Стихотворения

ОСОБЫЙ ПАРАФИН

Василию Чепелеву


Проснуться на горизонте
земли-ночи
и неба-дня.
Руки свои протянуть вверх –
закачались тополи-кипарисы
в поле
соки чернильные верхушками в серую синь –
царапиной неглубокой.
Встать –
на подушке от рыжих щёк
спросонья остались
две-три веснушки.
Одеяло – лёгкий и толстый корж
с присыпкой
без узоров и крема
отползает к стене.
Чай позовёт еле слышно к себе –
тридцать три белых пакетика
шеренгой в бумажном гнезде.
«Еле слышно» – не слышу.
Рты тапочек прокляты вечно зевать,
пальцами гланды им –
не щекотать, а
(сострадание)
касаться (просто)
(нёбо,
вены мои – не давят?).
Склонился ужик
присутствия нижнего каланхоэ
над катком подоконника
(в детстве не знал –
(не распознали из взрослых
ни бабушка,
ни соседки,
не кто-то ещё –
дислексию
(лёгкая форма))
писал исключительно:
«подокойник»
и чудились в этом
ступни, что уже
не пойдут
(и путались также:
«металлурги»
и
«сталевары» –
непримиримо похожих два слова)).
Во льде подоконника все отражения –
молоко
и воробьиная грудка.
«Пей нас,
бери!» – сипнут чаи
Сил не имея подняться из ложа –
тридцать три белоснежки
для трёх домочадных принцев.
Верхнее каланхоэ –
пальма из книжки
про восход мезозоя.
Верхнее каланхоэ –
кукушка в лесу
бог для которой
птиц других из глины не сделал –
душит жаром
батарея-аккордеон,
сохнут ниточки корешков
особого размножения.
Дождь, это со школы понятно –
Кто-то сверху зачем-то
плачет.
А снег?
Потустороннее тело частью какой
крошку белую выделяет?
Что за желёзок
незнанная разновидность?
Столько пушистой воды за окном…
Футболка –
первый слой тепла.
Футболка – всех спасай.
Футболка – Симпсон Барт.
Отгадана загадочная кожа –
с запястьем мокрым на мороз
вчера
теперь шершавится чуть выше от запястья.


ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ

«первый раз я увидел тебя на улице Дождя
ты смотрела
на небо»
Максим Бородин

первый раз я увидел тебе в пионерлагере
ты смотрела
на клумбу
мимо пролетали лица в веснушках
дети в панамах
жаркие осы
ты стояла у тротуара
и читала по настурциям
нашу судьбу
ты сказала
видишь
ту женщину
это она
это она
сказала ты
я ловил нить твоего взгляда
эту тонкую леску
от зрачка до акации
неумелый рыбак –
не тянула
даже держала неловко
эту
покатую белугу
с накрахмаленным лепестком поверх брюха
были
и третий
и десятый
и сотый раз
это она
говорила ты
я вёл тебя
худую и бледную
и ты –
поплавок
замирала
почему я не войду в неё
как входят другие
говорила ты
а я обрывал эту леску
течением уносил дальше
хвостом своим щучьим
воронки закручивал
выбивал в воде углубления
напускал пузырьков
подолом чешуек плаща
отгораживал тебя
от неё
похожей на Нину Усатову
женщины
вместившей когда-то
наших с ней матерей
по обычаю