Украине и моей радостной ∞

ГИДРОПАРК. ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ

Вагон метро преодолел середину Днепра.
На мосту играют в короля-рыбака,
под мостом яхты, играющие в Лоэнгрина,
и полёт валькирии – фотовспышка –
соединяет их в кадр.

Так моя рука, как твоя рука,
бессловесно цитирует Фауста.
Не так точно, как ты: немецкий не выучила пока.

За мостом бедность фантазии выходных или отпуска
играет в Аполлонов и Афродит, пляжных идолов,
не умеющих читать табличку по-украински
«купатися заборонено», путающих абстракцию с импрессионизмом.

Солнце удлиняет ритм: строк и жизни.
Моя сестра,
как святой, рушит идолов – не рисуя их телеса.

Сестра рисует песочные часы берега,
и её рука, как твоя рука –
река искусства, соединяющая берега:
точного времени, вечности творческой правды ∞



АНДРЕЕВСКИЙ СПУСК: ВРЕМЯ И БЫТИЕ

По одной из версий, Лысая Гора – возвышенность Андреевского спуска. По крайней мере, с Булгаковым сочетается хорошо.


Ведьма на Лысой горе я, на спуске Андреевском,
в волосах моих вечность, на шее время,
вечность вьётся, как глина, становящаяся сосудом,
время бьётся, как сердце или посуда.

Ты мне сердце, как сад, по-цыгански разбил на счастье.

Сизые камни воспел, словно жемчуг, в романе Мастер
здесь, где он жил с черновою своей Маргаритой.

Да не будет любовь мне порядковое числительное.

Здесь на русском – Андреевский «спуск», украинскою мовой – «узвіз»
(переводчиком был, полагаю, Гермес Трисмегист)
беспорядочно вьётся, как будто бродячий сюжет.

Мастер, теперь заслужить бы свет.

Улица бьётся, как в горле живая вода.
Ибо покой непрочен и вечен дар ∞



ЧЕРНОЗЁМНАЯ ПЕСНЯ: КИЕВО-ПЕЧЕРСКАЯ ЛАВРА

                     А в монастырских садах под звуком колокола слышно свирель

Пою тебя, как Господу – земля,
что детство мне и русским городам,
хлебов псалмы, акафисты садами.

языческие племена здесь имена
растили встарь: поляне и древляне,
но он пришёл, а до него – она,
сказать им властью: – «тело это плохо»,
и тело стало предано духу

Не только голос выражает логос:
что корень «речь» язычеству и Слову,
поёт тысячелетний чернозём.

духом омылись тела, племена проросли чернецами
в камне келий, в пещерах легли мощами:
смирить желанья и земные страсти,
чтоб те переродились в розы Лавры

Круги небес и чернозёмных почв
вода, как кружева плетёт, проходит:
– вода и свет как хор и хоровод –
слиянье света и воды рождает плод.

и к храмам от Днепра восходят корни –
то лестница словес, то пенье душ безмолвно
не умолкает плодородьем почв

Как песней песнь, черна я и прекрасна,
поёт земля, как женщина босая,
псалом цветения, акафист урожая.

Коснись сияньем рук своих меня ∞



ИМЕНА ВОДЫ/ИМЯ-РЕК

                          В Радомышле есть река Тетерев...

Как реки назовут, так людям и поют
они и голоса дают в наследство –
войти в сосновость вод, вернуться в детства
уединённый медленный уют...

...а здесь пруды как ступор летаргии –
лишь замок, где мне с именем кирпич
дурного и добра созвучьем вещ,
сложил к своим ногам кастальский ключ...

Так радостью ту реку нареку,
откуда я наследственно теку,
и правом птички певчей существуя,
зарёй вечерней к юности токую.

...Нева для нас антонимом нема,
в чей параллельный мир, как в зазеркалье,
уходят брачной росписью дома
за безымянным пальцем капитана...

Какой наречь рекой мою любовь,
где вечен свет словесною волною? –
в премудрости Солярис мировой
впадает вдохновенная Эвноя!∞



ИСТОЧНИК(И) РАДОСТИ /ДАР РЕЧИ

                                     Городу Радомышлю и моей Нечаянной Радости

Для любви мне два города, два крыла,
даром речи крестил, кто годами старше,
младший дал ей источник: сияния речь твоя.

Ощупью, памятью я бы ходила, закрыв глаза,
где мостовые – чёрно-белые кадры каштанов,
выпавших из булавчатого гнезда.

Уединение детства: мир, свободный, как сад,
радужный, словно росписи в храме,
и никто не обяжет, не свяжет навязчивостью меня.

Дружба возможна, когда созревает душа,
а любовь, если прежде страданье пережила,
чтоб ей солнцем стать сердцу: и с пятнами – чистой радостью.

Начиная с анклава и с года, что мне шестнадцать,
в небе и в камне тобой открывается город младший
дару речи: влюбиться по фотографии.

Улица центра с кладдахским кольцом вокзала…
Только от детства и от тебя
я умею творчески улыбаться ∞


дереВенская проЗА

                     Прованс (фр. Provence, окс. Provença, букв. «провинция»). По некоторым                 данным, Радомышль даже старше Москвы

                                     Виктору К. под впечатлением от его стихотворений и моей ∞

Деревенская проза
жизни простой, как собачья роза
в палисаднике детства
в городе, старше Москвы и скромнее
пригородов дворцовых.

Деревенская проза
детскосельских окраин,
допотопного Металлостроя –
электричек заплёванных
и прокуренных тамбуров поездов.

Деревенская проза жизни
моей отчизны,
настоящая и суровая,
как лицо ветерана –
слава, горько заслуженная и сладкая:
в первой любви бесконечный семнадцатый год –
вкус колодезных вод =
вечной любви августиново настоящее.

Деревенская проза –
моей поэзии ртуть
(ибо ты иногда свинец):
вкус арбуза, распадающийся во рту,
как чернобыльский атом...

Деревенская проза –
сермяжная правда:
поэзия подлинная
и кадра
живая вода ∞