Светлана Нечай

Нефункиональная грамотность

 

Довелось мне недавно прочесть статью Дарьи Сокологорской «Функциональная неграмотность» на интернет-площадке «Сигма». Автор утверждает, что в последние годы в связи с широким распространением мультимедийных средств массовой информации школьники, да и многие взрослые граждане стали утрачивать навыки осмысленной работы с текстом и  уже неспособны полностью извлекать смыслы из прочитанного, будь то художественное произведение или инструкция к девайсу. Автор считает, что людей с такой проблемой не менее 70-80 процентов от общего числа жителей, и связывает с этим ужасающе низкий уровень текстов в блогосфере и медиасфере последних лет.

Действительно, явление имеет место быть и кому, как не учителям (смею тут говорить от лица представителя педагогического сообщества), это знать. Но разве его не было раньше? Разве выпускники школ поголовно были креативными и системно мыслящими? Просто раньше имелось много социальных ниш, которые не слишком грамотные люди занимали и жили, не испытывая затруднений. Иначе говоря, было много простой рутинной работы, для которой умение мыслить как бы не требовалось. Теперь все иначе: раньше сторож магазина - а теперь охранник в красивой униформе, и должен грамотно говорить, быстро соображать в нештатных ситуациях. Раньше домохозяйка общалась лишь с соседями по подъезду – а теперь она бойко строчит посты в Живом журнале и Фейсбуке.

Я из того поколения, которое помнит невыносимую скуку советских времен. Скуку школьных уроков, скуку глупых разговоров взрослых... Просто это не выходило раньше за рамки кухонь и курилок, а сейчас, благодаря соцсетям, транслируется на весь мир. Или вы думаете, большинство советских граждан обсуждали книги Вени Ерофеева и фильмы Андрея Тарковского? Мне кажется, соотношение между людьми двух типов, функционально грамотных – и неграмотных, или, иначе, творцов и потребителей, всегда примерно одинаково и не зависит от уровня развития технологий. Просто наше время информационной открытости, как никогда, обнажает явления недостаточной грамотности. 

Вдумаемся, какое это чудо – письменный текст. Маленькие черные значки превращаются не просто в звучащую речь – но в целые миры, в которые погружается читатель. Вот он видит высокие стены Винтерфелла, слышит звон мечей и вой лютоволка (из эпопеи Д. Мартина «Песнь льда и пламени»)... Если, конечно,  еще не видел сериала. 

Эти миры, точнее, их ключевые кадры, создает писатель в своем воображении – а читатель декодирует текст, воссоздавая миры, заполняя своим воображением лакуны текста. Поэтому читать – значит участвовать в творчестве. Лучом своего внимания выхватывать из темноты одну за другой детали чужого бытия – и по ним догадываться о целом. Если язык текста неизвестен читающему, декодирование становится невозможным.

В этом смысле текст поход на голографическую решетку: она ничего не значит, пока не освещена лучом лазера. Но луч вспыхнул – и тут же возникает объемное изображение. А еще текст подобен генетическому коду. Солнце и вода проявляют записанную в семени информацию – и вот перед нами растение, дуб или василек.

Если информация ключевых кадров считана неверно, никакой мир в уме читающего не рождается, они видит лишь цепочку слов. Например, человек читает: «Его лицо окаменело», - но не понимает этого выражения, потому что не встречал его раньше. Или он воспринимает диалог, но не распознает скрытых за репликами героев эмоций – потому что сам их никогда не испытывал. Бывает еще проще: ум читающего так ленив и равнодушен, что не дает себе труда вообразить внешний вид и характеры героев, картину событий. Ведь это требует усилий, это умственная работа. Вот почему на многих чтение действует как снотворное.

Есть философская концепция, в соответствии с которой весь мир – это текст. И человек в нем - отдельная фраза. В определенном смысле всякий текст – это инструкция по сборке того мира, который в нем описан. И тогда идеальный текст – это семя новой вселенной. Природа использует для своих текстов довольно простой аминокислотный код. Некоторые философы перещеголяли ее и пишут такими длинными замысловатыми терминами, что их понимают лишь собственные рецензенты. Например, таков Мартин Хайдеггер. В противоположность ему, Людвиг Витгенштейн писал об очень сложных вещах, используя слова разговорной речи.

Но вернемся к теме функциональной неграмотности. Представим шкалу от полной неспособности считать информацию с текста (предположим, при чтении на иностранном языке) до умения верно понять все пласты смысла, заложенные в хорошем тексте. Мы все можем найти свое место на этой шкале. Школьник – чуть левее, взрослый – чуть правее. Во всей глубине понять текст не может иногда даже сам автор. Поэтому абсолютной функциональной грамотности, как и неграмотности, не существует. А в ряде случаев я бы позволила себе говорить о примерах нефункциональной грамотности – поверхностного, безэмоционального поглощения текстов и иных источников информации.

Соотношение между творческими и репродуктивно мыслящими людьми всегда примерно одинаково: 80:20, и коррелирует с пропорциями Золотого сечениями и законом Парето (20 процентов усилий обеспечивают 80 процентов результата). Видимо, в этом проявляется некий закон существования общества: оно не может быть устойчивым, если пассионарная его часть больше 20 процентов.

Но что же делать родителям, которые хотят видеть своего ребенка творчески развитым, функционально грамотным? Во-первых, помнить, что воспитание ребенка – это в первую очередь самовоспитание. Ребенок развивается, когда видит рядом пример стремления вперед и вверх.

Чтобы понимать книги, нужно их читать.  Нужно в своей жизни испытывать разнообразные эмоции и обсуждать, проговаривать их с кем-нибудь, но лучше –  с родителями.  Слышать вокруг хорошую, правильно артикулированную русскую речь, богатую образными выражениями и идиомами. И тогда научишься понимать тексты – сначала рассказы из хрестоматии и условия задач из учебника, а потом, глядишь, и романы Д. Фаулза или М. Кундеры. 

 

К списку номеров журнала «Кольцо А» | К содержанию номера