Четыре мешка картошки. Рассказ

                                                                                     Нет худа без добра

События происходили на БАМе в те «лихие», как модно сейчас говорить, 90-е годы, а точнее, в начале 1993 года. Люба жила в Северомуйске и работала на незначительной должности в конторе Водрема. Так называлось одно субподрядное строительное подразделение, занимавшееся благоустройством  бамовских домов. Вся страна выживала как-нибудь, проклиная перестройку, с тоской вспоминая недавнее прошлое, а на БАМе прогудели укладки серебряных и золотых звеньев. Закончились золотые времена.

И Любу не обошло, не объехало «лихое». Оставшись одна с двумя несовершеннолетними детьми, она сводила концы с концами не всегда успешно. Мужа унесло в столицу частыми командировками, и он не помышлял об каких-то алиментах. Его дети, видимо, питались духом святым, не употребляя хлеб насущный.

Прошли невесёлые дни празднования Нового 1993 года. В организациях кое-как устроили ёлки для детей. Хоть радость у детей была, подарки получили в виде небольших пакетов конфет и грустных фруктов. Как ни старалась Люба  растянуть «сладкую» жизнь детей, они добрались до последних укромных мест. В один из этих унылых дней она стояла у раковины, мыла посуду, размышляла, как растянуть продукты до следующего месяца, когда можно будет отоварить талоны. Хорошо, что всем дают одинаковый набор талонов, талоны на водку и сигареты можно обменять на продуктовые талоны. Носочные талоны тоже можно обменять. Любовь мастерски научилась штопать прохудившиеся носки, как почти все советские женщины. Пятки штопаешь при помощи лампочек, а подошвы очень удобно штопать, затолкав в носки толстую негнущуюся стельку из кирзовых сапог, обрезанную ножом по размеру носков. У неё были стельки  двух размеров, для носков старшенького и младшенького. Вот и картошка скоро закончится. Надо всё-таки кого-нибудь уговорить съездить за картошкой в Кумору к дальнему родственнику.

В конце прошлого лета к ней заехал дальний родственник. Попросил Любу достать в ОРСе (так называлась торговая база в посёлках, аббревиатура от отдела рабочего снабжения) десять мешков комбикорма для его свиней. Пообещал обменять мешок комбикорма на мешок картошки. Урожай обещал быть неплохим, сказал.  А для притрассовых посёлков с каменистыми почвами картошка всегда была в дефиците.

Работницы ОРСов ходили с высоко поднятой головой, очень гордились своим положением, всё-таки работали в «кормушке», блатные. Руководство местного ОРСа, хорошо сориентировавшись в изменяющейся в стране обстановке, вовремя решило построить свинарник, закупили свиней, блатные имели на столе свежую свинину. Вот и приходили в ОРС вагоны с комбикормом. У Любы подруга работала в ОРСе. Подруга её не подвела, комбикорма смогла достать девять мешков, с уговором, что два мешка картошки ей отдать. ОРС-то не бедствовал без картошки, но она была привозная, плохого качества, с гнилью, а куморская картошка в посёлках славилась и была нарасхват.

При очередном попутном проезде родственник комбикорм-то забрал, пообещав, как только соберут урожай, так он и привезёт картошку. Потом отзвонился, что его служебный уазик сломался. Не дождавшись хвалёной куморской картошки, осенью, когда в ОРСе шла заготовка, Люба, сэкономив немного денег за лето, купила два мешка картошки, качество которой оплакивали все хозяйки посёлка. 

Люба дальше думала свои невесёлые думы под журчание воды из-под крана, домывая посуду. Тут радио начало передавать неутешительные местные новости. Диктор тоже жил, наверное, тяжёлой жизнью, голос под стать новостям: из-за трудной ситуации в дальних деревнях хозяйки в хлеб добавляют комбикорм. Вот тут-то паника охватила её. Неужели так плохо везде, а как же ей кормить без мужа дальше своих детей. Мысли забились в голове вспугнутой стаей птиц. Картошку, срочно надо привезти картошку из Куморы. Из девяти мешков ей останется семь, два мешка надо отдать подруге, недавно она спрашивала за них. До лета ей с детьми  трёх мешков хватит, значит четыре мешка можно кому-нибудь предложить за то, чтобы съездили с ней в Кумору. Вытерев руки, Люба начала названивать знакомым, у которых была машина, способная вывезти десяток мешков по плохим бамовским дорогам. Картошка была нужна всем, но, немного погодя, все перезванивали, извинялись, у всех находились разные причины для отказа. Перспектива отпустить мужа в дальнюю дорогу наедине с Любой отпугивала жён этих водителей, подумала она. Женщина она одинокая, ухоженная, симпатичная, с весёлым добрым нравом, работа у неё была чистой, сидела в конторе. Какая жена рискнет. Нет, нужно неженатых найти, они тоже картошку едят. Но как-то никого не нашлось, то машина сломалась, то уезжают в командировку, то на рыбалку с мужиками в выходные договорились.

Поплакав немного от обиды, Люба опять взялась за выискивание кандидата на четыре мешка картошки. Тут вспомнился Николай,  который в одно время работал у них в Водреме водителем, пока не ушёл на более приличную зарплату. Ему она нравилась, да и он был неплох собою. Не забыла, что он приударял немного за ней. Но вскоре после своего увольнения он прекратил свои ухаживания. Люба тогда решила, что наличие двоих детей зачёркивает на «нет» её привлекательность, но как-то не обиделась на Николая. При случайных встречах в посёлке Николай всегда оказывал ей знаки внимания. То поможет сумки из магазина принести, а если на машине, подвезёт к месту. Ни к чему не обязывающие и ничего не обещающие знаки внимания. Люба всё подшучивала, подтрунивала над ним.

