"Высоцкий. Спасибо, что живой"

"Высоцкий. Спасибо, что живой", инициированный Никитой Высоцким и проклятый Мариной Влади. Неудивительно, что белокурая красавица прокляла эту картину – ввиду другой белокурой красавицы - на её месте я бы поступила так же.

Сюжет – подлинный. Клиническая смерть кумира в Узбекистане, и рискованное путешествие преданной Оксаны/Татьяны с «лекарствами». В фильме «органов» многовато, хотя это «органство» снято с толком. Возню с «органами», занимающую добрую часть экранного времени, можно отнести к терпимым недостаткам.

Что бы ни говорили о деталях - получилось главное: животный тёплый хаос небольшого человеческого сообщества, возможный только в той стране и в то время. Получился дворовый шум, крик, понт, хипеж. А что ещё нужно? Вот именно это тепло (излучаемое врачом, артистом, даже фарцой-кровососом прдюсером) – и нужно. И оно сошло в эту картину. «Хорошо вы его доите!» - бросает в сердцах Татьяна.  «А ты стала рот открывать?» - изумляется продюсер. Уверена, всё именно так и было.

Даже сакраментальная для фильма сцена, когда воскресший Высоцкий являет своему Фоме из милиции раны-точки, носит отпечаток уличной разборки. Не веришь кадру, не веришь декоративному Высоцкому, но веришь эмоциям: да, они именно так и чувствовали. Именно так и говорили.

Кадры скачут и трясутся, как в любительской съёмке, и это хорошо. Потому что начинаешь смотреть за кадр, туда, где ещё сохранилось то, о чём безуспешно пытаются рассказать: фильмами, стихами, романами.


В конце семидесятых кумир носил довольно длинные волосы (которые были густыми и пышными), телом - как у Шекспира - Гамлет, тучен и одышлив. Сцена в фильме: надевает джинсы девочки, в отчаянии говорит: разжирел. Он не был толстым, но уже начинал полнеть. Располнеть так и не получилось...

Уникальный случай (снятый, согласно отечественным принципам, на авось) киномемуаров. А это сейчас очень сильная область в кино.