пропогоду

Третий акт садовой пьесы.
Преют листья. Воздух пресен.
Солнце греет кожу сосен.
Знаю-знаю, скоро снег.
Парк в асфальтатрупных пятнах.
Распродажи черных пятниц.
С кем бы в город? Кто-то занят,
Кто-то запил, кто-то слёг.
Значит, мне придется соло.
Красная селедка солнца
Упирается и стонет,
Замедляя в небе бег.
Смог, переходящий в морось -
Постмодерна мутный морок:
Все равно ослепнет город.
Драма нераскрытых век.
Встанешь - снег.  

Перед бурей

Пятница в Централ-Парке

Прогнозы опровергает:

Солнце монеткой найденной

Из-за деревьев сверкает.

Уткам, обычным уткам

Повезло здесь родиться,

В т.н. Водной Консерватории

Они- не последние ученицы.

А мне повезло с выходным - о, да!

Среди осени, утром в пятницу

Я любуюсь парусниками у пруда

И платанами в заплатах реставраторских.

Сегодня день такой бело-синенький.

Как мне понятны восторги

Ступившей навстречу паруснику

Двухлеточки кривоногой.

Застывая, фотографирует

Этот шаг дорогим мобильником

Мама девочки, и невольно

В том же кадре она фиксирует

Осень, уток-консерваторок,

Зону тихую непозирующую,

И с блокнотом брюнетку за сорок,

И входящий на цыпочках город.

Это - везение

Тихой зоны.

Плач о книжных магазинах

Зачем нам с бумагой хлопоты?
Теперь в виртуальном пространстве
Прогрессом вконец отработанное
Ненужное книжное царство
Находит убежище. Книги же
На дно опускаются Китежем.
Пустеют и полки, и здания.
Прощание.
Здесь был мой любимый книжный.
Витрины его подвижность
Казалась мне просто зеркалом.
Я в нем отражалась. Мелкими
Чертами он был мне родственным.
Постумус.
Зайду - запакованы ящики.
А через неделю ящерки,
Лошадки заполнят витрину
Гламурной мурой
Магазинной.
А здесь были книги старые,
С какой-то волшебной аурой,
Не раз в тесноте подвала
Терялась.
-Вон ту, с золотым тиснением.
Вытаскивал том с усилием,
Тек пот по бровям букиниста
Кустистым.
Так тащат руду из шахты.
Прощайте.
Прощайте, мои хорошие,
Страницы заложены крошками,
Омыты слезами открытий,
Простите.
Мне, преданной вам растратчице,
Уже над строкой не раскачиваться
В былом хасидическом трансе.
Прощайте.
Простите мне строки натужные.
Прощайте, мои ненужные,
Родные, роскошные, редкие.
Реквием.
_ __ __ __ __ __ _
Крокодильчики, лошадки, ящерки –

известные фирменные лого

Ночные цветы

Ночные цветы - стихи,
Умирающие к рассвету, 
Испаряющиеся до последней рифмы,
Полузвука, всхлипа,
Стихи - напиток вроде капучино,
С недолговечной пенкой.
Вчера приснилось стихотворение,
Золоченое, как манго в дневном луче,
Ажурное, как скелет осеннего листа,
Взбитыми сливками рисующее усики
Над верхней губой,
Росой оседающее на травах ночи.
Оно отцвело до пробуждения,
Оставив банальную рифму
И привкус экзотического плода -
Зернышко на зубах, вмятина на подушке,
Песчинка внутри сандалий.
Неужели единственные дети, 
Которых еще суждено родить -
Это ночные стихи, умирающие от первого света?

Облачность

По ночному небу плывет одна
Туча. Облачность, как отметина.
Это женщина по небу мечется -
Сердце ворона,
            В рукаве луна.
Впившись, струны пальцы ее чернят,
Канифоль порошей - почти ваниль.
Женщина топчет, сбивает в пыль
Свет последнего фонаря. 
Изгибаясь, пляшет по небу тень,
Отбивая чечетку, шаги мельчит.
Пусть чужие дети скулят в ночи -
Ей не жалко чужих детей.
Сколько рук, сколько потных, холодных лбов
Все пытались тронуть ее лицо?
За крестами роща других крестов.
Нрав неистов, дугою бровь -
Сколько ей до рассвета еще шагать?
Надевается шаль, набекрень берет, 
И созвездий умерших дальний свет
Набивается в обшлага.
Небо разбившая сгоряча -
Не прекословь ей, не беспокой.
Звери приходят на водопой, 
Звезды всасывают из ручья.
Эта туча - сестра моя.

Философ

Я - посетитель супермаркета удачи.
Меня определяют
ключи и содержимое карманов.
Когда-то,
То ли в восемь, то ли в шесть,
я откровений ждал,
но - вырос, к счастью.
Я - слишком то да се,
живей живых. Меня укутал

эффект присутствия.
Я, мне, меня, мой недочет, моё.
Я - воплощенье мира,
мир - продолжение меня, я - лишь пролог,
и где мой центр, где периферия?
Мир без границ, без мер,
Где космос - в каждой щели.
В четыре или пять казалось -
страшнее нет провала, но если
за миром повнимательней следить,
без зла, без осуждения, но с целью,
то можно избежать тех ран,

которыми богата жизнь, и, если

я пожелаю сдать покупки
семье на милость,
праздничный обед
из них сварганят и за стол усадят,
хоть, обманувший сотню ожиданий,
я - самый некармический их сын.
"Он много пережил, и кое-что
действительно произошло," - сказал остряк.
Я просыпаюсь в будущем - вода
из будущего крана бодро хлещет:
и что теперь, о чем теперь мечтать?
Мой спящий мир, мой дефицит вниманья!
Я простираюсь за пределы кожи.
Я - человек, толкающий тележку,
гружёный заменителями счастья (вот - экстракт
благополучия сухой…). Мой наблюдатель,
дай мне сил
присутствовать. 

Родилась в Одессе, живет в Нью-Йорке. Психотерапевт. Переводы, стихи и проза, на русском и английском, публиковались в журналах "Южное сияние",  "Эмигрантская лира", "Гостиная", "Чайка", "Палисадник", "Ступени", "Золотое руно", "Форум", "Poetica", “AsianSignature”, в сб. "ContemporaryJewishWriting" и "Поэт года-2015/ Финалисты". Соавтор книги переводов "Женская поэзия Америки".  Постоянный автор лит. порталов  "45-я параллель", “Золотое руно", "Интер-Фокус", "Белый Мамонт".Член редколлегии интернет-журнала «Окна», член экспертной коллегии премии «Народный поэт».