Как должно жить, так должно и играть. Стихотворения. Пер. с татарского Галины Булатовой

Добрый вечер

Темь за окошком – светлого ни следа,

Купол небес чернильным пятном отмечен...

На полумесяц робко глядит звезда –

Хрупкое

Одиночество.

Здравствуй, вечер...

Лишь заиграет ветер на проводах,

И от столба  рассыплются звёзды-искры.

Как не мечтать о светлых счастливых днях,

Как не поверить, что будущее так близко...

Кажется, мы парим над землёй вдвоём,

Будто шагнули в небо с клубами дыма

За ледяной полуночный окоём,

Где навсегда останемся мы любимы.

Ты не волнуйся, будет светло: прошу

Луч полумесяца путь обозначить Млечный.

Веришь, пока я есть – я тобой дышу,

И до тех пор пребудет он –

Добрый вечер!

Ты мне поведай, если я не чужой,

Всё – от секретов звёзд

И до тайн сердечных!

Хочешь, к моей душе припади душой,

Плачь!

И ни слова больше,

И – добрый вечер!

***

Шёл я, забыв про роздых,

но не тропой веселья  –

серой тоски-хворобы

узел на шее свит.

Выйду на перекрёсток

и на его качелях

так раскачаюсь, чтобы

ветру рыдать навзрыд.

Сердце тревоги полно,

день ото дня не легче:

вестники новой жизни

«карр!» обещают,  «карр!», –

ангелы ли, вороны,

севшие мне на плечи,

в книгу судьбы впишите,

что я ещё не старр.

Только берёт на убыль

тропка в заросшем поле,

будто бы на чужую

я ступил полосу,

в кровь искусавший губы,

узел разъяв на горле,

Господу на межу я

душу свою несу.

В парке 

Весенний парк. В зелёной дымке

Я плыл по краешку земли.

Вдруг двое, шествуя в обнимку,

Счастливым смехом обожгли.

И что-то вспыхнуло, как прежде,

Украв рассеянный покой,

И я закрыл глаза в надежде

Тебя почувствовать рукой.

Моя любимая, не мы ли

Вот так же тесно шли с тобой?

Так почему же только пылью

Рисует ветер облик твой?

Родная, с кем сейчас и где ты,

И вспоминаешь ли меня?

Кружит весенняя планета,

Листвою памяти звеня.

Зелёный парк, и эти двое:

– Люблю...

– Я знаю.

– Вечно знай! 

Увы, не нам, не нам с тобою

Смеётся новая весна.

Лишь на мгновение

Дождь сиротливо плакал, и ты ушла,

Бросив обиду в зеркало впопыхах.

Мне показалось, будто из-за угла

Вышел навстречу мой одинокий страх.

Лишь на мгновение замерли вдруг часы,

Лишь на мгновение город недвижен стал.

Я потерял себя – но дождей косых

Тут же заполнил улицу прежний гвалт.

Вечный свидетель наших с тобой бесед,

Строчек Такташа преданный поводырь,

Дождь уносил былого печальный след,

Вот и теперь смывал он твои следы.

Лишь на мгновение сердце моё зашлось,

Колокол тишины не пошевеля.

Лишь на мгновение остановилась ось,

И завертелась со скрипом опять Земля.

Что ж, золотая осень, давай, итожь,

Значит, у одиночества шансы есть.

Ты завернулась в плащ и шагнула в дождь,

Я, как забытый зонтик, остался здесь.

Лишь на мгновение ветер твоих ресниц

Вдруг разогнал все тучи в суровом дне:

Видел я, как сияет над бездной лиц

Солнце моё – возвращайся скорей ко мне…

Не хочу тебя я потерять

Милая, на белые снега

Снизошла ты музыкой чудесной,

И очаровались облака

Этой тихой-тихой белой песней.

Опустилась на моё плечо –

И смычками дрогнули ресницы,

Белой песне бесконечно длиться

Пожелало сердце горячо.

Не хочу тебя я потерять!

