Нет, его не зарыли в песок с головой маленькие чертенята, которые оставили следы детских пяток и кружочки индейцев. Дети играли в Луну, на которой нашли мамонта, и записку «будить воспрещается». Он прервал эту затею, когда вышел из возраста песен. И вот теперь он стоял на башне песочного города, так долго, что ветер стер половину лица его, знаменитого путешественника.
Торговка овощами, одетая в хвою, смеялась, смеялась над нами, над вами, над всеми. Она знала, как тяжело достаются земляные плоды. На рынок собрались все звери леса, переставшие бояться выстрелов из ружья. Видимо они ждали какого-то медвежьего бога, с которого сняли шубу, а затем принимали за призрак-шатун, потому что он подходил ровно к обеду. Вот и теперь он сидел у ее ног, а она просто давилась от смеха, ибо, что еще может быть страшнее, чем гибель?
Таким она запомнила море, с которого осенью вымели остовы сосен. И только осины пели под ветром. В заклеенном зеркале заднего вида обратно бежали названия фабрик и вывески лавок. Дни календаря - так называлась книга, которую так и не удалось пролистать. Таким она запомнила море.
Кто-то мыл пол, молясь, ползая на коленях, а кто-то сушил голову, оперев ее на раскрытую ладонь, согнутую в запястье. Кто-то стал выше елки, и остался без головы. И так будет с каждым, кто нарушает старинный закон.
Это платье было сшито специально для девочки, хотя кажется на вид вынутым из глубокого сундука. Так вот и наша память не настолько стара, чтобы хотя бы еще раз не пережить радость.
Вот так примерно выглядели бы гуляющие статуи. Но эта немного заблудилась, оказавшись за околицей парка. К тому же ее подвела маскировка, и оказалось, что это все же был живой человек.