Леонид Колганов,

Череп ночи. Стихотворения

ЧЕРЕП НОЧИ

 

Череп ночи, как череп черни,

Мрак и морок в себя вобрал,

Из него мёд и брагу я черпал,

И себя в кабаках исчерпал!

 

Как на царском пиру виночерпий,

То и дело сбегая в подвал,

Из сгустившейся браги вечерней

Я сорвался в восточный провал!

 

Как паломник, пленённый Востоком,

Из царёвых сбежав погребов,

Я тону в жёлтой желчи пророков,

В чёрном дёгте потливых рабов!

 

Словно муха к бумаге липучей,

Я к Востоку прилип, как полип,

И застыл, будто овод летучий

В янтаре, – и в бессмертие влип,

 

Как в желе, в пот Востока липучий,

И хотя не могу умереть,

Бьюсь в бессмертье я, словно в падучей,

И обратно хочу улететь!

 

В череп ночи, как в череп черни,

В мрак и морок Руси кабаков,

В мёд и брагу, как в сумрак вечерний,

Из бессмертья рвануть я готов!

 

Как смирительную рубашку,

Я бессмертье готов разорвать,

И уйти в никуда – нараспашку,

Нараспах – как отпущенный тать!

 

 

 

ЗВЕРЬ НЕРАЗДЕЛЁННОЙ ЛЮБВИ

 

Лежал я, в сумрак погружённый,

На средиземной стороне,

И зверь любви неразделённой,

Ночной фантом – ожил во мне!

 

И выйдя из своей могилы,

Вернее, из груди моей,

Он вызволил ночные силы,

Восставши из слепых кровей!

 

И словно Вий, подъемля веки,

Былое взглядом пригвоздил,

И вышел из грудной он клетки,

Взять всё, что недополучил.

 

Отбросив всё земное горе

И тень земную отрубя,

Он – посуху прошёл чрез море,

Чтоб взять, любимая, тебя!

 

Я вижу: в сумрак погружённый,

Блуждает под твоим окном

Мой зверь любви неразделённой,

И знаю – он умрёт со мной!

 

И я шепчу отцу и сыну:

– Чудовище во мне казня,

Кто сокрушит его осиной,

Тот вместе с ним убьёт меня!

 

Всё почернело и слежалось

В спалённой, как душа, судьбе,

И лишь одна любовь осталась

Неразделённая – к тебе!

 

Слежалось всё и почернело

В спалённой, как судьба, душе,

И лишь любовь не омертвела,

Неразделимая уже!

 

От Волги до Ерусалима,

Как генный код в слепой крови,

Течёт любовь неразделимо,

Я взял Империю любви!

 

И, зверь любви неразделённой,

Я, тень земную отрубя,

Своей пустынею спалённый,

Взял целый Мир, не взяв тебя!

 

В ЗОЛОТОМ КОЛЬЦЕ 5

 

О, как давно сказала ты – целую!

Как целовальница мёд-брагу поднеся,

Пред образом твоим я вновь тоскую,

Его как встарь слезами орося!

 

И я стою перед тобой, как прежде,

Отбросивши корысть и звон «тельца»,

И по тебе томлюсь в слепой надежде –

По золоту волос и золоту кольца!

 

Как будто мы с тобой в эпохе ретро

И в танце медленном плывём невесть куда,

Где, слава Богу, нет гитар электро,

Но есть Простор и есть Полынь-звезда!

 

Как будто на чужбине я не вымер,

Но разорвал порочный круг «тельцов»,

И Ярославль, и Суздаль, и Владимир

Меня опять берут в своё кольцо.

 

Я снова страстно слышу – аллилуйя,

То – пробуждаю чувственность мою,

Ты – на другом  краю Земли, колдуя,

Берёшь в кольцо меня у жизни на краю!

 

ДУША ОКРАИНЫ

 

Душа-воронка подступала

К баракам с чёрного двора,

И нас втянув, не отпускала

Родная чёрная дыра!

 

Приговорённые условно

К условной жизни на земле,

Читали Кодекс уголовный

И Библию в барачной мгле!

 

В Стихии полууголовной

Имели дур и свой общак,

И был для всех пароль условный:

Россия… Курево… Барак…

 

И жизни факультет заочный

Среди бараков и трущоб

Кончали в темноте бессрочной,

Покончив перед тем с собой!

 

Но, от себя не отпуская,

Кружила нас, дав кругаля,

Душа бесполая, пустая,

Как будто полая Земля!

 

Я ТЕРЯЮ ТЕБЯ

 

Я теряю тебя в немоте номеров телефонных,

Я теряю тебя в мировой электронной сети,

Словно лодку в Бермудах, что уже вне земного закона,

Мне в Бермудах Земли никогда тебя вновь не найти!

 

Так больного – в сплошном мельтешенье халатных халатов –

Запоздалая прыткость врачей упускает, как птицу во мгле,

Я теряю тебя, как стареющий реаниматор,

Что всей жизни любовь проморгал на больничном столе!

 

Я теряю тебя, словно ворон, что жизнь проворонил

И в облезлую старость ушёл, будто в стёршийся мех,

Я теряю себя, за тобой в бесконечной погоне,

Я теряю тебя, и с тобою теряю я всех!

 

Ухожу я от всех – в одиночества выцветший бархат,

Коль из дальних краёв мне тебя никогда не вернуть,

Как борец ухожу я из жизни объятий удавьих

Не в Бермуды, а просто по-русски – в «бермудь»!

 

Ухожу я в «бермудь», словно сом в одиночества омут,

В бормотуху и вермут дешёвый  и в прочую муть,

В бормотанье… мычанье… нельзя мне уже по-другому,

Коль тебя, как корабль, из астральных Бермуд не вернуть!

 

ВОЛНОЛОМ

 

Как волны в белоснежной пене,

К себе рвались мы напролом,

Но спины целых поколений

Ломал замшелый Волнолом!

 

Как волны, вздыбившись на дыбе,

Ломая водные хребты,

Мы шли почти что на погибель,

Как Святослав, на Вы и ты!

 

Мы шли на Волнолом, как в битву,

И Камень, пятясь, отступал,

Когда, шепча в бреду молитву,

Ломился наш Девятый Вал!

 

И мимо всех европ-америк

Ушли, изломанные в лом,

На прежний наш чухонский берег

Мы, опрокинув Волнолом!

 

И снова всё, как при чухонце,

И большего не надо нам,

Коль светит наше волчье солнце,

И гладит нас по волосам!

К списку номеров журнала «Литературный Иерусалим» | К содержанию номера