Оттого восторженного взгляда

От тебя не в силах оторвать,

Не противься, милая, не надо –

Не хочу тебя я потерять!

Ты пойми, что может так случиться:

Ты уйдёшь – и в снежной веренице

Не смогу тебя я отыскать.

Как легко мелодии парят,

Их полёт сродни полёту перьев:

То ветра на флейтах говорят,

И частит за левым подреберьем.

Из ладоней кипенных снегов

Принял я тебя в свои ладони.

И о самом важном я сегодня –

О любви моей сказать готов:

Не хочу тебя я потерять,

Оттого восторженного взгляда

От тебя не в силах оторвать…

Январь

Заиндевелое стекло.

Весь мир, похоже, занесло.

Под полы рвётся ветер прытко.

От этих злых истошных вьюг

Не чуешь ног, не чуешь рук,

И нет конца студёным пыткам…

То синь январская, то мгла,

И пешеход щеками розов, –

А я, представьте, жду тепла

От этих яростных морозов...

Несносен холод, ветер груб! –

Слетит с окоченевших губ

И отзовётся в окнах треском.

А впереди – такая даль:

Пройти заснеженный февраль

И продолжать мечтать о дерзком.

Маячит снулая фигурка,

От стужи челюсти свело,

И только кожаная куртка

Хранит душевное тепло.

Январь – погода набекрень –

Зачёркивает каждый день,

А я на оттепель надеюсь.

Так индевелое окно

Одной мечтой озарено,

Весенним поцелуем греясь.

 Я ухожу

Светлой памяти твоей. Прощай, Раиль!

Я появился в преддверии снежного дня,

Чающий славы, завёрнутый в звёздную тогу…

А повитуха слезами умыла меня:

«Дитятко милое, жизнь твоя будет недолгой!»

Я не перечу – на тёмное небо взойду

В свете Сатурна по лестнице белой пологой.

Я ухожу – так написано мне на роду.

Вы остаётесь, альхамдулиллах… слава Богу…

Звёздная ночь

Выключает окошки Тулба,

Вот их, как зёрнышек жизни, осталось немного.

Кто-то бессонную мысль отирает со лба,

Где-то сияют светила морозно и строго.

Только почуют ли звёзды чужую беду?

Или скорбящему сердцу облегчат дорогу?

…Я ухожу – так написано мне на роду.

Вы остаётесь, альхамдулиллах… слава Богу.

***

Ниязу

 Налей-ка, друже, лёгкою рукой!

Давай испьём приятственное зелье!

Оно течёт – и жизнь течёт рекой,

Лишь поутру – тяжёлое похмелье...

Закрой окно, чтоб шум не проникал,

И в свете фар увидишь рампы отблеск.

Уже вечерний занавес упал,

И Альмандар уже поставил подпись.

Как должно жить, так должно и играть,

Чтобы услышать пламенную коду.

Твоя судьба – игрою покорять,

Моя судьба – стихи дарить народу.

Корить фортуну, право, нет нужды,

Да мы с тобою, друже, и не спорим:

Плохая пьеса – это полбеды,

Гораздо хуже быть плохим актёром.

Давай-ка, друг, поднимем по одной...

(И пусть народ о нас с тобою скажет!)

Прекрасна жизнь! Похмелье – бог с тобой! –

Перенесём – невелика поклажа…

***

«Сынок, приедешь?»  –

Из родного края

Обрывки слов доносят мне ветра.

Что им ответить?

Матушка родная!

Длинны дороги, долги вечера…

Твоё однажды тронув коромысло,

Подбросит кто-то в вёдра злую весть, –

Не верь молве, гони худые мысли,
А только верь – что я на свете есть.

Осенний день всё прибавляет шагу,

Накинь на плечи старый тёплый плед.

Да кто не знает вечного бродягу? –

Твоей любовью путь его согрет.

Эй, ветер!

Возвратись к седой старухе

И поцелуем слёзы осуши!

Скажи, я жив, а всё иное – слухи,

И что вчера мне предсказали духи

Бессмертие поэтовой души.

Перевод с татарского 

      Галины Булатовой