На её звонок он сразу взял трубку. После дежурных фраз, Люба шутками-прибаутками перешла к делу. Конечно же, ему тоже нужна была картошка. Тогда Люба предложила ехать в эти выходные, но он ответил, что в эти выходные занят, обещал  сыну ехать в Северобайкальск, купить одежду, тем более как раз зарплату получил. Мол, сын за зиму вырос сильно, к весне одежда будет совсем мала. Положив трубку, Люба ещё горше заплакала, подумав, что и этот отказал.

Всю рабочую неделю Люба интересовалась на работе, не едет ли кто из водителей случайно в Кумору. Да-а, в деревне работникам Водрема делать нечего, там не нужны коммуникационные услуги. Колодец во дворе, да туалет на улице, вот и все удобства.

Заканчивалась следующая рабочая неделя. Люба, придя домой, покормила детей и прилегла отдохнуть. Она устала на работе, торопилась до конца недели сдать отчёты, чтобы в выходные побыть с детьми, постирать, что-то вкусненькое придумать детям. Кто-то позвонил в квартиру. Сын открыл дверь, Люба услышала знакомый голос. Оказалось, пришёл Николай сказать, что в эти выходные он свободен и готов ехать с ней в Кумору за картошкой. За чаем рассказал, как удачно съездил с сыном в Северобайкальск.  Договорились, что к семи часам утра он подъедет к её дому.

Пришла суббота. Люба с вечера наготовила детям еды, подругу предупредила, чтобы присмотрела за ними. Утром Николай, как и обещал, подъехал вовремя. Разговаривая о том, о сем, преодолели полпути. Кто ездил по бамовским дорогам, тот знает, какая это тяжёлая работа. Тут не кочки мягкие, не ухабы простые, а «добрые» камни разных размеров и провалы между ними. Как сами шофера шутят: «Одной рукой рулишь, другой слёзы вытираешь». Не дороги, а направления. Они ехали ещё сравнительно легко, положение спасал «зимний асфальт». Это, когда осенью удачно выпал ночью снег, днём потеплело, снег растаял, заполнил водой провалы между камней, а следующей ночью ударили морозы, понемножку на лёд ветром с гор нанесло песка, вот и «зимний» асфальт готов.

И всё-таки произошёл казус по дороге. Сломалась шаровая на машине, хорошо, скорость была низкая, не утащило их в пропасть. Произошла поломка, слава богу, примерно в пятидесяти километрах от одного посёлка. Ехали мимо врачи, остановились, выяснили причину поломки, взяли с собой сломанную часть, обещали найти и кого-нибудь отправить. Вот когда проверяется бамовская взаимовыручка, надёжность, уверенность, что тебе всегда помогут. В такие минуты душу распирает от гордости за своих бамовцев.  Часа через два пришёл грузовик, водитель привёз им запчасть, они его больше ни разу не встречали, но запомнили простого улыбчивого парня. Поставили на место запчасть, завели машину.  Водитель, убедившись, что у них всё нормально, махнул им рукой и уехал дальше.

Остальную часть пути проехали без приключений.

Красива зимняя природа на БАМе. Снег чистейший, деревья стоят как в сказке, одетые в снежные шапки. А когда едешь мимо горных рек и речушек, млеешь от восторга, до чего красивы заиндевелые деревья на берегу этих рек.  Пар, поднимающийся от незамерзающих горных речек, одевает  деревья в кружева, и они стоят, как невесты на выданье, скромные, словно таят внутри этого одеяния ещё более неземную красоту. А горы такие величавые, они стоят вековечно, уверенные в своей незыблемости, и им нет никакого дела до тебя.  Когда смотришь на них, ощущаешь себя такой ничтожной песчинкой, и все твои проблемы и усилия кажутся ненужными и тщетными. При восходе солнца горы окрашиваются в розовый цвет, цвет невинности и молодости, будто они ждут от наступающего дня чего-то чудесного.  А при заходе солнца горы одеваются в пурпур, словно огромные неземные существа выстроились в ряд и ждут парада планет.

Любуясь зимними пейзажами, Николай и Люба доехали до Куморы. Расспрашивая местных жителей, нашли, где живут родственники Любы.  Русская хлебосольность неистребима даже в лихое время. Родственники приняли Любу с Николаем хорошо. Обрадовались, что Люба смогла до них добраться. В далёких северных деревнях люди живут в основном обособленно. Плохие дороги, большие расстояния между населёнными пунктами редко дают возможность общаться родственникам, показать свою гостеприимность.

Хоть и устали, разговаривали за полночь. Пришло время ложиться спать, и тут Люба с удивлением увидела, что хозяйка дома стелет им с Николаем общую постель.

– Надя, мы чужие люди, не муж с женой ведь, чтобы нам вместе спать, да и Григорий что скажет, родственник, он ведь строгих правил, – говорит Люба.

– Григорий не дурак, он видит, что Николай стоящий мужик, – отвечает Надя.

– Так я ещё с мужем-то не разошлась по закону.

– Что толку с твоего мужа, он свою жизнь устроил, а тебе тоже надо свою жизнь устраивать, детей подымать. Женщина ты молодая, хозяйка хорошая.  Николай мужчина видный, по разговорам явно хозяйственный. Да на тебя смотрит так, что сразу видно, нравишься ты ему.

– Так что ложись, мужика не упусти, – сурово закончила разговор Надя.

Вот так благодаря  мудрым людям  вышла замуж Люба.  Четыре мешка  картошки решили её судьбу.