Коса тугая.

Стоишь у земной коры,

Будто ничем тебя

Не возьмешь

И не испугаешь.

Не дрожишь,

Не рисуешься,

Криков не исторгаешь.

Короче, если б знал раньше,

Что ты такая…».

 

«Погоди», – говорит она.

«Это погода всему вина.

Когда там не зима,

А тут еще не весна,

Поневоле станешь

Глуха, ровна,

Ненавязчива, вдумчива

И корректна.

 

А я, может, слабая.

Не окрепла

После простуды.

Болела тогда конкретно.

А я, может…

Мне, может, всю жизнь

Приходилось делиться плиткой

Шоколада с братом,

Потому что он меньше ростом.

А я расстаюсь,

То есть отпускаю

Всегда непросто.

 

У тебя вот велосипед,

А у меня три мобильника,

Две собаки из пластика,

Колечки, наперстки, нитки,

Дыхательная гимнастика,

Старый компьютер, ланчбокс

И зачем-то Шнитке

Рваная ненужная партитура.

 

Меня всю собрали.

Так ждали второго тура,

Что от солнца спрятали все,

Что считалось тогда моим,

Что могло бы напомнить им

Про мои причуды, мои привычки.

 

Меня провожают вещи,

Встречают вещи,

Вещи – мои кавычки.

 

3.

Так он ее провожал до центра земли,

Чтобы там посидеть в кафешке.

 

Так они шли,

Жевали слова,

Забывали в спешке,

Где чье плечо, чья рука,

Чей неловкий ворох

Битловских песен.

 

На радость родителям

Там, подо мхом

Под мокрой землей

Они пребывали вместе.

 

Так «вместе», как только возможно

На этой овальной земле.

 

Не почему-то, а просто.

Что б веселей.

4.

Так лежали они,

А в саду скрипели твои качели.

 

И мы за них плакали,

Очень мы их жалели.

 

Так что даже придумать

Толком их не успели.

 

Ничего, закончим на той неделе.

 

P.S.

 

«Говорят, такой бизнес есть

– приторговывать трупами.

Трупы лежат на складе,

В полиэтилене,

На пятой полке

Между пластмассовыми зверями

И крупами.

Чувствуют себя при этом,

Уверен, чрезвычайно глупыми.

 

Их держат за тем,

Что если кто-то умрет,

Сразу нашлась бы пара

Для похорон».

 

«Чего? Какой ты пошляк,

Дурак!».

 

«Будешь обзываться – дальше не повезу».

 

«Ну и пожалуйста!

Тоже мне выискался – Харон!..

На велосипеде».