Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Вениамин ТопорОб авторе: Родился 1928 году в селе Таушаны (Молдавия). Участник Великой Отечественной... >>> |
Леонид НузброхОб авторе: Родился в Молдавии (1949). Пишет с 1963 года. В 1995 вышла книга прозы и стихов... >>> |
Михаил ДендзеОб авторе: (псевдоним – Михаил Плетман). Родился в 1929 году. По профессии... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Дмитрий БлизнюкСтихотворения* * * Я вдохнул в тебя жизнь — в снежную женщину с зелеными глазами. Ты чуть улыбнулась и сказала: «Привет! Я побуду с тобой до весны?» Я вдохнул в тебя с первым поцелуем лучшую часть своего мира, и опавшие листья под первым снегом шуршали, как деньги в конверте. Мы шли по проспекту, взявшись за руки, шел мягкий пушистый снег… кто-то записывал душу мира поверх нас, как музыку, как узоры инея на стеклах. Это наша зима.
Воздух покрывался серебристыми чешуйками, точно тритон или солнце-желток, вмерзший в льдину. Можно было весь вечер провести в твоих волосах — в спальне или возле камина, чтобы достать листик липы, будто креветку, застрявшую в водорослях. Из окна нашей кухни — вид заводского района: обрубки труб, шелковые выкидыши дыма, будто пальцы полковника, нажавшего красную кнопку. И морозы, как немые псы из канцелярских кнопок, покусывают нас за руки, за ноги, что-то пытаются нам сказать... но мы не будем слушать их — будем любить и ждать весны.
* * * Наш дворик спит, будто каторжник: в кандалах скамеек подложил под бритую голову асфальта трансформаторную будку, тихо гудящую — бетонный улей с электрическими пчелами. но мы не будем спать. Ты мягко обнимаешь меня за шею, щекочешь под подбородком. Так бывает с влюбленными женщинами — играет с неразорвавшимся снарядом, щекочет кисточкой, стучит кровавым ногтем по капсюлю. В тусклом свете, пропущенном сквозь жалюзи, ты превращаешься в фиолетовую женщину-зебру с бархатными полосками на бедрах, спине.
Еще один год вместе. Мы проплыли затонувшую акру, покрытую черными кораллами грачей в голубом, огненно-рыжем небе парка, отраженную в грандиозной луже. И кленовые листья разбросаны под ногами, как раздавленные крабы; парк красиво чернеет, подгнившая желтизна похожа вкусом и цветом на печеные бананы в кожуре; дрожат чертоги увядания — кроны каштанов — как люстры при землетрясении в два балла. Еще один год, еще один мельчайший стежок сделала тонкая игла Вечности, пришила нас ко времени-пространству вместе — расплавленную пуговицу по форме сердца. но ей ничего не стоит нас оторвать. Осень: текучая прозрачность листопада, струи компьютерной программы, и кажется, что можно рассмотреть того, кто пялится на нас с другой стороны экрана, пока нас не накрыли пышными снегами, не заявились мумии, щедро обмотанные бинтами — будто дети старались на уроках по оказанию первой помощи, первой любви... Но можно ли нашему миру помочь?
Еще один год, еще одна книга, и в сердце — оседание красного наста… все меньше шансов остаться, но белка не хочет покидать колесо. Я смотрю в окно. Отопление уже включили, тепло. А ты застилаешь постель, идешь на кухню, и время течет по спине, как вересковый мед, и наши чувства медвежьи, косолапы, и рябина-балерина разучивает новые па. Еще один год, еще один шанс. Шаг за шагом мы идем неизвестно куда, неизвестно зачем, как в сказке… Но что там, в тумане? — кто-то вырезает ножницами из сложенного тетрадного листа зубчатые снежинки — громадные, как скатерти, и клеит их к стеклу. Готовится к гостям.
* * * Девушка в белом платье на пароходе аккуратно лущит арахис и смотрит вдаль, где широкая река соприкасается с небом, как прошлое и будущее, как наган и кобура. «Я нимфа. Я здесь живу», — говорит ее молчание на языке змеящихся волос, с которыми играет мангуст ветра. Мы плывем на теплоходе. Она ест арахис, я курю, и с востока скользят оранжевые тонкие драконы с пеликаньими мордами. Мы их видим, я и она, и мир исподволь выздоравливает от человечества, как от разумного СПИДа… нет, это нам только кажется: видение на краю реки и неба. К списку номеров журнала «ИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNAT» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |